Грязь - Анна Дрейзер

брезента, и подняла с пола большой заострённый предмет.

Это была кирка – самая настоящая, из тех, что используются при работах в горах.

Родриго хмыкнул:

– Ну надо же… Хочешь сказать, у нас всё-таки есть шанс выбраться?

Эль кивнула:

– Хочу сказать, да. Кирка добротная. Профессиональная, я бы сказала.

Родриго тихо рассмеялся:

– Шлюха рассуждает о качестве инструмента, который даже не из секс-шопа, куда катится этот мир.

– Прикуси язык, мучачо, мой отец был горняком, – она отмахнулась. – Впрочем, толку разговаривать с тобой, идём лучше найдём Мэтта и Самира.

***

– Кирка и впрямь добротная, – Самир взвесил инструмент в руке, – сейчас попробуем разбить ею стену, только вот…

Мэтт покачал головой:

– Ты думаешь о том же, о чём и я?

Эль взглянула на него:

– Кажется, и я о том же думаю, если это тебе интересно, конечно.

Мэтт усмехнулся:

– Дураков среди нас нет, и то хорошо.

Эль вернула усмешку:

– Кроме, вероятно, мучачо. Готова биться об заклад, что до него ничего не дошло.

– Чего это до меня не дошло? – Родриго сложил руки на груди, косясь на Эль.

Эль похлопала его по плечу:

– Амиго, не пытайся казаться умнее, чем ты есть. Всё элементарно же. Наш похититель специально оставил на чердаке кирку – иначе откуда бы ей здесь взяться?

Мэтт нахмурился:

– Думаете, он хочет дать нам шанс? Сколько времени мы уже здесь? Двое суток, или около того? Я потерял счёт времени.

Самир усмехнулся:

– Я тоже. Впрочем, не думаю, что у нас много его осталось на размышления.

– Поверь мне, этим мы разобьём кладку без труда, – отозвалась Эль.

– Я тоже так думаю, – кивнул Мэтт.

9

– Ты, как я погляжу, опять в дерьмо, – Джоуи Беллз оттолкнул от себя пытавшуюся повиснуть на нём Лили Маузер. – Пьяная старя шлюха.

– Сам ты шлюха, – огрызнулась Лили. – Шлюха – и убийца. Ты грязный человек, грязный! – подняв руки, она карикатурно закатила глаза. – Ты грязь, Джоуи Беллз! Грязь!

– Местным продавцам стоит запретить продавать тебе виски, – хмыкнул Джоуи. – Прекрати завывать, лучше говори уж, чего хотела.

– Убийца, – упёрто повторила Лили. – Убийца, ты убил моего брата!

– Боже святый, Лили, обратись к врачу, – Джоуи отмахнулся. – Твой брат был ненормальным аутистом, и я его не убивал.

– Мой брат был гением, мразь, – с трудом фокусируя взгляд, Лили посмотрела ему в глаза. – И я не верю, что у него внезапно случился инфаркт из-за острой сердечной недостаточности. Аутизм сам по себе к этому не располагает, знаешь ли.

– Я же сказал, проверься у психиатра, – рявкнул Джоуи. – А ещё лучше – пробуй наконец вылечиться от алкоголизма. Тупая пьяная тварь.

– Когда-нибудь все узнают, что Билла больше нет, – тихо, но зло произнесла Лили. Она у трудом держалась на ногах, шаталась, и вынуждена была взяться за дверной косяк. – Узнают – и будут готовы линчевать тебя. Ты привёл компанию к упадку.

– А ты сосёшь плохо, – с усмешкой огрызнулся Джоуи.

– Билл был великим, – Лили подняла вверх трясущийся указательный палец. – Великим! А ты… ты просто шавка. Грязная шавка. Грязь. И разводишь грязь, и компанию в грязь превратил. И я жалею, что во всём помогала тебе. Потому что любила тебя, а ты…

– Говори лучше, чего хотела, идиотка пьяная, – отмахнулся Джоуи. – По телефону ты вроде бы говорила, что у тебя ко мне какое-то дело. Или то был глас твоей белой горячки?

– Ладно, так уж и быть, слушай, козёл, – Лили прислонилась к стене, силясь не упасть. – Кайра Пауэлл… у нас проблемы с ней.

– Что за проблемы?

– Эд Хитчинс, старый хрен, любитель целок. Она ему нравится, видите ли.

– Это не проблема, – Джоуи пожал плечами.

– Нет-нет, мой дорогой, – Лили покачала головой, – это как раз таки проблема. Девчонка ни в какую, она, знаешь ли, порядочная. Не все ещё так прогнили, как я и ты, милый мой Джоуи. Я знала, что твоя система «потакания человеческим порокам» рано или поздно даст сбой.

– Так предложите ей побольше, в чём проблема!

– Не получится.

– Не верю. Всё имеет свою цену, Лили. Всё – и все. Хитчинс – прекрасный специалист, уж потрудитесь, чтобы ему было хорошо.

Какое-то время Лили пялилась на него пьяным взглядом, а затем вдруг тихо расхохоталась.

– Дурак ты, – сказала она.

– В конце концов, – не обращая на неё внимания, продолжал рассуждать Джоуи, – ей можно пригрозить увольнением. Пауэлл дорожит этой работой, я знаю. На ведь из небогатой семьи, как я помню?

– Не совсем. Её отец – психиатр. Один из лучших в городе, как говорят. Но отчего-то не жаждет заняться частной практикой. Работает в больнице с шизиками. Такой же чокнутый, как и Кайра, видать, это у них семейное.

– Ладно, так уж и быть, я сам с ней поговорю, – вынес вердикт Джоуи и отодвинув Лили, вышел из кабинета.

Едва за ним захлопнулась дверь, Лили, держась за стену, добралась до большого секретера, явно намереваясь пошарить в нём в поисках виски.

Добротный виски у Джоуи Беллза водился всегда.

10

Пусть не сразу – кладка всё же поддавалась. Удар за ударом, кирпич за кирпичом, они решили разбивать её по очереди, как и договорились, но, когда настала очередь Родриго, он снова впал в истерику.

– Зачем? – ныл он, капризно поджимая губы, словно обиженная девчонка. – Нет, но вы только сами подумайте – зачем? Это окно ведёт на крышу, так? И как мы с неё спустимся, скажите мне на милость?

– Помолчи, – рявкнула на него Эль. – Если ты такой тупой, что не понимаешь, что с крыши можно хотя бы как-то попытаться позвать на помощь, то лучше помолчи!

– Ты затрахала, шлюха, – огрызнулся Родриго, но тем не менее продолжил орудовать киркой.

– Давай мне теперь, – миролюбиво предложил Самир, – я не так уж устал.

– Нет-нет, – Эль протестующе покачала головой. – Ты отдохни немного, а мучачо пускай трудится, хер ему в зубы, уж слишком много халявы.

– Ты достала называть меня мучачо! – Родриго повернулся к ней; глаза его метали молнии. – Достала, поняла? Нет, не так. Затрахала, – он подошёл вплотную к Эль, поигрывая киркой. – Ясно тебе? Ты – затрахала. И если сию же секунду не перестанешь выносить мне мозги и издеваться, сука, я всажу эту кирку прям вот сюда, – он постучал пальцем по её темечку. – Цвет крови пойдёт к твоим волосам, я это прям вижу… – Эль в ужасе отступила; Родриго явно намеревался сказать что-то ещё,