Женское детективное агентство №1 - Александр Макколл Смит

Никто не мог дать более ясных указаний на сей счет, чем мма Мотиби, двенадцать лет преподававшая в воскресной школе Мочуди. Небольшого роста, круглая, как шар, и говорившая звучным басом, она учила детей псалмам на сетсвана и английском, и под ее руководством пение детского хора напоминало кваканье лягушек в пруду, поскольку весь репертуар исполнялся на октаву ниже.

После службы дети, одетые в лучшую одежду, усаживались рядами в задней комнате, и мма Мотиби начинала их учить. Она читала Библию, заставляла вновь и вновь повторять десять заповедей и пересказывала религиозные сказки из маленькой синей книжечки — если верить ее словам, единственной в Ботсване, потому что ее прислали из самого Лондона.

«Вот правила для хороших детей, — нараспев произносила мма Мотиби. — Мальчику следует подняться рано и прочитать молитвы. Потом почистить башмаки и помочь маме приготовить завтрак на всю семью, если, разумеется, у них есть завтрак. У некоторых людей его нет, потому что они бедны. Потом он должен пойти в школу и делать все, что скажет ему учитель. Тогда он станет умным христианским мальчиком и впоследствии, когда его призовет Господь, попадет на небо. Девочки должны соблюдать те же правила, но им вдобавок следует опасаться мальчиков и быть готовыми сказать им, что они христиане. Некоторые мальчики этого не понимают…»

Да, размышляла Прешас Рамотсве, некоторые мальчики этого не понимают, и даже здесь, в воскресной школе есть такой мальчик, Джосая, испорченный, несмотря на свои девять лет. Он все время норовил сесть рядом с Прешас, хотя та упорно его избегала. Всегда смотрел на нее с ободряющей улыбкой, хотя был двумя годами младше. Он также старался сесть так, чтобы коснуться ногой ее ноги, и Прешас приходилось отодвигаться.

Мало того, он расстегивал брюки и показывал ей то, что есть у мальчиков, рассчитывая, что она будет смотреть. Это ей особенно не нравилось, в воскресной школе нельзя себя так вести. К тому же, что тут особенного? У всех мальчишек это есть.

В конце концов она пожаловалась мма Мотиби.

— Мальчики, мужчины… — мрачно произнесла учительница. — Все они одинаковы. Думают, у них есть что-то необыкновенное, и гордятся этим. Не понимают, что это смешно.

Она велела Прешас дать ей знать, когда это случится в следующий раз. Просто слегка поднять руку, и мма Мотиби заметит. Это будет сигналом.

Это случилось на следующей неделе. Пока мма Мотиби стояла у стены, глядя на разложенные перед учениками воскресной школы книжки, Джосая расстегнул брюки и шепотом предложил Прешас взглянуть вниз. Она, не отрывая глаз от книги, приподняла левую руку. Конечно, Джосая этого не заметил, зато мма Мотиби заметила. Она подкралась к нему на цыпочках, высоко подняла Библию и с гулким звуком, от которого все остальные дети вздрогнули, обрушила книгу ему на голову.

Под тяжестью удара Джосая скорчился. А мма Мотиби зашла спереди и указала на расстегнутую ширинку. Потом подняла Библию и снова стукнула его по голове, еще сильнее.

Больше Джосая не приставал подобным образом ни к Прешас Рамотсве, ни к кому-либо другому. А Прешас, со своей стороны, надолго усвоила урок о том, как вести себя с мужчинами, и в свое время извлекла из этого урока большую пользу, равно как и из остальных уроков воскресной школы.

Разлука с двоюродной сестрой

Двоюродная сестра отца заботилась о Прешас первые восемь лет ее жизни. Так могло продолжаться и дальше, Обэд был доволен — двоюродная сестра вела его хозяйство, никогда не жаловалась и не просила денег. Однако со временем он понял, что здесь затронуты вопросы чести и что двоюродная сестра может захотеть выйти замуж, несмотря на то, что случилось с ней в прошлый раз. Поэтому, когда она сказала, что человек, с которым она встречалась, сделал ей предложение, он с радостью ее благословил.

