Амфибии Красной Армии - Михаил Барятинский

В составе 70 сд действовал 361 тб (10 Т-26 и 20 Т-38). 2 декабря взвод Т-38 был послан в разведку к станции Ино. В ходе выполнения задачи наши танкисты встретили до батальона финской пехоты с артиллерией, пытавшейся зайти в тыл советским частям. Танки приняли ночной бой, длившийся до утра, и сорвали атаку противника. Артогнем было подбито три танка Т-38.

К началу войны танковые войска 9-й армии состояли из 177 орб 122 сд и орб 163 сд. В двух этих частях насчитывалось 29 танков Т-37 и два Т-38. Вначале они использовались, главным образом, для разведки, а затем были распределены между стрелковыми полками. За 15 дней боев почти все танки вышли из строя, подорвавшись на минах. Воевали Т-37 и Т-38 и на Мурманском направлении. Причем на второстепенных участках фронта для поддержки пехоты помимо этих танков применялись и танкетки Т-27, и даже полубронированные тягачи «Комсомолец».

Плавающие танки Т-38 во время учений. 1938 год

В целом же, в условиях специфического карельского театра военных действий и наличия у финских войск сильной противотанковой обороны маломощные, слабобронированные и легковооруженные плавающие танки показали себя неважно. Почти везде они несли высокие потери, часто выходили из строя по техническим причинам. В качестве трофеев финны захватили 29 танков Т-37 и 13 Т-38.

В ходе формирования в 1940—1941 годах механизированных корпусов, для укомплектования их материальной частью, использовалась и вся техника танковых батальонов стрелковых дивизий, в том числе и плавающие танки. По штату в механизированном корпусе должно было находиться 17 боевых машин этого типа. В действительности такое положение соблюдалось далеко не всегда. В некоторых корпусах плавающих танков не было совсем, а в 40 тд 22 мк КОВО, например, насчитывалось 19 легких танков Т-26 и 139 Т-37!

По состоянию на 1 июня 1941 года в Красной Армии имелось 1129 танков Т-38 и 2331 Т-37. В приграничных военных округах, включая ПВО, соответственно—468 и 1081 танк. Но далеко не все эти машины пребывали в боевой готовности. По своему техническому состоянию к 1 -й и 2-й категориям относились 292 Т-38 и 523 Т-37. Другими словами, только эти танки были технически исправны или, в крайнем случае, требовали мелкого ремонта. Основная их масса была потеряна в первый месяц Великой Отечественной, так и не вступив в бой с врагом. Причем, главным образом, танки бросили или подорвали свои же экипажи из-за поломок и неисправностей. Лишь в считанных случаях, при грамотном использовании, этим слабым машинам удавалось оказать эффективную поддержку нашей пехоте. Один такой эпизод описал в своих воспоминаниях офицер-танкист Г.Пенежко, командовавший в первые дни войны ротой плавающих танков Т-37, которые он вполне справедливо именует то «танкетками», то «малютками».

«Наша рота танкеток давит небывало урожайную пшеницу. Мы выходим на правый фланг дивизии. Жарко. Парит полуденное солнце. Далеко слева — Перемышль. Город в дыму. Видны только шпили костелов.

Моя „малютка“, во главе двух взводов танкеток, скребя днищем по кочкам лощины, резво несется к роще, по опушке которой только что подымались черные фонтаны.

Нам удалось опередить немцев и занять западную опушку рощи. Но не успел еще левофланговый взвод старшего сержанта Зубова заглушить моторы, как на гребень в четырехстах метрах от нас выскочила группа немецких мотоциклистов. Я подал сигнал „В атаку!“ Мой сигнал принят. На правом фланге взвод Зубова уже давит мотоциклы и теснит их ко мне. С ходу врезаюсь в группу мотоциклистов и поливаю ее пулеметными очередями. Верткие трехколесные машины рассыпаются во все стороны. Моя танкетка не может делать резких поворотов. Меня это злит, я ругаюсь и преследую противника по прямой на гребень; повторяю сигнал. Танкетки спешат ко мне, расстреливая на ходу не успевших скрыться за гребень мотоциклистов.

Оба взвода вслед за бегущим противником перемахнули гребень, и я увидел над зелеными волнами пшеницы цепь больших темных машин. Они тянули за собой пушки.

Едва успев дать красную ракету, я открываю почти в упор огонь по широкому стеклу встречной машины. Вздрогнув и перекосившись, она застыла на месте. Сизые пилотки убегающих немецких пехотинцев мелькают в пшенице. Дымят и пылают разбросанные по полю остовы гусеничных машин, от которых немцы не успели отцепить орудия. Мы носимся между горящими тягачами, забыв уже о мотоциклистах, скрывшихся в направлении хутора.

Вдруг над головой что-то резко и незнакомо просвистело, и я увидел показавшиеся со стороны хутора башни вражеских танков.

Выбросив сигнал „Делай, как я!“, разворачиваю машину „влево 90“ и, непрерывно маневрируя, спешу выйти из-под обстрела.

Колонна танков Т-37 А на маневрах войск Киевского военного округа. 1937 год

Машины выполняют мой приказ. Механики выжимают из своих „малюток“ весь их запас скорости. Теперь уже ясно, что мы являемся целью немецких танков. Стреляя с хода, они забирают левее и идут нам наперерез. С обогнавшей меня танкетки покатилась сорванная снарядом башня, и машина, вздрогнув, остановилась».

Следует подчеркнуть, что приводимый отрывок является едва ли не единственным в отечественной мемуарной литературе описанием боя советских плавающих танков с немецкими войсками. Характерным в этом эпизоде является то, что, нанеся поражение подразделению мотоциклистов и разгромив колонну артиллерийских тягачей, танки Т-37 были вынуждены отступить, а если быть точным, — спасаться бегством перед танками противника, в бою с которыми у пулеметных машин не было никаких шансов уцелеть. Такая же картина наблюдалась и в отношении танков Т-38.

По этой причине в начале октября 1941 года один экземпляр танка Т-38, имевшийся в распоряжении НКО, в опытном порядке был вооружен в ОКБ-15 20-мм пушкой «ШВАК-танковая» (впоследствии ТНШ-20). Под индексом Т-38Ш его отправили на испытания на НИБТПолигон. В ходе испытаний выяснилось, что башня Т-38 слишком мала для пушки ШВАК. Кроме того, орудие вышло из строя, и танк поместили для хранения на склад. Никакого перевооружения танков Т-38 орудием ТНШ-20 не производилось, как из-за малого количества этих машин, оставшихся в войсках, так и по причине развертывания массового производства легких танков Т-60.

Что же касается Т-37 и Т-38, то сведения о них в отчетах и журналах боевых действий более или менее часто попадаются до конца сентября 1941 года. Затем упоминания об этих машинах просто исчезают из сводок. Так, например, на 1 октября 1941 года в танковых частях Западного фронта имепось всего 6 танков Т-37 (в 107-й мотострелковой дивизии). Но уже к 16 октября в строю не осталось ни одной машины этого типа.

В 1942 году ни Т-37, ни Т-38 в боевых действиях на советско-германском фронте практически не участвовали. Большинство сохранившихся в строю Красной Армии плавающих танков использовались в тыловых военных округах для учебных целей. В частности, только в ЗабВО, СибВО и ДВФ по состоянию на 1 июня 1941 года имелось 345 Т-38 и 707 Т-37. Судя по всему, эти танки продолжали эксплуатироваться вплоть до 1945 года.