Бобби Пендрагон. Связной между мирами - Д. Дж. Макхейл

А теперь, Марк, я приостановлю свое повествование, так как то, что случилось потом, куда важнее, чем преследовавшие меня твари. Наверное, в это трудно поверить, но так и есть на самом деле. Сам понимаешь, эти дикие собаки, или квиги, или как их там, не добрались до меня, иначе я не смог бы все это тебе написать. Думаю, что последовавшие затем события были самыми важными в этой кошмарной истории. Там, за дверью, я уже не знал, что делать, куда идти, ведь дядя Пресс ничего мне не рассказал.

Спиной придерживая дверь, я попробовал оценить обстановку. Передо мной тянулся длинный темный тоннель, около двух метров в высоту, с грубыми каменными стенами. Не похоже, что его пробурили или прокопали машиной, скорее всего, вырубили вручную. Тоннель исчезал в темноте, поэтому я не мог разглядеть, куда он ведет. Может, вообще в никуда?

Что делать дальше, я не знал. Можно было попробовать побежать в глубь прохода, но тогда звери ворвались бы и разорвали меня на клочки. А это в мои планы не входило. Прямо тупик какой-то! И тогда я вспомнил, что мне говорил дядя Пресс. Нужно сказать заветное слово, и оно приведет меня куда следует. Что же это было за слово? Дуралей? Драндулет? Динамит? Я забыл… Глупо, конечно, надеяться, что какое-то там слово, типа «фокус-покус» откроет дверь куда-то, но выбора у меня не было.

И тут я вспомнил! Дендурон! Это слово ничего не значило для меня, но если оно способно помочь мне выпутаться из этой истории, пожалуй, оно милее моему сердцу, чем любое другое. Так что я покрепче прижался спиной к двери, уперся ногами и выкрикнул в темноту: «Дендурон!»

В это мгновение звери перестали биться в дверь. Они словно внезапно исчезли, перенеслись в другое место. Я решил рискнуть и на шаг отступил от двери… Ничего не случилось. По крайней мере, с дверью. А вот тоннель совершенно преобразился.

Откуда-то издалека послышался гул. Сперва еле слышно, а потом все громче и громче. Я оглядел проход и с удивлением заметил, что стены его начали искривляться и вибрировать. Теперь тоннель напоминал гигантский, живой, гибкий трубопровод. А потом начала изменяться сама фактура стен! Некогда серые, они стали прозрачными и засверкали разноцветными брызгами, словно выложенные хрусталем или драгоценными камнями. Повсюду рассеивался удивительный, неизвестно откуда льющийся свет. Словно сами стены излучали его.

Это было настолько необычно, что я не переставал задаваться вопросом: что же все это значит? И тут я услышал музыку. Звуки не складывались в мелодию, это было всего лишь переплетение мягких, приятных нот, извлекаемое из неведомого мне музыкального инструмента. Эта негармоничная музыка завораживала меня, мне хотелось стоять вот так всю жизнь и слушать… Звуки становились все громче и громче, они словно приближались ко мне.

Я пришел в себя и почувствовал покалывание во всем теле. Страха я не испытывал, только удивление. Покалывание усиливалось, перешло в едва заметную тягу, и я не сразу понял, что меня засасывает в глубь тоннеля. Какая-то невидимая, гигантская сила тянула меня внутрь! Я пробовал сопротивляться, но сила, тащившая меня, была слишком велика. Я запаниковал. Обламывая ногти, я пытался найти какой-нибудь выступ в стене, чтобы удержаться. Меня повалило на землю, я изо всех сил пытался тормозить пятками, но безуспешно. С невероятной силой меня засасывало в этот жуткий проход, а я ничего не мог поделать.

Марк, это — точка отсчета. После этого жизнь моя пошла по-другому. Во что я верил, чем дорожил, все, что я знал, пошло кувырком.

Я, как Алиса, прошел сквозь кроличью нору. И очутился в Стране Чудес.

