Письмо, которого не было - Елена Нестерина

– А за эту команду отдельное спасибо, Тонь. А то твоя сестра как взмахнет хвостами, так я чихаю. Они мне нос щекотят…

Тоня засмеялась, подхалимским голосом захохотала и Маша.

Затарахтел мотор, звякнули ведра – и «Муравей», подпрыгивая, помчался по дороге.

Переехав через речку возле села Беклемищева, ребята въехали в Алпашевский лес с противоположной стороны. Из Ласточек Тоня с мамой и дедушкой обычно в лес с севера заходили.

Редкоезжая дорога шла по песочку, вдоль нее стояли высокие сосны, под которыми, среди клочков мха, Тоня то тут, то там замечала грибки.

– Остановимся, Вась! – несколько раз просила она.

Но деловой водитель лишь мотал головой и упрямо продолжал движение вперед.

И вот мотороллер выскочил в перелесок. Старые сосны кончились – и ребята увидели, что перелесок этот раскинулся далеко и широко. Молоденькие сосенки – в рост-полтора человека, сплошной ковер мягкого зеленого мха и… словно специально расставленные тут и там аккуратненькие грибочки!

– Маслята! – ахнула Тоня и, держась за спину Васи, во весь рост встала в кузове. С высоты грибы еще лучше были видны. И надо же – столько, как будто это были декорации для рекламного ролика «Радость грибника»!

Вася тут же осторожно остановил свою машину.

– Тонь, ты что – а если бы упала? – ворчливо начал он.

Но Тоня отмахнулась.

– Ничего. Васька, ты умник! Просто чудо какое-то! Ну, давайте рвите их быстрее!

Подхватив ведра, ребята принялись бродить между сосенками.

– Тонь, а это действительно маслята? – недоверчиво ковыряя маленький, покрытый тягучей слизью грибок с круглой шляпкой, спросил Вася.

– Конечно, маслята! – улыбнулась Тоня. – А что тебя смущает?

– Да больно уж их много, – неуверенно протянул он. – А много обычно только поганок бывает.

– Маслята – не сомневайся!

– А что ж они такие противные-то? – скривился Вася.

– Почему – противные? Красивые, – подняв вверх масленок, сказала Тоня. – Посмотри – те, которые чуть подросли, просто идеальной грибной формы. Это малыши на шарики похожи. Благородный гриб. В Москве за маслята в ресторанах кучу денег дают. Потому что вкусные они какие, знаешь!

– Не знаю… – снова потянув от гриба соплеобразную слизь, сморщился Вася.

– Поэтому они и называются «маслята», что они такие – как в масле, – объяснила Тоня, которая успела нарезать уже полведра. Ножик ей дал Василий – что и говорить, хорошо он подготовился к охоте на грибы.

– Я, если честно, в грибах-то и не разбираюсь, – заявил вдруг Вася.

– А как же про это место узнал? – удивилась Тоня.

– Да с отцом мы тут проезжали, смотрим – грибы. Много. Мы нарвали в пакет, домой привезли. Мать соседке показала, «Что за грибы?» – спрашивает. А та и ответила, что очень хорошие, маслята. Мать из них суп сварила. Черный какой-то. Мы его вылили. А соседка потом сказала, что…

– Что надо было кожу со шляпок счищать! – засмеялась Тоня. – Эх, вы!.. Ничего, счистим, сварим – вкусно будет, тебе понравится.

Сбор грибов казался нереальным – маслят было столько, что скоро даже наклоняться за ними стало лень. Забыв про отдых и еду, Тоня и Вася все собирали и собирали грибы. И теперь они уже ползали по пружинистому ровному мху и отбирали только самые красивые, оставляя переросшие грибы и грибных малышей расти дальше.

Маша бегала между сосенками, ползала вслед за Васей и сестрой, валялась на моховом матраце, кормила своего медведя грибами.

…В безоблачном бело-голубом небе солнце клонилось к закату. И когда оно уже вот-вот должно было поравняться с верхушками высоких дальних сосен, Василий, с трудом разогнув спину, поднялся, отыскал взглядом свой «Муравей» и скомандовал:

– Девчонки, все! Пора ехать!

Тоня очень хотела сказать: «Может, еще чуть-чуть?» Но когда попыталась встать с четверенек, на которых провела последний час или даже больше, сообразила, что сил у нее больше нет. Поэтому она коротко бросила:

– Ага! – и черными липкими пальцами подняла очередное полное ведро. Которое чуть не выпало – таким оно оказалось тяжелым. Хорошо, что Васька, почти не утративший шустрости, оказался рядом и подхватил его.

– Пойдем, – просто сказал он и улыбнулся.

И они с Тоней отправились к «Муравью».

«Он же хитрый! – думала Тоня на ходу. – Ему, наверно, нужен был человек, который бы подтвердил, что маслята настоящие. Вот он и привез меня сюда. Но что ж он тогда так смотрит? Что ему надо?»

Она, конечно, еще по рассказам московских девчонок знала, что многие в их возрасте по-настоящему в кого-нибудь влюбляются. И что самое крутое, это когда влюбляются в девчонок очень даже взрослые ребята. Но Васька-то ведь влюбиться не может! Во-первых, ему лет-то сколько? Явно меньше, чем ей, Тоне. Во-вторых, они знакомы всего полтора дня. Хотя Ромео с Джульеттой и меньше времени хватило… И в-третьих, с чего можно подумать, что он влюбился-то? Вася же никаких поползновений не делает – целоваться там. Просто захотел человек дружить с ней и Машей – а она накрутила себе черт знает что…

Подумав так, Тоня даже остановилась и топнула ногой, негодуя на себя, бестолковую.

– Ты чего? – тут же подскочил к ней Василий. – Что случилось?

– Ничего, – отмахнулась Тоня. – Просто камешек в ботинок попал.

В кузове, накрывшись телогрейкой, на пустом мешке преспокойно дремала Маша. А рядом с ней лежало два мешка грибов! Да, два мешка – один полный, под завязку, а другой еще не полный. До тех пор, пока Вася не ссыпал в него еще пару ведер.

– Вот это урожай! – ахнул он.

– Всю ночь придется чистить, – охнула Тоня.

– Зачем? – удивился Вася.

– А как же? Перерабатывать. Зачем же мы тогда их собирали?

– Ладно. Разберемся, – махнул рукой Вася, который привык решать проблемы по мере их поступления. – Садись скорее, обратно с таким грузом медленнее ехать придется. Ты не волнуйся, я вас аккуратно повезу.

– Спасибо.

– Да ладно, рано говорить – не довез же еще, – самым настоящим образом смутился Вася.

Надо же, а Тоня подумала, что господина Константинова вообще ничего не смущает.

Васька каким-то образом тут же догадался, что о нем подумали хорошо, и подошел к Тоне.

– Тонь… – сказал он, с явным трудом подбирая слова. – Ты какая-то такая… Ты очень такая… Можно, я тебя… отряхну? А то джинсы-то жалко…

И он показал на грязные коленки Тониных джинсов. Джинсы эти предназначались для школы – и были к тому же парадной одеждой. Их действительно было жалко.