Спасти род. Том 4 - Кирилл Сергеевич Довыдовский

— …Томас Феллер!

Развязный наследник с вечеринки Аль Сауд? Хм… ну ладно.

— …Трент Блайт!

Это имя я совершенно точно слышал впервые, а вот фамилия… Кажется, она была в той книге, что я нашел в Библиотеке Ротшильдов. К сожалению, точно я вспомнить не мог — вибрации мира зачастую скверно влияли на память, делали ее изменчивой… Блайты точно там упоминались, но в какой роли я вспомнить не смог.

— …Василий Морозов-Второв!

Эгхм…

Тут уж я едва ли не всем корпусом развернулся, чтобы увидеть массивную фигуру русского князя, спускающегося с одной из трибун. Чем это мне грозило? Да чем угодно, на самом деле. Ни капли не сомневаюсь, что не переставал меня искать с тех пор, как я отправил ему посылку с подручным Джошуа. Так что вопросов у него точно могло накопиться. А потом еще и история с Соловьевым…

Я бросил взгляд на аристократа, чтобы понять его реакцию… И вроде как особо довольным он не был. Наоборот стал коситься по сторонам, будто продумывая маршрут для бегства.

Следующая пара минут ушла, чтобы все названные заняли места за столом. Народ на трибунах теперь в большинстве своем старался сидеть не шелохнувшись, чтобы не дай золотая черепаха, не прогневить чем-то Кенту, по какой-то причине разрешившего им всем стать свидетелем по-настоящему уникального события.

Не просто финала конкурса Академии, а финала конкурса Академии с Судом Грандов над победителем! Знай кто заранее, билеты бы точно стоили раз в сто больше.

Не говоря уже о том, что сами фамилии Ванга и Феллера притягивали к себе внимание. А уж когда было произнесено имя Василия Морозова, зал едва ли не в гробовую тишину погрузился.

С моей точки зрения, кстати, это было довольно глупо. То, что зрители не бежали сейчас отсюда сломя голову. Видел бы кто из них, с какой скоростью сейчас переворачивались страницы Книги… только бы пятки сверкали.

Без всяких преувеличений «Суд» мог закончиться вообще чем угодно.

Того же разлома я тоже не исключал.

— Гранды, вы согласны принять участие в суде? — произнес Кента, когда все заняли места. — Напоминаю, вы вольны отказаться без урона чести. В случае же предвзятого судейства, вам придется ответить перед всем сообществом грандов.

Прошла секунда… вторая…

— Согласен, — хмыкнув, первым ответил Томас.

До этого, проходя мимо, он мне приветливо подмигнул, и внешне выглядело, будто происходящее он воспринимал как игру.

После немца остальные уже не медлили:

— Да.

— Да.

— Да.

— Согласен.

Последним подтвердил свое участие черноволосый и тяжелобровый Игор Гухо. Внешне он был практически полной копией сына, разве что чуть более коренастый. Даже круги под глазами были того же размера, хотя аномальщиком при это он не был. Я ощущал его серым стихийником третьего ранга.

Дождавшись согласий ото всех, Кента перевел взгляд на русского:

— Господин Морозов, прежде вы дважды участвовали в Суде Грандов. Вы согласны возглавить заседание в качестве председателя?

— Да, — гулко отозвался мужчина.

— У остальных есть возражения?

За столом повисло молчание. Более-менее расслабленно на Морозова смотрел разве что Томас, ну и сам Кента, понятно. Гухо глядел исподлобья; пожилой Ванг кривился — впрочем ему, судя по выражению лица, в принципе в жизни мало кто нравился; Блайт явно нервничал. Последнему на вид я дал бы лет тридцать, лицо у него было типичное европейское или, скорее даже, американское. Ощущал я его как стихийнийка-воздушника начала… ну или середины третьего ранга.

В этом плане слабее него за столом был только Феллер — просто в силу возраста — да и то ненамного. Ну а Цзинсун, кажется, был очень недалек от того, чтобы достигнуть… шестого ранга. Если он и был слабее Морозова, то ненамного.

Паразитной ветви в кодовой связи Ванга не было. С одной стороны, это немного успокаивало, с другой — в реальности это мало о чем говорило. В той или иной мере, Ванги все равно зависели от Доминиума. Как, кстати, и Феллеры.

— Господин Морозов утвержден председателем Суда, — проговорил Кента.

Пару секунд после этого Морозов молчал. В какой-то момент его взгляд сосредоточился на мне и почти тут же отвернулся. Снова к японцу.

— Какова причина инициации? — спросил он.

Я не особо сообразил о чем речь, впрочем ответа долго ждать не пришлось.

Опустив руку в карман кимоно, Кента выложил на стол…

Вибрация!

…Куб.

И мне потребовалась вся выдержка, чтобы просто остаться на месте. Внутри каменного бруска размером примерно со сжатый кулак я явственно ощутил крупицу. Того же инородного для этого мира металла, что содержался и внутри Кинжала Садовника, ну или Кинжала Чантури.

И внутри Куба металла было ощутимо больше.

— Вчера я получил послания родов Аль Сауд, Барух и Гроссвеннор с требованием ускорить рассмотрение дела рода Фэнс, — проговорил ровно Кента. — Ранее я получил такой же запрос от корпорации Птицкер. При этом род Ротшильдов заявил, что отзывает любые претензии к роду Фэнс и отказывается от иска по делу против «Изобретений Фэнса». Поняв, сколько интересов сосредоточено вокруг сравнительно небольшого рода, я принял решение запустить Куб. Он выдал имена, дату и место начала заседания.

Это было… удивительно. Мягко говоря.

В открытых источниках о Предметах Суда почти не было информации. Я был уверен, что это просто артефакты наподобие тех, что использовались для определения ранга влияющего. Ну, может, более сильные, которые могли бы даже зафиксировать максимальный седьмой ранг.

Эта же штука… умела думать?

Судя по тому, что никто из окружающих не крутил пальцами у виска и не уточнял у деда, «не забыл ли он таблетки принять», все его рассказ приняли за чистую моне… гхм… блин.

— Свидетели? — уточнил Морозов.

— Все находятся в зале, — ответил Кента.

— Как я понимаю, первым делом мы должны определить социальный статус господина Фэнса, — проговорил русский медленно. — Для этого…

— Кхм.

Оборвавшись, мужчина перевел взгляд на кашлянувшего Цзинсуна.

— Господин Ванг?

— Не вижу смысла что-то определять, — сказал китаец, снова скривившись. — Звание гранда — слишком высокая честь для тех, кто отказывается от своего имени. Все знают, что он Духов, а не Фэнс.

— А то, что он под новым именем смог подняться до собственника? — хмыкнул Томас. — Да еще и менее чем за полгода, насколько я понял. Это не говорит о том, что он гранд?

— Мы ничто без своих корней, — возразил китаец. — Молодежь этого не понимает. Потому Девять Планет и летят в пекло…

— Да-да, конечно, молодые во всем виноваты! — уже откровенно ухмыльнулся немец.

— Я что-то смешное сказал? — Цзинсун явно начал заводиться. — Если…

— Достаточно!

Смолкнув, китаец бросил злобный