Войны России за Украину. От царя Алексея до Екатерины Великой - Андрей Дикий

Были упразднены существовавшие со времен Киевской Руси крестьянские выборные суды в селах и деревнях, и крестьяне полностью и бесконтрольно со стороны государства были отданы под юрисдикцию шляхты. Крестьяне были не только прикреплены к земле, на которой они жили, но кроме существовавших раньше натуральных повинностей по отношению к феодалу была введена и барщина — принудительный труд в хозяйстве шляхтича. Сначала он был ограничен одним днем в неделю (статут Тирунский), а потом стал неуклонно расти, ухудшая и без того нелегкое положение крестьянства.

Жаловаться на несправедливость фактически было некому, так как жалобы рассматривались той же шляхтой, защищавшей свои классовые интересы. Король же, по настоянию шляхты, еще в 1518 году отказался от своего права просмотра жалоб крестьян на шляхту.

В несколько лучшем положении были городские жители-мещане. Желая привлечь их симпатии, Сигизмунд многим городам даровал так называемое «Магдебургское право». Заключалось оно в довольно широком самоуправлении (путем свободно выбранных лиц) городских жителей, главным образом ремесленников, которые по западноевропейскому образцу были организованы по цехам, объединяя в каждом цехе то или иное ремесло. Это дало городским жителям известную независимость от своеволия всесильной и всевластной шляхты и возможность относительно сносного существования.

Эта политика Сигизмунда, неизменно продолжавшаяся все его долгое правление (1506–1548), в значительной мере стабилизировала взаимоотношения трех народов возглавляемой им Польско-Литовско-Русской унии и позволила ему вести войны с Москвой, все более и более настойчиво предъявлявшей требования на возвращение исконно русских земель, частей когда-то единой Киевской Руси. Войны эти: I — (1507–1508); II — (1512–1522) и III (1534–1537) велись с переменным успехом. После первой за Москвой остался Любечь с прилегающими землями: после второй к Москве отошел Смоленск; после третьей поляки отобрали у Москвы захваченный ею раньше Гомель с прилегающими землями.

Во время этих войн на стороне Сигизмунда лояльно боролись против Москвы не только поляки и литовцы, но в большинстве и православные русские магнаты и шляхта. А их лидер, князь Константин Острожский, был одним из прославившихся в этих войнах полководцев.

Попытка князя Михаила Глинского, который был московской «ориентации», поднять восстание, несмотря на поддержку части шляхты и несомненные симпатии крестьянства и низшего духовенства, о чем имеются исторические доказательства, успехом не увенчались и Глинский бежал в Москву.

Небезынтересно отметить в этом восстании и роль православного высшего духовенства. Оно не проявило никакой активности в пользу единоверной Москвы. Причину этому нужно искать в нежелании высших иерархов православия в Великом Княжестве Литовском попасть в подчиненное положение к московскому митрополиту, что бы неизбежно случилось при воссоединении с Москвой.

На данном отрезке времени, при либеральной политике Сигизмунда в религиозном вопросе, оно было удовлетворено существующим положением. Агрессия же католичества была временно приостановлена, так как оно было полностью поглощено борьбой с надвигавшейся на католичество опасностью: лютеранством и кальвинизмом (одним из видов католических «раскольников») и все свои силы бросило на борьбу с этой опасностью.

Украинские и белорусские сепаратисты, которые на фальсифицированной и извращенной истории своих народов пытаются построить фундамент сепаратизма, по-своему толкуют неоспоримый исторический факт участия на стороне Польши в ее войнах с Москвой православного, русского (украинского, белорусского) населения Польско-Литовской унии. Они утверждают, что «украинцы» и «белорусы» (и одни, и другие сами себя называли «русскими», как видно из документов того времени) боролись против Москвы на стороне Польши и Литвы потому, что по отношению к «москалям» (великороссам) они себя чувствовали уже тогда не только совершенно чуждыми, но и относились к ним определенно враждебно.

Но это на первый взгляд правдоподобное объяснение может убедить только людей малообразованных, не знающих структуры государств того времени во всей Европе.

Для того же, кто кроме сепаратистических извращений читал еще кое-что и хоть поверхностно знаком с историей, эти сепаратистические измышления не имеют никакой убедительности. В эту эпоху (XV–XVI века) войны велись не между народами, а между отдельными правителями (князьями, королями), которые со своими дружинами и войсками из населения подвластных земель боролись друг с другом. История Европы и России той эпохи дает нам бесчисленные примеры таких столкновений, когда во время войны во враждебных лагерях находились сыновья одного и того же народа, религии, культуры.

Постоянные войны между отдельными государствами Германии и Италии вовсе не были войны народов, а только столкновения правителей. Таковыми же были и многочисленные кровавые столкновения удельных князей на Руси. Иногда даже с привлечением иноверных и иноплеменных союзников против единоверного и единоплеменного противника. Как пример можно привести ожесточенные и длительные столкновения Москвы с Рязанью, в которых союзником Рязани были татары.

При знании всего этого становится очевидной вся неосновательность сепаратистического толкования участия населения Украины в борьбе между Москвой и Польшей на стороне последней.

Облегчения для русского населения Польско-Литовской унии, которыми ознаменовалось более чем сорокалетнее правление Сигизмунда, не коснулось только Галиции. Она, как уже упомянуто выше, считалась «Русским воеводством» королевства Польши, и «Статут Литовский» на нее не распространялся. Ополячивание и окатоличивание правящего класса там было уже почти закончено.

Но и там народные массы не сдавались, упорно держась своей православной веры, и в глубине народной души сохранялось сознание своей русскости и единства всей Руси. Сознание это было так крепко и глубоко, что смогло удержаться на продолжении многовекового владычества поляков и быть сохранено до дня воссоединения Руси Галицкой с остальными частями Руси. Даже бешеная сепаратистическая пропаганда последнего столетия, несмотря на всемерную помощь Австрии и других врагов Руси, не смогла вытравить это сознание, когда исторические события привели Галицию на общероссийский путь. Не коснулся «Статут Литовский» и Карпатской Руси и Буковины, которые были вне рубежей Польско-Литовской унии. Первая находилась под властью Венгрии, вторая — Молдавии.

Сигизмунд Август. Люблинская уния

Политика Сигизмунда I (Старого) (1506–1548) продолжалась при его сыне и преемнике — Сигизмунде Августе (1548–1572), который был избран и королем Польши, и Великим Князем Литвы, продолживши династическую унию этих, пока еще формально отдельных, государств. Опасность агрессии тевтонов (немцев) с запада была устранена еще его предшественниками в XV веке. Сначала, в 1410 году, тевтонские рыцари были наголову разбиты в знаменитой Груневальдской битве, в которой, следует напомнить, кроме поляков принимали участие также литовцы, русские, чехи, литовские татары, молдаване и волохи (румыны).

Затем, после ряда столкновений, выгодным для Польши миром в Бресте (1435 г.) эта опасность была и вовсе отстранена от Польши, а воинственный Орден Крестоносцев начал настолько быстро слабеть, что Сигизмунду-Августу удалось заключить с Лифляндией (владения и центр Крестоносцев, теперь Латвия и часть Эстонии) унию (1561 г.), по которой Лифляндия фактически входила в орбиту Польско-Литовского государства.