Марку надо было выбираться из туалета. Он уже довольно долго сидел взаперти в тесной кабинке. Затолкав свиток в рюкзак, Марк принялся возиться с замком. Он был так взволнован, что даже не смог его сразу открыть. Наконец замок сжалился над Марком, и тот, распахнув двери, увидел, что в туалете, небрежно облокотившись о стену и попыхивая сигареткой, стоит Энди Митчел.

— Ну-у, Даймонд, ты проторчал там довольно долго. Надеюсь, все прошло удачно? — Митчел глупо ухмылялся, видимо, полагая, что его улыбка выглядит тонкой и ироничной.

Марк замер на месте, словно его поймали за чем-то предосудительным.

— В-все нормально, — пролепетал он. Волнуясь, Марк начинал слегка заикаться. Не очень сильно, но всем сразу было видно, что мальчик нервничает. Митчел точным броском отправил окурок в унитаз. В другое время Марка восхитил бы этот эффектный жест, но сейчас его мысли были заняты совсем другим.

— Вот и славно, — отметил Митчел. — Что ты тут делаешь на толчке — твое личное дело, верно? А что у тебя в рюкзаке?

Марк прижал рюкзак к груди, будто в нем находились важные секретные документы. Хотя, фактически, так оно и было. Что бы такое сказать Митчелу, чтобы он поверил и отстал? Ответ напрашивался сам собой.

— «П-плейбой».

Митчелл похотливо ухмыльнулся.

— А ну, дай посмотреть! — Он протянул руку к сумке, но Марк резво отскочил в сторону и устремился к выходу.

— Изв-в-вини, я опаздываю. — И прежде, чем Митчел успел промолвить хоть слово, Марк выбежал из туалета.

Он бежал, не разбирая дороги. Он думал о Бобби. Неужели все это правда? Такие события происходят в кино и в приключенческих романах, а не в жизни. Люди придумывают такое ради развлечения. Этого не может быть на самом деле.

В конце концов, он, вероятно, решил бы, что эта история не что иное, как выдумка, если бы не недавнее ночное посещение и не способ, каким дневник попал ему в руки. И то, и другое было вполне реально. И так как не было никакого логичного объяснения этим явлениям, следовало пересмотреть все представления о реальности. Нужно было срочно поговорить с Бобби! Но если вся эта история не розыгрыш, то Бобби сейчас находится вне досягаемости и переговорить с ним невозможно.

Было девять часов тридцать минут. В это время шел урок геометрии. Марка на нем, конечно же, не было, потому что как раз в это самое время он на всех парах несся через вестибюль школы. Он бежал и молился, чтобы Бобби оказался в классе, на своем обычном месте.

Подкравшись к дверям класса, Марк осторожно заглянул внутрь. Бобби на месте не было. Не повезло. Нужно было с кем-то поговорить, поделиться, но больше всего ему нужно было убедиться, что он не сошел с ума. И тут его осенило. Был один человек, который мог подтвердить эту историю, — Кортни Четвинд!

Сейчас она как раз занималась в спортзале. Обычно в школе Стоуни Брук девочки и мальчики занимались физкультурой раздельно, за исключением гимнастики, где требовались гимнастические снаряды. Все остальное время зал был поделен на две части раздвижной перегородкой. Однако в качестве исключения одна девушка тренировалась с парнями. Это была Кортни.

Она была высокая и сильная, и в командных играх ее преимущества перед остальным девушками были слишком явными. Тогда, несмотря на то, что это противоречило уставу школы и принятым нормам образования, Кортни позволили играть с ребятами. И все были довольны. Девушки радовались, что им не приходится отбивать мощные подачи, а парни любовались ее стройной сильной фигурой. Как только она показала парням, чего стоит (а на это ушло всего тридцать секунд), они приняли ее как равную и поблажек ей не давали. Многие юноши даже побаивались ее, ведь когда Кортни увлекалась игрой, то ураганом носилась по площадке, ловко и сильно отбивая волейбольный мяч.