Роза и семь братьев - Луиза Мэй Олкотт

Когда при звуке колокола дядя явился в столовую, он застал Розу, тревожно разглядывающую новое блюдо, от которого шел пар.

– Еще одно разочарование, Роза? – спросил он, ласково погладив ее по голове.

– Дядя, неужели вы будете заставлять меня есть это варево из овсяной муки? – спросила девочка трагическим тоном.

– Разве ты его не любишь?

– Я его ненавижу! – Роза тяжело вздохнула, с отвращением отворачивая свой носик от тарелки.

– Значит, ты не настоящая шотландка, если не любишь овсяную кашу. Очень жаль, я сам приготовил ее для тебя и думал, как это будет вкусно со сливками. Ну, что же, делать нечего!

И он сел к столу с расстроенным видом.

Роза хотела настоять на своем, потому что и на самом деле ненавидела овсянку. Но дядя Алек не пытался ее уговаривать, и она решила не упрямиться.

– Я попробую кашу, чтобы сделать вам приятное, дядя. Все вокруг твердят, как она полезна для здоровья, поэтому я и возненавидела ее, – нерешительно произнесла она и сама ужаснулась глупости этих слов.

– Мне будет очень приятно, если овсянка тебе понравится. Мне хочется, чтобы моя девочка была сильной и здоровой. Ты видела своих кузенов. Они самые крепкие и выносливые мальчики в округе. Они не едят ни горячего хлеба, ни сладкого печенья. По доброй старой традиции они выросли на овсянке. Здравствуйте, тетя!

Доктор Алек встал и поклонился старой леди, а Роза, с твердым намерением съесть овсянку или умереть при этом испытании, села за стол.

Через пять минут Роза напрочь забыла о том, что ест; она была слишком увлечена разговором. Ее очень забавляло, что тетушка Изобилие называла своего сорокалетнего племянника «мой дорогой мальчик». А дядя Алек оказался прекрасным собеседником. Он находил увлекательные темы для разговора. Казалось, что он знал обо всем на свете. И так весело рассказывал о разных разностях, а о «Муравейнике» в особенности, что отвратительная овсянка исчезла совсем незаметно.

– Я надеюсь, что ты пойдешь с нами в церковь, Алек, если, конечно, не очень устал, – сказала старая леди, когда завтрак закончился.

– Обязательно пойду. Только я должен предупредить сестер о своем приезде; они не ожидают меня раньше завтрашнего дня, и вы знаете, какой шум поднимется в церкви, если мальчики неожиданно меня там увидят.

– Я пошлю кого-нибудь из прислуги на гору, а вот к Майре ты можешь зайти сам; ей это будет очень приятно, а у тебя на все хватит времени.

Доктор Алек тотчас скрылся, и никто не видел его до той минуты, пока старинная коляска не была подана к крыльцу и тетушка Изобилие не сошла с лестницы в своем воскресном наряде. Роза проскользнула за ней, как тень.

Пока они ехали в церковь, дядя Алек поминутно снимал шляпу и раскланивался со всеми встречными, которые радостно приветствовали его и весело улыбались.

Дядя Алек поступил мудро, предупредив мальчиков о своем приезде. Но все равно племянники были ужасно взволнованы, и взрослые в страхе ожидали какой-нибудь безумной выходки. Честно говоря, их можно было понять. Церковь – не лучшее место для взрыва ребячьих эмоций. Семь пар глаз были неотрывно прикованы к дяде Алеку. И нетрудно представить, как ужасно вели себя мальчики во время проповеди.

Сначала Роза не смела даже взглянуть на кузенов. Они просто заразили ее своим волнением. Девочка не знала, плакать ей или смеяться. Чарли весело подмигивал ей, прячась за веер матери. Мэк без зазрения совести показывал пальцем на дядю, сидевшего рядом с Розой. Высокая спинка скамьи не давала маленькому Джеми увидеть дядю. Малыш уставился на спинку таким пристальным взглядом, что запросто мог бы просверлить в ней дыру. Джорджи упал со стула и уронил три книги. Уилл рисовал на чистой манжетке матросов и китайцев и, к большому смущению Розы, показывал всем свои рисунки. Стив же переполошил всю компанию. Он чуть не сжег себе нос нюхательными солями, уверяя, что только так может справиться с волнением. Даже серьезный Арчи пал так низко, что, написав на своем молитвеннике «Разве он не синий и коричневый?» – передал молитвенник Розе.

Единственным ее спасением был дядя Мэк. На него она и старалась смотреть. То был полный спокойный джентльмен, не обращавший ни малейшего внимания на волнение клана. Он мирно дремал, уютно устроившись на скамейке. Это был единственный дядя, которого Роза знала. Дядя Джем и дядя Стив, мужья тетушек Джесси и Клары, находились в морском плавании, а тетя Майра была вдовой. Дядя Мэк был купцом, очень богатым деловым человеком. Дома же он был тихим, как мышь. Его окружало такое количество женщин, что он предпочитал молчать и ни во что не вмешиваться, а все управление домом предоставил жене.

Роза очень любила этого доброго молчаливого человека, который приехал к ней, когда умер ее отец, и присылал ей красивые коробки конфет, пока она училась в школе. Он часто приглашал ее в свой огромный магазин, наполненный разными сортами чая, специями, винами и заморскими фруктами. Там он всегда угощал племянницу всем, что ее душа пожелает, и никогда не отпускал с пустыми руками. Роза втайне сожалела, что не он будет ее опекуном. Но с тех пор как познакомилась с дядей Алеком, она перестала расстраиваться по этому поводу, тем более что ей не очень нравилась тетушка Джейн.

Когда служба закончилась, доктор Алек быстро пошел к выходу из церкви. И тут же мальчики набросились на него, как медведи на добычу. А сестры пожимали ему руки и радостно улыбались. Розу чуть не придавили дверью, но дядя Мэк спас ее и для безопасности посадил в коляску.

– Ну, девочки, я хочу, чтобы все сегодня обедали у меня вместе с Алеком. Мэк тоже, конечно. Но я не могу принять мальчиков! Мы не ждали нашего дорогого гостя раньше завтрашнего дня, и я не подготовилась. Отправьте-ка их домой, пусть ждут понедельника. Будем считать это наказанием за ужасное поведение в церкви, – сказала тетушка Изобилие племянницам, усаживаясь в коляску рядом с Розой.

При других обстоятельствах отчаянные мальчишки подняли бы бунт, но теперь они только ворчали, пока дядя Алек не успокоил их, сказав:

– Не унывайте, старые друзья, завтра я сделаю для вас все, что хотите, если вы сейчас спокойно разойдетесь по домам; иначе никто из вас не получит ни одного подарка из моего самого большого сундука.

Роза чувствовала, что старшие собираются поговорить о ней. По окончании обеда она уже не сомневалась в этом, потому что, когда все пошли в гостиную, тетушка Изобилие шепнула ей:

– Пойди наверх, моя дорогая, и посиди с тетушкой Спокойствие. Она любит слушать, как ты читаешь, а нам надо заняться делами.

Роза послушалась. Комнаты наверху своей тишиной походили на церковь и часто успокаивали ее встревоженную душу, а девочка, в свою очередь, приносила радость доброй старой леди, которая уже много лет терпеливо ждала там прекращения своих страданий.

Роза знала грустную историю ее жизни, и это окружало тетушку, которую она любила, ореолом нежного очарования и грусти. Когда тетушке Спокойствие было двадцать лет, она собиралась выйти замуж. Все было готово: подвенечное платье сшито, свадебный букет ждал своего часа. Счастье было уже на пороге, когда пришло известие о том, что жених ее погиб.