— Я могла бы взять Прешас с собой, — сказала она. — Я люблю ее как дочь. Но есть еще ты…

— Да, — подтвердил Обэд. — Есть еще я. Меня ты тоже возьмешь с собой?

Двоюродная сестра рассмеялась.

— Мой новый муж богатый человек, но он, похоже, хочет жениться на мне одной.

Обэд сделал все необходимые приготовления к свадьбе, он был ближайшим родственником невесты, и это была его обязанность. Но сделал он это охотно, в благодарность за все, что та сделала для него. Он распорядился зарезать двух коров и наварить пива на двести человек. Потом рука об руку с двоюродной сестрой он появился в церкви, где их уже ждали новый муж со своей родней, другие двоюродные и троюродные братья и сестры с друзьями и жители поселка, званые и незваные, смотревшие на них во все глаза.

После церемонии бракосочетания все вернулись в дом, где под терновыми деревьями были натянуты брезентовые тенты и расставлены стулья, одолженные у соседей. Старики уселись за стол, а молодежь ходила туда-сюда, болтая и втягивая ноздрями запах мяса, жарившегося на открытом огне. Потом все начали есть, и Обэд произнес хвалебную речь в честь двоюродной сестры и ее нового мужа, а новый муж ответил, что благодарен Обэду за заботу об этой женщине.

Новый муж был богатым человеком, владельцем двух автобусов. Один из них обслуживал свадьбу и был по этому случаю украшен ярко-голубыми лентами. На другом молодожены отправились домой, муж сидел за рулем, новобрачная — рядом. Под громкие приветственные крики и всхлипывания женщин автобус отбыл в счастливую жизнь.

Они обосновались в десяти километрах от Габороне, в глинобитном доме с красной крышей и белыми стенами, который выстроил для них брат нового мужа. Перед домом в соответствии с традицией располагался обнесенный стеной двор, а позади — хибарка для служанки и отхожее место из оцинкованной жести. Двоюродная сестра Обэда оказалась счастливой обладательницей кухни с набором сверкающих кастрюль и сковородок, двумя плитами и огромным работавшим на керосине южноафриканским холодильником, который, тихо мурлыча весь день, хранил продукты холодными, как лед.

Каждый вечер ее муж возвращался домой с дневной выручкой от продажи автобусных билетов, и она помогала ему считать деньги. Она оказалась прекрасным счетоводом и вскоре с успехом заменила мужа.

Она осчастливила его не только этим. В детстве его покусали шакалы, и его лицо было в шрамах — в тех местах, где врач-практикант из Шотландской миссионерской больницы в Молепололе неумело зашил раны. Раньше никто из женщин не говорил ему, что он красивый, да он и не мечтал об этом, привыкнув видеть только гримасы жалости. Однако двоюродная сестра Обэда Рамотсве сказала ему, что он самый привлекательный мужчина из всех, кого она встречала, и к тому же самый мужественный. Это не было беззастенчивой лестью — его жена говорила то, что чувствовала, и эта к месту сказанная похвала наполняла его сердце теплом.

«Я понимаю, ты скучаешь без меня, — писала Прешас двоюродная сестра ее отца. — Но я знаю, ты желаешь мне счастья. А я теперь очень счастлива. У меня очень добрый муж, который купил мне нарядную одежду и каждый день делает меня счастливой. Когда-нибудь ты приедешь и останешься у нас, и мы с тобой, как раньше, будем считать деревья и петь псалмы. А пока ты должна заботиться об отце, потому что ты уже взрослая, а он хороший человек. Я хочу, чтобы ты была счастлива, и каждый вечер молюсь об этом. Господи, храни Прешас Рамотсве. Господи, не оставляй ее нынче вечером и впредь. Аминь».