Владимир Красное Солнышко - Борис Васильев

— Великая княгиня закончила свои дни… — со скорбным вздохом начал было посадник.

— Знаю, — брови Яромира сурово сошлись на переносице. — Княгиня закончила свои светлые дни, но не отменила своего повеления.

— Это справедливо, воевода Яромир. Повеление великой княгини должно быть исполнено.

— Тогда, посадник, насада станет впереди. Ты, посадник Радьша, можешь пересесть на насаду, гребцы тоже, а ладью привяжем к корме.

— Все слышали? — спросил посадник своих гребцов. — Исполнять повеления воеводы великой княгини Ольги без промедления.

Гребцы перебрались на насаду, лодку привязали к корме, и по команде Яромира гребцы подняли весла.

Здесь не ожидалось никаких нападений, и потому Владимир вместе с посадником сидел на верхней палубе. Впрочем, рядом находился Добрыня, всегда готовый прикрыть нового новгородского князя.

— Твой отец, великий князь Святослав тоже начинал свой путь к великокняжескому престолу в нашем городе, — неожиданно вспомнил посадник.

Он явно нащупывал тропу к будущему разговору. Это Владимир понял.

— Разве с тобой не говорил великий воевода Свенельд, посадник?

— Воевода оставил для тебя золото.

— Оно поможет мне в твоем городе?

— Нет. Это золото проложит тебе дорогу к стольному граду Киеву.

«Лукавит, — подумал Владимир. — Зачем? Что он хочет получить от меня?» И спросил:

— А как меня встретят в Господине Великом Новгороде, посадник?

— Так, как в Новгороде исстари всех киевских князей встречают. Ну, заорут, конечно, что никакой князь им не нужен, что сами со всем миром управятся, — добродушно ответил Радьша. — Ну, подерутся, конечно. А так все ладно. Когда драться начнут, ты, князь, свое слово скажи. У тебя найдется такое, чтоб звучно отозвалось?

— Найдется, — улыбнулся Владимир. — У моих богатырей давно уж кулаки чешутся.

— Ну и славно.

— А коли до смерти прибьют?

— Значит, сам виноват. Противника, княжич, нужно по силам выбирать.

И так сказал, что Владимир сразу все понял.

— Об этом и говорил с тобой, посадник Радьша, великий воевода Свенельд?

— Поговорили по душам. Ты уйдешь за рубеж, как только новоявленные удельные князья зашевелятся в жалованных им гнездах.

— Они пограбят Господин Великий Новгород, посадник Радьша.

— Пограбят, но — в меру. Уберут моих людей, но меня вряд ли тронут. Я лицо выборное, за меня не только новгородцы вступятся. Уйдут и начнут целиться друг в друга. А тут ты вернешься с варяжской дружиной.

— Варяжской?

— А зачем нам усобица?

— Вот и прольется кровь, — вздохнул Владимир. — Много прольется крови, посадник.

— Много, — согласился Радьша. — Твой дядька Добрыня Никитич правду тебе сказал. Власть без крови не добудешь, великий князь.

— Я еще не великий князь.

— Тебе это предрек слепой кудесник в селище Гнездово под Смоленском.

— Откуда ты знаешь?

— Знаю.

— Но мы одни были в пещере.

— Слухами русская земля дышит.

Владимир вздохнул, сказал с горечью:

— Не по плечам ноша.

— Богатыри помогут. Покойная великая княгиня Ольга всех богатырей под тебя собрала.

— Бабки у меня больше нет, посадник. И матушка моя пропала.

— Знаю, князь Владимир.

Помолчали. Потом Владимир, еще раз горько вздохнув, произнес:

— Ну, веди в княжеский дворец.

— Туда нас и везут.

Княжеский дворец располагался за городской чертой, почему новгородцы и не обращали на него никакого внимания. Кормчий знал к нему протоку, и тяжелая торговая насада вскоре там и ошвартовалась. И все быстро, чтобы не привлекать внимания, сошли на берег. В том числе и воины Яромира.

— Разве ты не возвращаешься в Киев? — Владимир был очень удивлен.

— Повеление великой княгини не может быть отменено, новгородский князь.

Эта новость обрадовала юного новгородского князя. Он сразу понял, что опытная, проверенная в боях дружина расчетливого и решительного Яромира поможет ему справиться с неукротимым свободолюбием новгородцев.

— Я выеду в Новгород через два дня. Ты со своей дружиной останешься здесь.

— Я знаю, когда мне появиться, князь.

Передохнув, все обдумав и обговорив с Ладимиром, новый новгородский князь все же долго не мог собраться с духом. На это как раз и ушло целых два дня.

— Корзно великокняжеское накинуть не забудь, — посоветовал Ладимир.

— Зачем? Я не великий князь.

— Будешь. Если накинешь.

Лишь на третьи сутки Владимир вместе с Ладимиром выехал в Новгород, оставив Яромира с дружиной на Княжьем Дворе.

Он сразу ожидал яростного отпора, драки — но новгородцы пока никого не тронули, хотя на вечевой площади их было предостаточно.

— А говорили — «новгородцы», — проворчал Добрыня. — Тут и не подерешься…

В княжеском дворце Владимир по совету Ладимира все же надел парадный княжеский наряд, украшенный присланным из Византии золоченым оружием. Он очень волновался, в голове было пусто, и о чем говорить со своенравным новгородским народом, он не знал. Но был уверен: сказать какие-то слова просто необходимо…

— Говори от сердца, — посоветовал Ладимир.

Так он и не придумал ничего путного. А тут прибыли тиуны посадника с герольдом и трубачом. Ждать больше было уже невозможно, площадь бурлила, гомонила, ругалась, а кое-где уже и дралась для разминки и поднятия настроения. И новый новгородский князь вышел к посланцам и покорно поплелся в торжественной процессии, понимая, что он проиграл свой первый день.

Ревела труба, кричал герольд:

— Дорогу князю Владимиру Новгородскому! Дорогу князю Владимиру Новгородскому!..

Пропустили. Даже на помост перед палатой, в которой заседали реальные правители Господина Великого Новгорода, «Золотые пояса», подняться помогли. Правда, Владимир не видел, кто именно. То ли новгородцы, то ли богатыри, то ли Ладимир, то ли тиуны посадника.

Вновь взревела труба. Смолк гомон на площади. Потом герольд прокричал:

— Посадник Господина Великого Новгорода представляет вам, новгородцы, князя Владимира!

И тут началось…

— Не желаем его! — вразнобой заорала площадь. — Незаконный он! Незаконный!.. Сирота безродный, сирота!.. Вон ублюдка!..

И почему-то сразу же вспыхнула драка. Кто кого бил, Владимир не понимал. Все били друг друга.