Солнце краденое - Нани Кроноцкая

у нас там с эфиром? — Мак обратился к обиженному корабельному разуму.

— Никаких сигналов. Все чисто, нет даже следов эха автоматических аварийных.

— Яхо, что там по датчикам? — с “Совы” явно обзор был пошире.

— По прошествии десяти минут с момента начала увеличения дистанции температура поверхности судна резко упала. Фиксирую данные в пределах нормы. Выпускать дополнительный зонд?

Макар вдруг ощутил тревогу. Захотелось вернуться обратно, и вообще малодушно свалить, тихо забыв о произошедшем здесь, в удаленном кусочке галактики. А ведь сразу же все начиналось паршиво. Надо верить приметам.

Споткнулся на трапе, потом ждали два часа выхода, потом этот просчет. Впервые за всю свою практику Мак ошибся, Петровичу не доверяя рассчет точки выхода из зоны Сумерек. И пришлось им лететь до маршрутного маяка пользуясь двигателями, целые имперские сутки. Надо было вылет сразу же отложить на три дня. И никто бы не умер. А теперь все пошло шервову горлу в затык. И не сделать уже ничего, абсолютно.

Свой порыв подавил. Он не просто тут капитан и инспектор, он разведка, вообще-то. “Все сомнения прочь, кэп Аверин!”— сказал он себе. Не помогло.

— Нет, оставь его на “Сове”. Пока нашего хватит. Петрович, режим тишины, контроль эфира, о всех изменениях сразу докладывать. Стэм, “Сову” отвести на пятнадцать секунд аварийного хода по оси строго влево. Яхо, активация аварийной защиты. Всем выполнять.

Боцман в ответ простонал нечто нечленораздельное, но фрегат плавно вздрогнул, приоткрыв диафрагмы над малыми двигателями, выдвинул ребра плоскости планирования в атмосфере и послушно переместился.

Лукс медленно подошел к аварийному шарику. Чуткие радары фрегата молчали и Макар выпустил из приемника катерка портативный зонд акустической разведки. Тот выкатился огненным колесиком и быстро прильнув к боку терпящего бедствие суденышка, тут же погас.

Несколько напряженных минут тишины, и в динамиках катера раздалось тихое и невнятное… как будто поскуливание? И еще слабый, тихий звук, словно царапающий стальную обшивку кораблика изнутри.

Мужчины переглянулись.

— Да, Мак, это бион, — Гесс прислушивался напряженно, сжав губы и мрачно нахмурившись.

Его мнению Макар доверял везде и всегда. У биолога чуйка была на “бионы”, как он звал все живое. Особый вид интуиции, еще ни разу их не подводивший.

Значит, придется туда все же лезть.

Шервово невезение.

Осторожно прижав катер к боку суденышка, Макар подключился к системе автоматической швартовки. На общеимперские сигналы она ожидаемо не отвечала, на код принудительного открытия не среагировала.

— Игореша, ломаем — прозвучало практически ласково.

— Да, капитан, сейчас распервачу по полной! — тут же голос ответил восторженно.

И уже через пару минут поступил четкий сигнал, — разрешение на швартовку, запуская процесс безопасной стыковки с входным шлюзом суденышка. Можно переходить, не рискуя разгерметизировать эту космическую горошину.

— Кел, вход и первичное сканирование пространства, цель — очаги потенциальной опасности, любые биообъекты. Кил — по штатному расписанию.

Первый ядроид пошел. Эти роботы были похожи на собранные из тонких блестящих металлических трубочек странные организмы. Кел, смахивающий на гигантскую многоножку с человеческой головой и Кил, сильно напоминающий огромного земного богомола. У того, кто приделал этим монстрам маски человеческих лиц, явно было черное чувство юмора.

Гибкие и сильные конечности, крепкий скелет.

Определенно, удобнейший инструмент.

— Кел: на борту исследуемого судна повсюду наблюдается интенсивное задымление, следов открытого огня не обнаружено. Есть биопомехи, мангитоэнцефалографической активности не обнаружено, фиксирую сердечную деятельность. Источник пока не локализуется.

