Близнец Бешеного - Виктор Доценко

— Константин Иванович, не кажется ли вам странным, что пока автомобиль в пути, с задержанным все в порядке, но стоит машине остановиться, как тот мгновенно начинает задыхаться.

— Ты думаешь, что его мог кто-то убить на перекрёстке? — в голосе генерала слышалась некоторая растерянность.

— Я не думаю, товарищ генерал, я пытаюсь размышлять, чтобы понять, что произошло на самом деле, а не то, что нам КАЖЕТСЯ или пытаются навязать…

— Но на его теле не было обнаружено ни одной даже царапины!. — воскликнул Богомолов.

— А мне кажется, что при вскрытии будет обнаружено, что в его лёгочной артерии тромб! — почти уверенно заявил Савелий.

— И этот тромб возник от воздействия извне?

— Почти уверен!

— Выходит, кому-то не очень хотелось, чтобы задержанный заговорил? — предположил Богомолов.

— Не обязательно, — возразил Савелий. — Вполне возможно, что таким образом ему кто-то отомстил.

— Какой смысл? Он же и так арестован! — не понял Богомолов.

— Во-первых, арест ещё не приговор, и вам об этом хорошо известно, во-вторых, мы с вами не знаем, что мог совершить генерал в своём прошлом такого, за что ему полагается только смерть… — рассудительно проговорил Савелий.

— То есть ты считаешь, что нужно тщательно порыться в его прошлом? — задумчиво спросил генерал.

— Лично я бы именно с этого и начал своё расследование, — ответил Савелий.

— Может, ты и возьмёшься?

— Константин Иванович, мне не интересны мертвецы, мне больше по душе живыми людьми заниматься, а кроме того, я же не следователь, — решительно отказался Савелий.

— Согласен, как оперативник ты просто неоценимый работник, и грешно использовать тебя менее эффективно, — задумчиво кивнул генерал, — Ладно, пусть Сковаленко сам разберётся с этим грязным покойником.

— Константин Иванович, помнится, вы мне обещали отдых после дел праведных… — напомнил Савелий. — Грозились даже отпустить на столько времени, на сколько мне захочется…

— Что, совсем худо? — наморщил лоб генерал. — Может, помощь какая нужна… ну, врачи, там… специалисты…

— Нет, Константин Иванович, в том, что сейчас со мною происходит, мне нужно разобраться самому. И в этом мне никто не сможет помочь!

— Уверен?

— На все сто! — твёрдо ответил Савелий.

— Что ж, коли обещал, нужно выполнять, — согласился Богомолов и внимательно посмотрел на Савелия. — Тем более, что выглядишь ты, действительно, неважно… А потому… — он задумался на мгновение, — занимайся своей душой, наведи в ней покой и порядок… Только просьба одна есть…

— Какая? — насторожился Савелий.

— Оставь свой контактный телефон: вдруг нужна твоя помощь, — Богомолов пристально взглянул на него.

— Нет, Константин Иванович! — решительно ответил Савелий. — В душе очень муторно: вы правильно поняли, что в ней нужно навести порядок и обрести покой… Когда это произойдёт, я сам свяжусь с вами…

— Хотя бы намекни, где тебя искать: вдруг тебе самому нужна будет помощь…

— Справлюсь, товарищ генерал!

— С путёвкой, визой поспособствовать?

— Я ещё не решил, куда поеду…

— Решишь, что нужна моя помощь, обращайся! Удачи тебе, дорогой мой крестник!

— И вам не хворать, товарищ генерал… — Савелий положил трубку на стол и покачал головой. — За границу… Разве что, только в Ялту но и там сейчас неспокойно… Чёрт бы побрал эту «оранжевую революцию»! — ругнулся Савелий и возразил сам себе: нет, чёрт бы побрал Хрущёва, который подарил Крым Украине! То же мне, буржуйчик нашёлся! Дарил бы свои штиблеты, которыми стучал на трибуне в ООН, или штаны, которые принадлежат лично ему, а то землю, исконно русскую землю, где расположен русский город Севастополь, отдать хохлам… Господи, куда мир катится?.. Ну, хорошо, захотелось каждому из них царьком стать своей страны, но неужели было так трудно сообразить, что за семьдесят лет советской власти все республики вросли настолько друг в друга, что есть какие-то вещи, которые необходимо было сохранить, а не резать по живому? В строительстве здравниц Крыма участвовали все республики, и нужно было Крым сохранить особой офшорной зоной, где беспрепятственно могли бы отдыхать все национальности бывшего Советского Союза. А то как Крым, то не лезьте: украинское, а как газонефтепровод, снабжающий заграницу, давайте делиться…

Какое право имеет Украина нарушать договорённость России с другими странами и воровать то, на что она не имеет никакого права?

Неожиданно Савелий понял, что размышлениями о межреспубликанском устройстве он пытается уйти от охватившем его волнении при разговоре с Богомоловым. В тот момент, когда Константин Иванович поведал ему о смерти арестованного генерала, Савелий неожиданно ощутил некое беспокойство, словно лично он был виновен в смерти этого человека. Когда же он высказал предположение о том, как умер генерал, ему показалось, что он лично присутствовал, более того, сам участвовал в его ликвидации.

Естественно, он не стал рассказывать Богомолову о своих ощущениях потому, что и сам не мог понять, почему он говорит об этом, словно всё это произошло перед его глазами.

Вот и сейчас, когда Савелий вновь вернулся к мыслям о гибели задержанного, он сам, как бы вновь, оказался на том трагическом перекрёстке. Кстати, когда Богомолов, по его просьбе, стал звонить, чтобы узнать, где сидел арестованный генерал, Савелий уже знал ответ на заданный вопрос, как и знал, что это был микроавтобус марки «Вольво».

Вот машина останавливается на перекрёстке, вот Савелий как бы оказывается прямо у левой стороны микроавтобуса, вот он ощущает сидящего спиной к нему арестованного и через несколько секунд тот начинает задыхаться. Но самым удивительным было то, что Савелий буквально сразу же ощутил удовлетворение, успокоенность, словно только что сделал нечто такое, о чём сам давно мечтал…

Отчего так? Что с ним происходит? Неужели он научился переноситься в тело преступника? Почему смерть неизвестного ему генерала, с которым ему никогда не приходилось встречаться, даже случайно, принесла ему удовлетворение, словно этот генерал ему заклятый враг?

Может, действительно, в нём накопилась душевная усталость и он правильно сделал, что решил отдохнуть?

На эти вопросы Савелий пока не имеет ответов, но ему кажется, что настанет время, когда он сможет на них ответить. Но сейчас на его душе были пустота и такое безразличие, когда ничего не хочется делать. Он действительно устал, устал не только физически, но и психически. Ему вдруг захотелось оказаться на необитаемом острове, валяться на берегу, предаваясь мыслям о мироздании, и чтобы воды мирового океана нежно омывали тело, а звезды успокаивающе шептали о вечном…

И вдруг Савелий подумал о Широши… А что, очень вовремя! На его острове я ощутил много приятных мгновений и довольно часто обретал покой, общаясь только с его морскими свинками… Воспоминания о них вызвали острое чувство ностальгии…