Уроки для «Вожака стаи» - Мелисса Джо Пелтье

Палома научил меня, что уважение к другим исключительно важно для формирования характера. В его мире вид и род, раса или вероучение не имели значения. Важным для собак всегда было другое: каждый должен делать свою работу и уважать свое место в стае. Урок, который я выучил от Паломы, был таков: когда я уважаю людей или собак, которые встречаются на моем пути, я показываю им, что я связан с ними. Это именно та связь, которая позволяет нам вместе работать на создание доверия: связь, которая удерживает вместе всю стаю. Это связь, которая позволяет нам работать во благо чего-то большего, чем просто мы сами, – будь то украшение рождественской елки, выполнение хозяйственных поручений на ранчо или работа в разношерстной команде на съемках телешоу.

Наблюдая за тем, как Андре (справа) растет и становится умным, достойным молодым человеком, я вспоминаю о своих отношениях с отцом (слева).

Когда я помню, что уважение прежде всего, я чувствую себя легче, и все мои труды идут легко и дают отличный результат. Более сорока лет назад в Мексике Палома, снежно-белый пес фермера, посмотрел в глаза любопытному маленькому мальчику. И в этот удивительный момент, когда установилась связь между нами, во мне были посеяны семена того человека, каким я стал. Иногда я думаю, что если бы больше людей этого мира могли бы учиться у такого учителя, каким был Палома, наша планета была бы куда более дружелюбным, мирным местом для каждого из нас. Горделивая красота Паломы и его уверенное положение во главе стаи всегда будут примером для меня того, что значит уважать и быть уважаемым.

И хотя я далек от совершенства, об этом мои сыновья часто напоминают мне, и иногда могу снова превратиться в того маленького гордого мятежного мальчика, который живет в каждом мужчине, я всегда стараюсь быть одинаково уважительным с моими собаками, семьей, коллегами и поклонниками, и я хочу, чтобы и они уважали меня.

Я пытаюсь помнить, что символически все мы работаем на одной и той же «ферме», и если все мы будем жить с четким осознанием этой мысли, то мы куда более вероятно достигнем успеха, если будем бороться за него все вместе.

● Убедись, что ты умеешь слушать. Умение слушать создает общение и дает людям ощущение, что их услышали. Вы можете не соглашаться, но тем не менее вы слушаете. Это и есть уважение. Всегда признавайте вклад других, неважно, мал он или велик.

● Позвольте людям быть теми, кем они являются. Не судите их и не пытайтесь изменить.

● Держите свое слово. Делайте то, что вы обещали сделать. Честность рождает уважение.

Это был меховой шар светло-коричневого цвета, с заостренными ушами как у чихуахуа, с коротким и неряшливым телом корги и теплыми, прекрасными карими глазами. Его звали Регалито, и я никогда не забуду его.

Регалито был моей первой собакой. Он дал мне один из самых важных жизненных уроков, которые я когда-либо получал: потребность в свободе. От Регалито я узнал, что для собаки жизненно важно чувствовать себя свободной, чтобы сохранять баланс темперамента и поведения. И это важно и для человека, не так ли? Что такое «свобода»? Для разных людей это слово наполнено разными значениями. Когда мне исполнился двадцать один год, свобода означала для меня только одно: переезд в другую страну в погоне за мечтой. Для кого-то другого это может быть свобода оставить постылую работу или жениться на том, кто им по сердцу. Каким бы ни было ваше определение свободы, вы очень быстро понимаете, что, если вы не чтите свободу, ваша жизнь пуста или лишена смысла.

Я уже отмечал, что самые счастливые воспоминания моего детства – дни, которые я провел на ранчо деда в Кульякане. Но вот о том, как мне жилось, когда отец решил перевезти всех нас в город Масатлан, мне тогда было всего шесть лет, об этом я старался особо не вспоминать. Население города составляло более четырехсот тысяч человек, гигантская метрополия, – мы едва ли могли представить себе что-то подобное. В один из дней мои родители усадили меня и мою сестру Нору и сказали, что скоро мы должны будем променять наши бескрайние открытые пространства – небесные просторы, зеленые холмы и сияющие золотом поля – на крошечную двухкомнатную квартирку в перенаселенном двухэтажном здании.

Мое сердце было разбито. Представьте себе дикое животное, которое вдруг обнаруживает себя в трюме корабля, который везет его в зоопарк; я был этим диким животным. И хуже всего, именно я был причиной, по которой мои родители решили переехать. Будучи единственным сыном в моей традиционной и патриархальной мексиканской семье, я был и самым важным ребенком. Мой дед никогда не ходил в школу, а мой отец проучился только три класса. И он не хотел, чтобы его единственный сын остался невежественным недоучкой (мой младший брат Эрик родился, когда мне было одиннадцать). А на ферме со школьным обучением было неважно.

Глядя, как мой отец пакует весь наш скарб в дедову повозку, я, как сейчас помню, чувствовал, как что-то ужасное стискивает мою грудь. Я боролся с душившими меня слезами. И что такого важного в традиционном обучении? Я жил в лучшем учебном классе на планете – естественный мир природы может научить меня куда большему, чем какая-то школа! Разумеется, мои родители смотрели на это совсем по-другому. Мой отец уже получил отличную работу фотографа и видеооператора в местной службе новостей в Масатлане, и арендованная квартира уже ждала нас. Выть и жаловаться было бесполезно. Мы уезжали – и решение было бесповоротным.

В день отъезда дед увидел, что я хожу мрачнее тучи. И когда я уже залезал в грузовик, он вышел из дома, прижимая что-то к груди. Чем-то оказался Регалито. Регалито по-испански означает «маленький подарок» – подходящее имя для этой собаки, ведь дарить подарки, когда люди приезжают или уезжают, – одна из важнейших мексиканских традиций.

Регалито стал даром моего деда. Он присоединился к группе в грузовике, где уже разместили клетку с птицами моего отца – пара зеленых австралийских попугаев – и еще одну с цыплятами матери и сестры. Я думаю, по-своему каждый из нас пытался увезти с собой в новую жизнь хотя бы малую частицу нашего ранчо. Регалито был той особой частью фермы, которую забирал я.

Оглядываясь назад, я думаю, что дед отдал мне собаку потому, что считал, что я буду скучать по ферме. На мой взгляд, так он пытался сказать мне, что он будет скучать по мне. До приезда в Америку, где все, даже в офисе, обнимаются и целуются, я никогда не сталкивался с физическим проявлением любви. Там, откуда происхожу я, любовь всегда была молчаливой, но распознать ее было нетрудно. Прощальным объятием, по представлениям моего деда, было вручение мне Регалито, когда я покидал его дом.