Детская молитва, или Легенда о Скряге - Ольга Одинцова

тебе колыбельную тихонько… Видно, ты спала так крепко, что не слышала.

«Колыбельную! Так вот что я слышала тогда…» — вздрогнула девочка.

— Мама ещё куклу у тебя взяла на время — сказала, что нужно подшить её порванное платье, — предупредил Павел Сергеевич.

Вера ещё раз ахнула, вспомнив тёмный женский силуэт.

— Как она себя чувствует? Мама выздоровеет?

— Доктор сказал, что дома и стены помогают, значит, можно надеяться. Это удивительно, но как только мы выехали из больницы в сторону дома, мама сказала, что ей становится лучше! Я сперва не поверил ей, ведь прежде её состояние ухудшалось, поэтому пришлось ещё раз позвать доктора к нам сегодня утром, и он тоже подтвердил улучшение, хотя и был удивлён!

Вера улыбнулась. Она знала, что это её молитва подействовала. Детская молитва. Всё как Анечка говорила.

— Только вот теперь ты у нас заболела… — раздосадованно покачал головой Павел Сергеевич.

— Это ничего, папа, я скоро поправлюсь, правда!

— Ну хорошо, хорошо, дочка, выздоравливай. Ой, да ты ведь не знаешь последние новости!

— Какие новости, папа? — оживилась Вера.

— Вся Москва на ушах — сегодня в ночь пропала графиня Данилевская.

— Как пропала?! Не может быть! — подскочила на кровати Вера.

— Её супруг сообщил мне об этом буквально пару часов назад. Вчера они имели салон (ты помнишь, я был приглашён, но отказался), где всё же устроили спиритический сеанс… Что уж там произошло, одному Богу известно, да только графиню после сего действия никто из гостей так больше и не увидел. Сам же граф беспокоится теперь и за свою жизнь, он думает, — что жену похитили, а значит, и за ним придут. Он уже обратился в полицию.

— Папа, не ходи к ним больше, я боюсь! Какой уж…

Ответ Веры прервал до боли знакомый звук. Снова, снова этот противный звук! Отец выбежал в столовую и на полу увидел разбитый на крупные куски графин. В комнате кроме него больше никого не было. Взгляд Павла Сергеевича приковало ещё одно странное обстоятельство — конфеты на столе. Вернее, их отсутствие. На белой скатерти, разбросанные в разные стороны, лежали измятые обёртки.

— Аня! Аня, иди сюда! — крикнул Павел Сергеевич.

На непривычно громкий голос хозяина дома прибежала испуганная горничная. Её глаза расширились, когда взгляд упал на скатерть, усыпанную мятыми бумажками.

— Павел Сергеевич… я только недавно к обеду… Что же это?.. — растерянно приложила ладонь к дрожащим губам Аня, — Не может же… здесь только Трофим Иванович был, недавно вышел…

Горничная продолжала что-то говорить, но Павел Сергеевич уже не слушал. Он прекрасно понимал, что ни горничная, ни кучер, ни камердинер, ни, конечно же, Верина няня не могли такого сделать.

«Чертовщина какая-то, прости Господи!» — подумал про себя Павел Сергеевич и поспешил успокоить Аню, которая уже начала было плакать от непонимания и страха, которого никогда прежде не ощущала в этом доме.

В столовую босиком зашла Вера.

— Ты что, болеешь ведь! — подошёл к девочке отец и поднял её на руки. Горячими ладонями он стал греть её маленькие ступни.

— Что тут произошло, Аня? — спросила Вера, глядя на взволнованную горничную.

— Послушай, мы пришли сюда, здесь никого не было… одни обёртки от конфет, представляешь? — сказал Вере папа, пытаясь посмеяться над этим странным фактом.

— Но кто-то ведь и графин разбил, Павел Сергеевич… — утирая платком слезинки, промолвила Аня.

— Это Черняшка! Точно, это Черняшка приходил! Это он съел все конфеты… просто без души! Они ему понравились! — воскликнула Вера. Её сердце затрепетало от невозможности и неожиданности происходящего. Аня удивилась ещё больше и испуганно посмотрела на Павла Сергеевича.

Отец ничего из слов дочери не понял, но тоже опешил.

— Аня, подумай только, Вера опять про какого-то «Черняшку» говорит! — с негодованием в голосе произнёс Павел Сергеевич. — А что без души-то, это и я вижу… Собака что ли какая у нас тут спряталась, а я не знаю? Пойдём, Вера, я уложу тебя, твой лоб ещё горячий, — обеспокоенно проговорил отец, прикладываясь губами к голове дочери. Затем обратился к горничной:

— Аня, убери здесь, пожалуйста. И позови Парфёна отобедать с нами вместе.

Так закончилась эта история, случившаяся перед самым Рождеством.

Исчезнувшую после спиритического сеанса графиню Данилевскую жандармы искали несколько дней к ряду и обнаружили её на окраине города, в ветхом заброшенном доме. Женщина почти ни на что не реагировала и вовсе не помнила, как оказалась там. Её лицо было измазано не то сажей, не то золой, а на платье местами болтались ошмётки разорванной ткани. Испуганная графиня, продрогшая на сыром деревянном полу, обхватив колени, лишь повторяла фразу про какое-то «чёрное клыкастое чудовище». Позже полицейские составили портрет предполагаемого преступника по описанию графини, но, конечно же, никого найти им так и не удалось. С тех пор спиритические сеансы в салоне Данилевской прекратились, и впредь строго пресекались любые попытки к их проведению, и не в последнюю очередь самим графом, который с некоторых пор полностью поседел — говорят, после того, как по возвращении домой его супруга поведала свою историю о её похищении и о том, кто это сделал. По Москве прошли слухи, что графиня тронулась умом.

Анастасия Фёдоровна, мама Веры, к весне совсем выздоровела. Она прожила долгую и хорошую жизнь, несмотря на хронический недуг. Анастасия Фёдоровна прочитала Вере вслух ещё десятки книг на ночь, провела с ней множество прогулок в приусадебном парке, наконец — увидела и свадьбу дочери.

И часто после ухода матери в глубокой старости и в окружении родных ей людей, Вера вспоминала ту пургу и метель, в которую они с отцом отправились когда-то из дома к маме в больницу, и о тех странных событиях, произошедших после.

Она вспоминала о той страшной и необъяснимой силе, которая оставила ей надежду на что-то более высшее и совершенное, чем сам человек: это безбрежная любовь, бескрайняя надежда и один бесконечный на всю Вселенную — Бог.

__________________________

Спасибо за прочтение!

Группа автора ВКонтакте: vk.com/odintsovawriter