Орлиное царство - Джек Хайт

Они поднялись на один пролет по узкой лестнице и вышли во внутренний двор. Стояло ясное осеннее утро, над головой у них было темно-синее небо. Вильгельм помог Джону пересечь двор, и через широкие ворота они вышли в город. У выхода из ворот они помедлили. Прямо впереди виднелись здания церквей с куполами комплекса госпитальеров. Джон посмотрел направо, где начиналась дорога, еще дальше, над мясным рынком, высилась церковь. А слева, довольно далеко, над городом возвышалось скальное отложение: Храмовая гора. Он даже смог различить Купол Скалы, его позолота сияла в лучах утреннего солнца. Вильгельм перехватил взгляд Джона и улыбнулся.

– Красивый вид, не правда ли? Добро пожаловать в Иерусалим, Святой город.

Март 1164 года: Алеппо

Юсуф проснулся, как от толчка, и сразу почувствовал, что простыни на его постели промокли от пота. Во сне он вернулся на поле сражения. Он бежал, спасая свою жизнь, а потом повернулся и увидел, как Джона ударили в спину. Все тот же кошмар, который преследовал его уже шесть месяцев после сражения при Аль-Букайе. Он встал и подошел к окну, чтобы распахнуть ставни. Мягкий утренний свет заполнил спальню вместе с голосами муэдзинов, призывавших правоверных на утреннюю молитву.

Из окна своего скромного дома он видел цитадель на вершине холма, белые каменные стены которой упирались в небо. Юсуф сказал царю Нур ад-Дину, что поселился за стенами дворца, чтобы обеспечить домом овдовевшую сестру Зимат и ее сына Убаду. Но это была лишь одна причина. На самом же деле он хотел находиться как можно дальше от дворца. В сражении при Аль-Букайе Юсуф спас жизнь царю и заслужил новое имя: Саладин, «Истинный в вере». Он стал одним из ближайших советников царя, однако чем больше Нур ад-Дин ему доверял, тем сильнее Юсуфа мучило чувство вины. Ведь он предал своего господина самым отвратительным образом. Он спал с женой Нур ад-Дина, Азимат. Юсуф прервал их отношения, но прежде Азимат успела забеременеть. И теперь могла родить в любой момент, но ребенок будет не от царя, а от Юсуфа.

– Дядя!

Юсуф обернулся и увидел племянника, стоявшего в дверном проеме. Природа наградила Убаду темными глазами матери. Дуга лба, прямой нос, жесткая челюсть и светлые волосы достались ему от отца, Джона. Но Убада никогда об этом не узнает. Мальчик думает, что его отцом являлся Калдан, умерший муж Зимат. Юсуф растил мальчика как своего сына.

– Могу я сопроводить вас к молитве? – спросил мальчик.

Шестилетний Убада был еще слишком маленьким, чтобы участвовать в молитвах, но любил играть возле мечети, когда Юсуф находился внутри. Юсуф догадывался, что ему нравилось проводить время за стенами дома. После смерти Джона Зимат стала печальной и раздражительной.

– Хорошо, – согласился Юсуф. – Позволь мне одеться, встретимся во дворе.

Они вместе направились к Джами аль-Кабир, величайшей мечети Алеппо, и вошли во двор. Солнце еще не взошло, и покрытый сажей камень разбитых стен окрашивал мягкий розовый цвет. Юсуф совершил омовение у фонтана в центре двора и оставил Убаду, строго наказав не уходить за стены. Затем он направился в мечеть, где оставался на коленях в молчаливой молитве еще долго после того, как другие мужчины свернули коврики и разошлись по своим делам. Теперь жизнь Юсуфа определялась войной с франками и службой Нур ад-Дину, но сейчас он не мог думать о сражениях и не вспоминать о смерти Джона. И не мог подойти к Нур ад-Дину, не испытывая жгучего стыда. Он не оправдал ожиданий друга и своего господина.

– Пожалуйста, Аллах, дай мне шанс на искупление, – шептал он.

Наконец, Юсуф свернул коврик для молитв и встал. Во дворе он нашел Убаду, который играл в шутливый поединок на мечах с бывшим визирем Египта. Шавара предал Диргам, его казначей, и он бежал из Каира, преследуемый по пятам армией. Шавар добрался до Алеппо несколько месяцев назад, где рассчитывал получить помощь и вернуть свое царство. Он был высоким и худым мужчиной с поразительной внешностью – природа наградила его сверкающими глазами и резкими чертами лица, казалось, высеченного из камня. Демонстрируя скорбь, Шавар сбрил волосы и бороду и дал клятву, что не позволит им отрасти до тех пор, пока снова не станет правителем Каира.

Убада имитировал длинный выпад, и Шавар прижал руки к груди, словно получил рану, отшатнулся назад, закачался и упал на землю.

Юсуф захлопал в ладоши.

– Хороший удар, Убада, – похвалил он племянника.

Мальчик улыбнулся.

– О, Саладин! – Шавар встал и ослепительно улыбнулся.

Юсуф не смог сдержать ответной улыбки. Шавар оставался удивительно оптимистичным человеком, и Юсуф находил его шутки заразительными. Он, один из немногих, мог вывести Юсуфа из мрачного настроения, и они довольно быстро стали близкими друзьями, вместе охотились и часто ужинали в гостях друг у друга.

– Сегодня пятница. Почему ты не пришел на молитву? – с шутливой строгостью спросил Юсуф у Шавара.

– Я бы хотел, Аллах тому свидетель, – ответил Шавар. – Но я шиит, а в ваших мечетях полно суннитов. Боюсь, меня не захотят там видеть. – После смерти Мухаммеда мусульмане разделились на суннитов и шиитов из-за того, что не могли договориться, кто должен возглавить последователей пророка. Через века противоречия привели ко взаимной враждебности, которая периодически переходила в войны. – Если ты еще не завтракал, – продолжал Шавар, – я с радостью готов предложить тебе мою компанию.

Юсуф рассмеялся.

– Я уверен, что тебя гораздо больше привлекает компания моей сестры, а не моя, но это не имеет значения. Всегда рад видеть тебя в своем доме.

Убада последовал за мужчинами, которые пересекли широкую площадь в центре Алеппо и зашагали дальше в тени цитадели. Юсуф обходил местных торговцев и крестьян, устанавливавших свои тележки. У одной из них он заплатил четыре фельса[7] за две дыни и вручил их мальчику, чтобы тот донес их до дома. Они покинули площадь и теперь шли по узким улочкам к новому двухэтажному дому Юсуфа, с двором, выходившим на улицу. Зимат сидела у фонтана и болтала с Фаридой, наложницей Юсуфа. Убада подбежал к матери и принялся возбужденно пересказывать ей подробности своего поединка с Шаваром.

– Боюсь, он нанес мне смертельный удар, – с улыбкой сообщил Шавар и низко поклонился. – Госпожа, – сказал он, но смотрел только на Зимат. – Ас-саляму алейкум. Для меня неожиданная радость вас видеть.

– Добро пожаловать, – пробормотала Зимат и слабо улыбнулась.

Юсуф не сомневался, что ей нравился Шавар. Те несколько раз за последний месяц, когда Юсуф приглашал бывшего визиря на обед, становились редкими моментами, когда на губах Зимат появлялась улыбка. Юсуф даже раздумывал, не предложить ли сестру Шавару в жены.

– Ва-алейкум ас-салям, – сказала Фарида.

Шавар кивнул ей и повернулся к Зимат.

– Ваш брат пригласил меня на завтрак. Надеюсь, мое присутствие не покажется вам слишком обременительным.