Погано. Если энцефалографических следов уже нет, то это — агония. И придется им туда все же лезть.

Гесс безмолвно все понял.

— Мак, нам обоим бессмысленно.

В принципе, он правильно все сказал. Но была одна пренеприятнейшая деталь: дохлый шервь его знает, с каким типом разумной жизни столкнули сегодня их демоны космоса.

А протокол спасательной операции должен подписывать антрополог. Что-то в духе: “Пытались вытащить из задницы некую форму жизни, предположительно инсектоидов¹⁶, потерпели тотальную наудачу, все равно все подохли”. И подпись.

Макар был обязан сам видеть покойничков, лично. Уже состоявшихся или весьма перспективных. Сам, на свой личный видер¹⁸, снять запись осмотра, и сплясать ритуальные танцы с полной процедурой идентификации.

Гесс отлично все знал, он смолчать просто не смог, только плечами пожал, быстро отстегиваясь.

— Бессмысленно лезть обоим, — Макар повторил его фразу, сказанную меньше минуты назад.

— Безумие штука заразная, — Гесс усмехнулся. — Я лекарь, биолог и воин.

Именно так.

“Лекарем” можно было назвать тут феерическую смесь специальностей, что преподавали военным на Глизе. Нечто среднее между ветеринарией, психиатрией и форменным шарлатанством. Имперское лицензирование это все проходило в графе: “Младший медицинский персонал”.

И право подписи в RIP-протоколе Гесс тоже имел. И что-то инспектору подсказало… Жопу инспектору подсказало то самое “что-то”. Самую натуральную шервову толстую задницу.

Потому и полезли туда они оба.

Макар скафандр полностью активизировал, переведя в боевой режим, видер приляпал на грудь, выставил их катерок на автоматическую эвакуацию и потопал вперед, не оглядываясь. Если случится что-нибудь крайне паршивое, маленький лукс самостоятельно выпустит пару дронов — эвакуаторов и вытащит всех. А уж вот в какой комплектации и состоянии — зависело только от них, человечков не самых разумных.

Они вылезли через узкий швартовый проход в еще более узкий шлюз маленького корабля. Задымление было сильным, и вид этот дым имел крайне странный. Гесс на секунду остановился, выпустив длинный манипулятор и зонд из предплечий скафандра. Взял пробы с поверхностей, воздуха, дыма.

Мак притормозил на минуту, его ожидая.

Вот тогда и раздался приглушенный звук, подозрительно похожий на взрыв.

— Кил! — в наушнике зазвучал тревожный тембр голосового устроства ядроида. — В жилом секторе исследуемого пространства нештатный объект. Анализу не поддается. Логическому объяснению не поддается.

— Опасности не представляет? — Макар замер, подняв руку, предупреждая идущего следом биолога.

— Прогнозирование невозможно.

Понятно. Ядроид завис, вероятно.

— Кел, локализовать источник сигналов сердечной деятельности удалось? — на кораблике что-то происходило. Макар просто кожей почувствовал — надо быстро отсюда валить. Но кто его спрашивал? Спасательная операция должна быть доведена до конца.

— Да, малое домашнее животное, Canis lupus familiaris самец. Травмирован, отравление угарным газом.

— Эвакуировать.

Краем глаза проследив за окончанием манипуляций по взятию проб, Макар двинулся дальше. Ядроиды уже передали в канал общей связи примерную карту всех помещений кораблика. Кил замер в самой дальней каюте. Вокруг царил хаос. Удручающую картину всех разрушений следы пожара лишь только подчеркивали. Макар смотрел на обшивку стен корабля, на искореженные странным образом двери, пятна глубокой коррозии на коммуникационных панелях и не понимал: что же так его настораживало?

— Мак, мне кажется, этому кораблю лет пятьсот, и не меньше. — Гесс подал голос. Снова притормозив, он сосредоточенно ковырял рыжую ржавчину на