Малые Врата - Павел Гусев

– Ишь ты, значит, волки нашу землю от басурман берегли? – Вопрошающе выпучив глаза, проговорил Мишка. Дед помолчал немного, и ответил:

– Не знаю, почему так поступили волки и откуда стая объявилась вместо двух волков, может свои счёты у этих зверей с хазарами были, может, просто логово они своё охраняли от чужаков, да молодых волков, которые недавно ушли из гнезда семейного позвали, не знаю. Волки ведь не расскажут, они звери вообще скрытные, ночные и мало кто, что о них знает. Только подсобили они нам ладно тогда. Ведь кто ведает, как бы всё обошлось, если б стая серая не вмешалась. Вот так, внучок.

Дед Матвей многозначительно поднял палец к небу.

– Зверь зверю рознь. А вдруг те волки, которых ты встретил, это потомки той стаи, что нам со степняками сладить помогла. А ты увидал зверя и сразу на шкуру его.

Старец задумался и уже как бы, сам себе, с какой-то грустью в голосе, медленно проговорил.

– Не чтит нынешнее племя богов наших, как должно, не желает жить с природой в ладу.

– А волки те куда подевались? – Парень будто вывел старика из дремоты, уже унесшую его куда-то дальше от своего повествования.

– Волки та?

Дед опять встрепенулся.

– Не видел их никто больше после этого, да и волки тут не причём.

– Как же не причем? – Возмутился парень.

– Да так, думай Миша, прежде чем существо любое жизни лишать, вот что главное то… Уяснил?

– Уяснил… – Парень покачал головой. Дед улыбнулся, потрепал Мишку по вихрам, проговорив, ладно раз так, и пора тебе внучек за лук побольше браться. Мишка от радости чуть на месте не подскочил.

– Давно пора, деда. Значит, скажу отцу, чтоб на лук старый, негодный тетиву натянул.

– Деда, почему на старый?

– А тебе сразу богатырский подавай, что ли? Для тренировки и старый сгодится, каждый вечер будешь на нём тетиву тянуть, через месяц покажешь, как получается. Да смотри руки не повреди. Лук ведь оружие опасное.

– Хорошо, деда.

– А теперь спать пора, завтра работа большая предстоит. Давай беги быстрей домой.

И Мишка понесся галопом к дому, забыв про прошлые обиды и невзгоды. А дед Матвей ещё долго сидел на лавке, смотря на тлеющие угли в костре, по-стариковски покряхтывая то ли думая о чём-то своём, то ли дремля, пригревшись у пышущих жаром углей у догорающего костра.

На следующий день Мишка встал рано. Умылся, плотно позавтракал вместе с отцом и уже после пошёл в кузню на работу. Кузьма встал гораздо раньше, чем Мишка это было видно по дыму, вьющемуся над кузницей, по заготовленной куче угля и дров у топки горна и по инструменту, разложенному в нужном порядке на верстаке, рядом с наковальней.

Отец с сыном перед началом молча постояли у набирающего жар кузнечного горна, молча слушая весёлое потрескивания огня, вдыхая, свежий, ещё не успевший пропитаться сажей воздух, подумали о предстоящей работе, собрались с мыслями и силами. Кузьму к такому своеобразному обряду, в своё время приучал дед Матвей. Теперь Кузьма приучал к нему же и своего сына Мишу. Потому как перед серьёзным, важным делом было необходимо очищать свои помыслы и настраиваться на добрую работу. Труд в кузне в те времена, да и сейчас, наверное, сродни волшбе. Узнать секрет и характер куска бесформенной руды, укротить его, сделав мягким и податливым, чтобы придать форму, задуманную человеком. И уже получившийся предмет, закалить, сделав его в десятки раз прочнее и тверже прежнего, то раскаляя его до бела, то окуная в ледяную воду. И, в конце концов, вложить в него уже свой характер, свою задумку, заточив и зашлифовав изделие до блеска, которое теперь уже будет служить человеку, верой и правдой. Это ли не волшба? По-моему, самая она и есть, если учесть, что железо человеку подчиняться не очень-то и желает, всё норовит обжечь кузнеца, рассечь тело его острой, зубренной окалиной. Вроде как проверяя кузнеца тоже на прочность. Почувствует метал, что силой ты слаб или духу в тебе мало и ни за что не дастся тебе в руки. Поэтому мне кажется, все кузнецы телосложение имеют богатырское, бывают и худые конечно, но силы и им тоже не занимать, а характер, что у тех, что у других твёрже гранитного камня. Это уж у любого спроси кто с кузнецами знается…

Кузьма глянул на сына серьёзным взглядом, сказав при этом:

– С топоров начнём, ступай на меха, сынок.

И закипела работа, воздух в кузни становится сухим и тяжёлым, вроде и дышишь полной грудью, а его всё равно не хватает. От раскаленного металла на расстоянии даже, пышет жаром, вблизи и тем паче. Но Мишке работа в кузне не в новинку, он не обращает внимания ни на пот, выедающий глаза, ни на гарь от раскалённого железа, заполнившую свод помещение и дерущею горло. Всё, что говорит ему отец, выполняет чётко, расторопно и проворно. То подаёт инструменты, благо все названия приспособлений парень знает с рождения. То подбрасывает угля в горнило. То встаёт на меха, чтоб раздуть пламя, и температуру нужную удержать. То держит заготовку, пока отец её доводит, а где и сам берётся за кузнечный молот, подменяя батю. Да и что объясняет кузнец мимо ушей Мишки не пролетает, во все тонкости хочет парень вникнуть, понять. Где молотом изо всех сил колотить, а где аккуратно, чтоб не попортить заготовку, или чтоб её в дальнейшем при закалке не повело. Смотрит отец на ловкие, сильные руки сына. На вдумчивые глаза, которые стараются постичь, науку кузнечную и радуется. Ведь и свои успехи даже так не радуют, родителя как успехи чада своего.

– Попробуй Миша, заготовку на топор, выкуй. – Предлагает отец.

– Давай. – Без тени сомнения берёт парень в руки молот. И смотря отцу в глаза, говорит серьёзно так:

– Только ты мне подсоби как я тебе помогал.

И Мишка, чётко повторяя движения отца, выковывает заготовку. Да не хуже, чем сам Кузьма делает, разве, что подольше возится с ней.

«Нормально сработано», – думает кузнец, с довольным видом осматривая Мишкину работу.

– Есть в тебе умение мастеровое, любит тебя железо, – скупо хвалит сына Кузьма. – Теперь и передохнуть можно. Пойдём на двор, свежим воздухом подышим, только накинь на себя что-нибудь, не то сразу продует на сквозняке, захвораешь, чего доброго.

Немного отдохнув на тёплом весеннем солнце, напившись парного молока, отец с сыном принялись снова за работу. Так прошёл день, не заметно как это бывает за интересной работой, Мишка вроде и не устал, но спать повалился едва, успев помыться да поужинать.

На второй день Кузнец с сыном взялись за работу посерьёзней. По заказу воеводы нужно было изготовить пару чеканов и один клевец. Что на чекан, что на клевец, железо нужно покрепче. Жало у клевца не должно загнуться при ударе об щит, к примеру, и чекан тоже должен прорубать своим узким лезвием, кольчугу даже самую прочную, как можно меньше тупясь. Поэтому же и закаливать такое оружие нужно будет тщательно. Выбирая из слитков железа подходящие, говорил кузнец как бы сам себе, но и чтоб Мишка слышал.