Варкрафт. Дуротан - Кристи Голден

Он сунул руку в складки своей одежды – и вынул нож.

Яростный рев вырвался из глотки каждого орка при виде такого предательства.

– Стойте!

Голос Гейи был полон силы, когда она прыгнула и встала между Гул’даном, который предусмотрительно замер, не закончив движения, и любым орком, который мог напасть на него.

«Что она делает?» – удивился Дуротан, но, как все остальные, он остался на месте, хотя все его тело стремилось прыгнуть на Гул’дана.

Гейя обвела взглядом толпу.

– Гул’дан прибыл под знаменем переговоров! – крикнула она. – То, что он делает, – часть ритуала. Мы позволим ему продолжать… что бы мы о нем ни думали.

Ее губы изогнулись, и она отступила на шаг назад, позволив Гул’дану вытащить до конца грозный на вид клинок. Гарад явно был готов к такому моменту, он смотрел, как Гул’дан склонил голову, вытянул вперед руку ладонью вверх и положил на нее нож.

– Я предлагаю испытание этим клинком тебе, который держит в своей руке мою жизнь, – произнес Гул’дан. – Он острый, как зуб волка, и я приму то, что он решит.

Дуротан, точно завороженный, смотрел, как огромные пальцы отца – пальцы, когда-то задушившие талбука, который выбил из рук Гарада копье, – сомкнулись вокруг ножа. Отблески костра играли на длинном лезвии. Гарад поднял его вверх, чтобы все видели, потом провел им по тыльной стороне кисти. Из раны хлынула красновато-черная кровь. Гарад позволил ей капать на землю.

– Ты пришел с клинком, таким острым, с клинком, который мог бы отнять у меня жизнь, но ты не пустил его в ход – сказал он. – Это настоящие переговоры. Я принимаю этот нож в знак признания этого, и я пролил свою кровь в знак того, что ты получишь возможность свободно уйти отсюда.

Сильный голос вождя отчетливо прозвучал в холодном ночном воздухе, подчеркивая важность сказанного. На мгновение он замолчал, чтобы эти слова запомнились.

– Теперь убирайся.

Дуротан снова напрягся, как и стоящий рядом с ним Оргрим. То, что Гарад ведет себя с таким открытым презрением, позволяло его сыну понять, как глубоко оскорблен вождь Северных Волков предложением колдуна. Несомненно, Гул’дан должен потребовать возможности отомстить за такую неучтивость.

Но зеленый орк снова лишь склонил голову, смирившись. Твердо упираясь своим ужасным посохом в землю, он поднялся на ноги. Его неестественно горящие глаза несколько секунд смотрели на молчащее, враждебное собрание, а потом он шагнул вперед и дернул за цепь, прикрепленную к шее женщины, похожей на орка, и она встала, грациозная и гибкая. Проходя мимо Дуротана, она открыто посмотрела ему в глаза.

У нее были красивые, полные огня глаза.

«Кто ты… и кто ты Гул’дану?» – Дуротан полагал, что никогда этого не узнает.

Северные Волки расступились перед колдуном – не из уважения, как понял Дуротан, а из стремления избежать с ним любого физического контакта, будто прикосновение к существу, которое настолько связано со смертью, могло им повредить.

– Ну-ну, – проворчал Оргрим, когда эта пара прошла к поджидавшим их волкам. – И подумать только, что мы ждали скучного пиршества в честь удачной охоты.

– Я думаю, мать была бы рада устроить пиршество для него, – сказал Дуротан. Он смотрел, как темнота поглотила зеленого орка и его рабыню, потом повернулся и посмотрел на Дрек’Тара. По его коже пробежали мурашки.

Слепой шаман стоял неподвижно, как каменный. Он склонил голову к плечу, словно старался что-то услышать. Внимание всех остальных все еще было приковано к уходящему незваному гостю, и поэтому Дуротан был уверен, что только он один заметил слезы, смочившие складку ткани на незрячих глазах Дрек’Тара.

– Прошло уже три полных солнца после тех переговоров, но, кажется, никто не может говорить ни о чем другом, – с недовольной гримасой пожаловался Оргрим, сидящий верхом на Кусаке.

– По-видимому, и ты в том числе, – ответил Дуротан. Оргрим нахмурился и замолчал; видно было, что он слегка смутился.

Друзья вдвоем отъехали на расстояние лиги от селения в поисках топлива для костра. Не худшее задание, которое можно получить, но не такое интересное, как охота, хоть и необходимое. Топливо поддерживало жизнь клана зимой, и чтобы оно созрело и высохло до нужного состояния, требовалось время.

Но Оргрим был прав. Гарад, конечно, размышлял о том визите. Он даже не вышел из своей хижины на следующее утро. А вот Гейя вышла. В ответ на любопытный взгляд Дуротана, мать сказала, проходила мимо него:

– Твоего отца встревожило то, что сказал Гул’дан. Гарад просил меня найти Дрек’Тара, чтобы мы втроем обсудили, как то, о чем говорил зеленый чужак, повлияет на Духов и что нам делать с нашими традициями.

Это был длинный ответ на вопрос, заданный всего лишь приподнятыми бровями, и Дуротан тут же насторожился.

– Я тоже приду на это совещание, – сказал он. Волосы Гейи, заплетенные в косы и украшенные косточками и перьями, будто взлетели в воздух, когда она отрицательно замотала головой.

– Нет. У тебя есть другие обязанности, которыми ты должен заниматься.

– Я думал, что отец не заинтересовался Гул’даном, – сказал Дуротан. – А теперь ты мне говоришь, что будет совещание. Как сын и наследник вождя, я должен на нем присутствовать.

– Это только разговор, не больше, – отмахнулась мать. – Мы вызовем тебя на совет, когда будет нужно, сын мой. Как я уже сказала, у тебя есть другие обязанности.

Собирать дрова. Разумеется, никакие обязанности, которые выполнял даже самый незначительный член клана, не считались унизительными для вождя, так как Северные Волки считали, что каждый орк имеет свой голос и свою ценность для клана. Но все-таки… Что-то происходит, а Дуротана оставляют в стороне, и ему это не нравилось.

Его мысли вернулись к тому случаю, когда, еще в детстве, ему поручили собирать хворост для костра, на котором готовили еду. Юный орк тогда громко сетовал, потому что ему хотелось поупражняться в бою на мечах с Оргримом, и Дрек’Тар сделал ему выговор.

– Неразумно и опасно рубить деревья, когда нам не нужны крупные стволы для постройки жилищ, – сказал Дуротану шаман. – Духу Земли это не нравится. Он дает достаточно веток для наших нужд, их иглы сухие и быстро загораются. Только ленивые маленькие орки скулят как волчата, когда приходится сделать несколько лишних шагов, чтобы проявить уважение к Духу.

Дуротан, разумеется, был сыном вождя, и ему не понравилось, что его назвали ленивым маленьким орком, который скулит, как волчонок, поэтому он отправился выполнять поручение. Позднее, уже взрослым, он спросил у Дрек’Тара, правду ли он тогда сказал.

Шаман рассмеялся.

– Правда в том, что глупо без разбора валить деревья, – ответил он. – И к тому же слишком близко от селения – это известит чужаков о нашем присутствии. Но… да. Я считаю, что это проявление неуважения. А ты разве нет?