После Рима. Книга вторая. Anno Domini 430–800 - Гай Аноним

Ситуация складывалась к невыгоде Теодориха, и тот в итоге согласился на условия римлян, то есть на условия договора 418 года! К 439 году, через десять лет после начала конфликта, в Галлии воцарился недолгий и непрочный мир. Столько пролилось крови за эти двадцать лет, и все впустую…

Замирение было кратким. «Вдруг поднятое внезапным смятением варварство излило на тебя, Галлия, весь Север: за воинственным ругом в сопровождении гелона следует свирепый гепид; скира побуждает бургундион; вторгаются хун, беллонот, невр, бастарн, торинг, бруктер и франк, которого омывает своей волной заросший камышами Никер; скоро пал Геркинский лес, срубленный секирой на челны, и покрыл Рен (Рейн) судами; и уже наводящие ужас полчища Аттилы разлились по твоим полям, бет…» — выспренне ужасался епископ Клермона Сидоний Аполлинарий.

Если Римской империи — пусть при огромном напряжении — удавалось выигрывать пограничные войны III–IV веков, то вторжения 405–409 годов через Рейн и Дунай показали, что Рим отныне вообще не контролирует события.

Чтобы подстраховаться от сомнительной надежности отрядов федератов, правительство, оглянувшись на пример самообороны Трира в 350-х годах, попыталось справиться с вторжениями извне путем мобилизации местных групп самообороны. Затем в 391 году право использования армии против «бандитов» было даровано всем без исключения. А в 410 году император Гонорий уже инструктирует местные власти Британии самостоятельно организовать оборону против саксов: империя могла помочь острову разве что советами.

Фактически это была ситуация, знакомая нам по 1990-м годам XX века: «Берите столько суверенитета, сколько сможете проглотить!»

К середине V века, а во многих местах и ранее, по всей империи власть на местах перешла в руки правителей городов, крупных землевладельцев или варварских вождей с дружинами. Независимость свалилась на них неожиданно, когда имперские власти лишились силового превосходства. Крупные поместья давно обзавелись прочными стенами с башнями — предтечами средневековых замков. Магнаты вербовали частные дружины из местного населения или из варваров, снаряжали их и отражали налеты извне. Но теперь эти формирования из инструмента давления на соседей-землевладельцев и селян, а также обороны от случайных банд, превратились в средство выживания во враждебном окружении.

Выстроить систему массовой самообороны не получилось. Варварские предводители не всегда проявляли жестокость или враждебность к римлянам, и крупные землевладельцы все чаще пытались купить мир изъявлением покорности. Раз от центрального правительства больше не было толку, для сохранения статуса и богатства приходилось выбирать меньшее из зол и стараться поладить с чужаками.

Сальвиан Марсельский в середине V века писал:

«Самый цветущий город Галлии [Трир] варвары брали приступом не менее четырех раз… Однако разрушение не было самым главным злом, которое испытал город; избежавшие гибели были подавлены нищетой. Тот, кого миновала смерть, стонал под бременем бедности. Одни, израненные, влачили жалкую жизнь; другие, наполовину обгоревшие, долго чувствовали на себе жестокие последствия ожогов. Одни погибали от холода, другие от наготы; огромное число людей погибло от болезней или от суровых холодов. Таким образом, смерть являлась в тысяче различных видов… Тяжелый запах от гноившихся мертвых тел увеличивал смертность между живыми; смерть дышала смертью.

Но что же вызвало все эти бедствия? Трудно представить, до чего могут дойти подобные люди: несколько знатных, уцелевших во время разорения города, как бы спеша на помощь разоренным, стали хлопотать перед императорами о разрешении на открытие игр в цирке».

Вандалы, в отличие от других германских племен, пошли на полный разрыв с Римской империей. Договоры-то с римлянами они заключали, но исполнять не считали нужным. Если вестготский король Теодорих I с наследниками признавали себя подданными римского императора и старались сохранять хотя бы видимость подчиненности империи, то вандалы полностью отвергли возможность связей с ней, относились к римлянам крайне жестко и подвергали гонениям их веру.

Прогнав римских землевладельцев, Гейзерих отдал имущество и земли своим соплеменникам. Ни о какой «римской трети» не шло и речи: вандалы то официально конфисковывали земли у римских землевладельцев, то просто сгоняли их с обжитых мест, Многие богатые римляне подверглись жестоким репрессиям, погибли или стали рабами. Германские пришельцы жили на доходы от своих «колоний» и «имений» и не платили налогов, в отличие от местных жителей.

Вандалы изгнали из церквей ортодоксальный клир и отдали кафедры своим единоверцам-арианам. Гонение на ортодоксальную церковь было политически недальновидным поступком — новообразованное вандальское государство, сцепившись с церковью, испортило отношения с христианами-подданными, в том числе очень богатыми и влиятельными. Плохие отношения стали, в свою очередь, причиной нескольких гражданских войн, в которых уничтожалось имущество, терялись доходы, а авторитет ортодоксальной церкви, напротив, рос. (Через столетие Юстиниан развязал против вандальского королевства войну под предлогом освобождения ортодоксальных христиан от арианского гнета.)

Гладиаторские представления были запрещены: вандалы ненавидели римскую жажду крови и не одобряли римскую мораль, по которой сострадание считалось слабостью и пороком. Правда, они ничего не имели против крови ортодоксальных христиан и богатых римлян.

Удивительно то, что при всем неприятии вандалами Рима в вандальской системе государственного устройства не было никаких германских черт! В вандальской Африке установилось что-то вроде абсолютной монархии, которая покончила с остатками германского обычного права и германских институтов родового строя. Строго говоря, вандальский король воссоздал — разумеется, с поправками — систему государственного управления, которая существовала в Римской империи.

Монеты вандалов чеканились по римским образцам, латынь оставалась официальным языком (и языком межнационального общения в смешении вандалов, аланов, испанцев и один бог знает кого еще). Римские специалисты — агрономы, инженеры, архитекторы — пошли на службу к новым хозяевам. Но в целом горожане, в отличие от сельских жителей, относились к вандалам не слишком любезно.

Указы Гейзериха и его наследников составлялись на основе римского права и писались на латинском языке. Резиденцию Гейзериха в Карфагене сравнивали с дворцами римских императоров на Палатине. Право наследования королевской власти Гейзерих установил в соответствии с римским наследственным правом. Даже указ 484 года против ортодоксальных христиан канцелярия Гейзериха практически скопировала с закона 412 года императора Гонория против донатистов (приверженцев церковного течения, названного по имени карфагенского епископа Доната).

Удивительные свидетельства оставил нам Прокопий Кесарийский, описывая вандальские развлечения в Африке: