Царство полуночи - Крис Мари Грин

Перед глазами возник образ Жаки, перекрасившейся из рыжей в блондинку. Сердце сжалось: Эва!

Нет-нет, мать мертва. Ушла. Прими это и смирись.

Девушка очнулась от звука женского голоса. Она моргнула, и видение исчезло: перед ней сидела сосредоточенно-нахмуренная Брейзи и разговаривала по телефону. Коллегу тоже втянули в это дело, — из-за ее любви к Фрэнку.

«Мы найдем его», — упрямо подумала Доун, повторяя сплотившую их мантру.

Брейзи убрала телефон в карман.

— Мой друг из коронерского суда впустит нас в офис через пару часов. Завтра утром я проверю, можно ли поговорить с Ли Томлинсоном. Подозреваю, его адвокат, мистер Крокетт, посоветовал ему молчать, но… всякое бывает. Надежда умирает последней.

— Нужны фальшивые документы и маскировка, ведь Крокетт наверняка догадывается, что мы будем поблизости. — Кико довольно потер руки. — А вечером, раз есть время перед походом к коронеру, заглянем в «Кошачью лапу». Ну как план?

Они регулярно проверяли любимый бар Фрэнка, надеясь встретить и расспросить кого-нибудь новенького: вдруг туда забредет человек, который видел отца перед исчезновением?

— Кико, — сказал Голос, — ты нужен мне здесь.

Телепат словно получил пощечину — не больно, но очень обидно.

— Я…

— Твой талант бесценен. Пока ты не сможешь себя защитить, выходить нельзя. Кроме того, Джессика Риз мертва, а тебе ни разу не приходилось считывать информацию с трупа. Шансы на успех ничтожны.

— А ее одежда?

— Одна из улик, Кико. После того как лаборант и мед-эксперт сделают анализы образцов крови, посмотрим, удастся ли тебе считать что-нибудь важное, как с одежды Клары. Не стоит трогать вещи убитой до того, как их изучили. Нам и так есть чем заняться.

Ясновидец сник, расстроился — точь-в-точь как Доун когда-то.

Голос продолжал:

— Возможно, мы отправим тебя в квартиру, на место преступления. Попозже, как рассветет.

— Хоть что-то, — буркнул Кико и направился к выходу. — У меня все равно еще куча дел.

Доун и Брейзи проводили его взглядом. Телепат чувствовал себя ненужным, отвергнутым, и девушки не знали, как ободрить коллегу.

— А вы, — жестко заговорил Голос, — немедленно сообщайте о любых происшествиях с участием вампиров. Это самое главное.

Бессердечный ублюдок!

— Может, Кико…

— Он не готов, Доун.

— Сначала вы говорили, что и я не готова…

Но босс уже исчез. В комнате повисло тягостное молчание.

— Нам пора, — позвала ее Брейзи, уже стоя в дверях.

Разумеется, пора — сначала в «Кошачью лапу», а потом осматривать очередную жертву сюрреалистической войны, разгадать смысл которой девушке пока не удалось.

Они собрали оружие: пузырьки со святой водой, распятия, колья. Доун захватила еще лезвия-сюрикены и револьвер сорок пятого калибра с серебряными пулями. Револьвер она носила незаконно, ожидая официального разрешения, которое даже Иона со своими связями до сих пор не смог раздобыть.

Натеревшись чесноком, они запрыгнули в джип и помчались, не подозревая, что за ними следят.

Их преследователь тоже знал об убийстве и терпеливо ждал, когда же Доун в конце концов выйдет.

Матовый свет отражался в бутылках дешевого виски и, преломляясь через стекло, окрашивал алым неопрятный интерьер «Кошачьей лапы»; тусклое багровое сияние играло бликами на лысине бармена Мори. Вокруг, сгорбившись, сидели пьянчуги, которым некуда было податься в этот поздний час — они торчали в баре до самого закрытия, после чего искали другое место, где снова напивались до бесчувствия.

Одновременно грохнули два выстрела, летний ночной воздух сгустился от порохового дыма. Кондиционер работал на последнем издыхании — лед в коктейлях стремительно таял. Запотевшие стаканы оставляли мокрые, блестящие кляксы на щербатых столах.

Вонь, стоявшая в помещении, не беспокоила Мори. Не беспокоил его и запах чеснока, исходивший от Доун и Брейзи, словно охотницы надушились скверным одеколоном. Бармену наверняка случалось нюхать и похуже. Он, как обычно, стоял за барной стойкой и, когда появились девушки, расплылся в улыбке, сверкнув золотыми зубами.

— Девчонки, вы еще не угомонились? — спросил Мори и покачал головой; улыбка исчезла. — Хотел бы вас обрадовать, но нечем. Мы с ребятами тоже скучаем по старине Фрэнку.

Доун внимательно рассматривала немногочисленных посетителей. Взгляд ее зацепился за пьяницу по имени Стэнтон: тот привалился щекой к грубой деревянной стене, прямо под доской, на которой было безграмотно нацарапано меню: «Кортожка-фри». Каждый раз, отправляясь сюда, сыщики знали, что впустую потратят время, но не приходить они не могли: всегда теплилась надежда, что вдруг — ну, вдруг! — именно этот вечер станет решающим, и дело сдвинется с мертвой точки. Оставить любимую забегаловку Фрэнка означало махнуть рукой на его поиски.

— Кажется, мы переговорили с каждым завсегдатаем раз десять, — вздохнула Доун.

Из приоткрытого рта Стэнтона ползла тонкая струйка слюны.

— Поверь, Доуни, — сказал Мори, — ребята ужасно рады поболтать с вами и рассказать что знают. Все нормально.

Брейзи вздрогнула, услышав ласковое обращение «Доуни», — так дочь называл Фрэнк. Со звуком этого имени он как будто сам ненадолго вернулся. Накануне исчезновения Фрэнка они с Брейзи сильно поругались, и теперь актриса горько сожалела о глупой ссоре. На днях напарница разоткровенничалась с Доун о своих чувствах к ее отцу, бывшему вышибале из бара, — Брейзи его очень любила и переживала из-за того, что он пропал.

Доун хорошо понимала раскаяние подруги Фрэнка. Даже слишком хорошо. О том, что отец с кем-то встречается и почти забросил работу охотника за паранормальными существами, она совершенно не знала. Их отношения давно сошли на нет, и если уж кому говорить о раскаянии…

Доун ободряюще подмигнула коллеге, пытаясь рассеять нахлынувшую на них тоску, и краем глаза отметила, что Стэнтон еще больше привалился к стене.

— Нет, — продолжал бармен, — ребята абсолютно не имеют ничего против вас. Помню, Хью Уэйн ходил весь из себя гордый, что Доун и ее друг-коротышка уделили ему внимание.

Они расспрашивали толстяка Хью, когда поиски только начались, но ничего важного не узнали.

— Я Хью с тех пор не видела, — сказала Доун.

— Я тоже, — Мори побарабанил по стойке. — Он в тюряге, наверное.

— Все может быть. Обожаю приятелей Фрэнка! — усмехнулась Доун.

Физиономия Стэнтона все ниже и ниже сползала по стене… Доун поморщилась, представив, сколько заноз он загнал в щеку. Черт! Девушка спрыгнула со стула, и осторожно вгляделась в лицо спящего. Впрочем, беспокоиться не стоило — пьянчужка был без сознания. И ни одной занозы, слава Богу!