Искры небесного огня - Марина Серова

— Не стану с этим спорить. Но при чем здесь это? Ты же не мужика кадрить идешь в «Долгофф», а рассчитываться со своей задолженностью.

— Ты права, — Соловьева сделала глубокий вдох и открыла дверцу.

Я смотрела ей вслед и думала о том, что пока жизнь ее мало чему научила. Она как обладала в школьные годы кроткой уступчивой пассивностью, так до сих пор от нее и не избавилась. Похоже, ее бывшая сотрудница Левичева это поняла и, давая деньги ей в долг, уже знала, что попробует ее кинуть. Вот именно такие ловкие и оборотистые людишки, как эта Татьяна, закономерно появляются рядом с такими простодушными и бесхитростными, как Нина. Почувствовавшие однажды свое превосходство и ободренные безнаказанностью, они с каждым днем все матереют и матереют, обрастая коростой жестокости и даже беспощадности. Я знала множество подобных примеров. Но мне также было очень хорошо известно, что этих дельцов можно остановить. Мне приходилось это делать, и не единожды. И Левичеву я тоже остановлю, но чуть позже. Пусть пока думает, что ей все сошло с рук.

Нельзя сказать, что двадцать тысяч рублей, которые я с такой легкостью вручила Нине, были лишними в моем кошельке. На днях дед выдал мне их на хозяйство. Правда, не с пенсии, а с очередного выигрыша в подпольном казино. Он ведь у меня игрок со стажем, причем гораздо большим, чем трудовой. Если Нина боялась рассказать своей матери о долге, то я не боялась рассказать Арише, на что потратила его деньги. У нас с ним были доверительные отношения. И он так же, как и я, был не лишен чувств гуманности и сострадания…

Нина пробыла в коллекторской фирме минут сорок. Вышла она оттуда сгорбленная, потерянная и поплелась в сторону, противоположную от моего «Мини Купера». Неужели ее там опять одурачили? Надо было все-таки пойти вместе с ней. Я уже собиралась ехать за Соловьевой, но она вдруг остановилась, оглянулась, помахала мне рукой и вернулась к пешеходному переходу.

— Полина, прости, я по инерции пошла в сторону дома. Потом вспомнила про тебя.

— Бывает, — понимающе кивнула я. — Скажи, как твои дела?

— Даже вспоминать не хочется. Думаешь, там очень обрадовались, когда услышали, что я собираюсь погасить разом весь долг? Нет, мне стали выговаривать, что сразу надо было это сделать, а не пытаться вызывать к себе жалость, просить отсрочку и все такое…

— Понятно. А что со справками?

— Думаешь, почему я так долго там сидела? Они не могли найти мою расписку, но я твердо сказала, что без нее не уйду. Тогда они позвонили какому-то Степану, и он привез расписку.

— Странно, а почему она у него оказалась?

— Не знаю, я сама толком ничего не поняла. Пока я сидела в офисе и ждала того коллектора, девушка за стойкой так и продолжала меня стыдить. Она всем вновь входящим на меня указывала и говорила, что я тоже вначале пыталась оспорить сумму своего долга, рассказывала сказки о своем бедственном материальном положении, а когда поняла, насколько все серьезно, то моментально нашла нужную сумму. Полина, скажи, вот зачем она так со мной, а? — спросила Нина, уставившись на меня измученным взглядом. — За эти полтора часа из меня там все соки выжали.

— Сорок минут, — уточнила я.

— Правда? А я думала, что сижу там целую вечность. — Соловьева полезла в сумку, достала бумажки и протянула мне их со словами: — Посмотри, пожалуйста. Меня не обманули?

— Да, все нормально, — сказала я, взглянув на документы. — Нина, а можно, я заберу их себе? Кроме расписки, разумеется.

— Бери конечно. Мне это ни к чему. Да, вот еще, — Соловьева протянула мне несколько купюр, — это сдача.

— Оставь себе. Купишь что-нибудь дочке.

— Спасибо, Полина. Ты, наверное, много зарабатываешь? — с некоторой завистью поинтересовалась моя однокашница.

— На жизнь хватает.

— А мне вот — нет. Такое счастье, что я тебя сегодня встретила.

— Нина, а расскажи мне про Левичеву, — попросила я.

— Что именно?

— Сколько ей лет? Где живет и с кем? Какие у нее привычки? Словом, что вспомнишь, то и рассказывай, — попросила я.

— Полина, а зачем тебе это нужно? — насторожилась Нина.

— Это профессиональный интерес. Я собираю психологические портреты преступников.

— То есть ты считаешь, что Танька — преступница?

— А разве нет? То, как она с тобой поступила, другим словом, кроме как «мошенничество», не назовешь. Или ты ей все-таки не возвращала деньги?

— Полина, да как ты могла обо мне такое подумать? Я ей все вернула, теперь уже два раза и с процентами. — Соловьева насупилась. Правда, дулась Нина на меня недолго. Помолчав несколько секунд, она заговорила: — Левичева работала швеей в нашем ателье меньше года. О себе она особо не распространялась, но, по-моему, она не замужем. Сколько ей лет? Примерно столько же, сколько и нам с тобой. День рождения у нее в марте, в двадцатых числах, точнее не скажу. Знаешь, ей постоянно кто-то звонил на мобильник, она бросала работу и выходила в коридор, чтобы поговорить. Наша бригадирша то и дело ей замечания делала, а Танька огрызалась в ответ — мол, норму свою выполняет. Она действительно быстро строчила, потому у нее и брака было много. Впрочем, не одна Левичева портачила. Недавно двух девчонок сразу взяли после школы, так они такие неумехи… Ой, кажется, я не туда скатилась! Тебя же Танька интересует. Но я, честно говоря, даже не представляю, что еще к этому добавить. Адреса я ее не знаю, можно, конечно, попробовать узнать его в нашем отделе кадров, но это вызовет кучу вопросов…

— Не надо. Ты что-то про номер мобильного телефона Левичевой говорила, — напомнила я.

— Да, Танька давала мне свой номер, только она его больше не включает.

— Дай-ка мне его на всякий случай, — попросила я.

— Записывай, — Нина достала из потертой сумочки из кожзаменителя довольно устаревшую модель мобильного телефона и, понажимав на кнопки, озвучила мне номер телефона своей бывшей сотрудницы.

Мы еще немного пообщались, после чего я довезла Соловьеву до дома, а затем поехала в коттеджный поселок.

Зайдя в дом, я услышала мужские голоса, доносящиеся из гостиной рококо. Один из них был Аришин, а второй — нашего соседа Дениса Злобина, управляющего «Тетта-банком». Я подумала, раз уж он забрел к нам в гости, то почему бы не воспользоваться случаем и не поговорить с ним о невозврате кредитов?

— Ты уже вернулась? — обрадовался Ариша, выглянув в прихожую. — А мы с Денисом как раз о тебе вспоминали.

— Надеюсь, что добрым словом?

— А как же иначе?

— Владиленыч, я, наверное, уже пойду, — в дверях появился банкир. — Полина, добрый день!

— Здравствуйте, Денис Евгеньевич! — кивнула я ему.

— Денис, мы же не все еще обсудили. Что это ты вдруг собрался уходить? Полетт сейчас сообразит нам что-нибудь на стол, так ведь? — Ариша повернулся ко мне.