Новгород, открытый археологами - Петр Иванович Засурцев

улицы, сохранившиеся в основном и сейчас. От прежней поры остались нетронутыми лишь кремль, земляной вал, монастыри и каменные церкви. И еще одно: названия многих древних улиц, такие, как Славная, Ильинская, Рогатица, Нутная, Розважа и др., сохранившие неповторимый новгородский колорит, были присвоены более или менее соответствующим по расположению новым улицам.

Поскольку имеются достаточно подробные (и, по-видимому, точные) древние планы, казалось бы определить ту или иную древнюю мостовую не составляет затруднений. Однако это не так. Наглядный пример тому - ошибка Б. К. Мантейфеля и А. А. Смирнова в 1932 г. Но когда при землекопных работах в том или в другом месте Новгорода обнаруживались мостовые древних улиц, то, как правило, эти мостовые не соответствовали улицам на планах XVIII в. И еще одно обстоятельство: все открываемые мостовые лежат на значительной глубине (1,5 - 2 м), что соответствует наслоениям XV - начала XVI в. и более раннего времени. Более поздних мостовых в культурном слое Новгорода пока нигде не найдено.

В слоях XVI в. и позднее дерево вообще не сохраняется, а от построек прослеживаются либо угли пожарищ, либо развалы печей.

Что же случилось? Почему с первой половины XVI в. так резко изменились условия нарастания культурного слоя в Новгороде и с чем это могло быть связано? И почему древние мостовые не соответствуют планам XVIII в.? Все эти вопросы, несомненно, связаны между собой и теперь, после проведенных в Новгороде больших археологических раскопок, на них можно ответить. В древнем Новгороде, как это чаще всего было и в других древнерусских городах, большинство улиц располагалось перпендикулярно берегу реки. Жители, селившиеся первыми, ecтecтвeнно располагались ближе к воде. Последующим поселенцам приходилось либо располагаться на дальнем конце, либо начинать новую улицу.

В условиях Новгорода улицы обязательно требовали мостовых, иначе по ним в распутицу невозможно было проехать. Мостили улицы сами жители, но ведь мостить-то нужно было не только против своего дома или усадьбы, а начиная от самого берега реки, где на затопляемых местах никто не жил. Значит, прокладывать новую улицу можно было лишь тогда, когда собиралось достаточное количество жителей, которым такая задача была по плечу.

Жителям средневекового города приходилось считаться не только с необходимостью устройства мостовых, но и со строительством укреплений вокруг города. Эти два обстоятельства и вынуждали горожан селиться как можно компактнее. Поэтому расстояние между улицами было очень небольшим, приблизительно 70 - 80 м, если, конечно, не было каких-нибудь естественных препятствий - крутого холма, ложбины и т. д. Эти препятствия волей-неволей приходилось обходить, и тогда улицы искривлялись, а расстояния между ними увеличивались.

За последние годы сделано довольно много для восстановления плана Новгорода, существовавшего до перепланировки XVI в. Огромная заслуга в этом деле принадлежит С. Н. Орлову. Он был участником раскопок в Старой Ладоге, работал на Неревском раскопе. Став жителем Новгорода, он в течение ряда лет ведет наблюдения за всевозможными землекопными работами в Новгороде. По этим наблюдениям он составил план древнего Новгорода, значительно отличающийся от известных нам планов XVIII в. и гораздо ближе воспроизводящий древнейшую планировку.

А что представляли собой улицы в древнерусском городе и в частности в Новгороде? Как мы уже говорили выше, до археологических раскопок никто этого не знал и предполагалось, что их облик (так же, как и облик древнерусского города) исчез навсегда. И вот в раскопках то в одном, то в другом месте города открываются мостовые. Их ширина в большинстве случаев 3,5 м (1,5 сажени) и пока раскопана только одна улица шириной 4,4 м (2 сажени).

Есть очень интересный документ, относящийся, правда, к сравнительно позднему времени, концу XVII в., но рисующий нам улицу, расположенную в непосредственной близости к участку, вскрытому Неревским раскопом. Это план части Новгорода, составленный в 1695 г. в связи с тяжбой Николаевского Розважского монастыря с полковником Вестовым, который купил протопоповский двор, находящийся как раз против монастыря, через переулок. Ширина переулка здесь была 2 сажени. На плане, как это обычно делалось в средневековье, в различных ракурсах изображены постройки. Среди них - хоромы полковника Вестова, дома его соседей, съезжая стрелецкая изба, лавка и т. д.

Настоятель монастыря жаловался, что как раз против монастырских ворот, через которые проходит крестный ход, на том протопоповском старинном месте стоят три хоромины: конюшня, поварня и баня. «И ис тех ево (т. е. полковника. - П. 3.) хоромин люди его в тот переулок мечют ис конюшни пометы скотские, а ис поварни и бани пометы же всякие и льют воды смрадные. И от того, богомольцам твоим, в монастыре повреждение, а от мясного жаренья и с поварни от духов же соблазны».

Здесь не только яркая картина взаимоотношений, возникавших между соседями, но и явная непочтительность к духовенству.

Однажды проложенная, мостовая на долгое время определяла направление улицы (по крайней мере до очередной перепланировки). Такие перепланировки производились не часто.

Под 1530 г. встречаем запись в летописи: Московский князь Василий Иванович послал в Новгород дьяков «и повеле им на Софийской стороне улицы размерить; и начата мерить Великую улицу от Володимирских ворот прямо в конец и все улицы из поля в берег прямо… и решетки повелиша ставити по всему городу и огнев-щики (пожарных сторожей) уставили». Как раз в 1530 г. в Новгороде произошел сильный пожар, и момент для перепланировки был самый подходящий.

К началу XVI в. культурный слой в наиболее древних частях Новгорода вырос примерно на 5 м. Многие холмы, которые в древности при прокладке улиц приходилось огибать, теперь были снивелированы, и улицы можно было прокладывать прямо.

Перепланировка улиц велась, как видим из «поля в берег», т. е. от проезжих башен в земляном валу к реке. Следовательно, улицы сохранили свое прежнее направление, но были спрямлены и, несомненно, расширены (на планах XVIII в. ширина большинства улиц показана около 8 м).

Вот эти-то спрямленные и расширенные улицы и отражены, очевидно, на планах XVIII в.

Но почему же в слоях XVI в. и позднее в Новгороде нет ни мостовых, ни остатков деревянных построек, ни вообще каких-либо предметов органического происхождения. В рыхлом сером слое, отложившемся в последние почти четыре столетия, встречаются только угли, зола, развалы печей и обломки битой посуды. Даже металлические предметы сохраняются значительно хуже. Что могло повлиять на такое резкое изменение культурного слоя? Какую-то роль здесь сыграл и пожар 1530 г. и перепланировка улиц, но главная причина в резком сокращении 1 населения города во второй половине XVI в.

Еще в конце XV и начале XVI в.