Мажор: Путёвка в спецназ - Вячеслав Иванович Соколов

один тяжело, двое средней тяжести... Но парни как-то вырвались... Спасибо летунам!

Вот только парня, раненного в живот, не довезли, скончался в тот момент, когда вертолёт заходил на посадку! Если бы не потерянное время — возможно он остался бы жить... Другой раненый со временем вернулся в строй, а вот снайпер... Раненая рука почти не двигалась, парень стал инвалидом...

Расстроенный майор отправился к командиру пилотов вертолёта, чтоб лично поблагодарить за помощь... Его уже успели просветить, что тот нарушил приказ генерала! Зайдя в помещение, он увидел, как этот самый генерал грозится отдать под трибунал летуна, за срыв важнейшей операции... Зная Рогожина не сложно догадаться о том, что произошло дальше.

По идее — для Рогожина, всё должно было закончиться весьма плачевно. Но! Вы много знаете майоров, которым не стукнул хотя бы тридцатник? И чтоб у него не было волосатой лапы где-то наверху? Я вот нет. Вот и у нашего будущего командира нашлись заступники... Тем более что генерал-то был из другого ведомства. И как это ни пародоксально звучит, его выгнали даже не в почётную отставку, а с жутким скандалом. Наверное, давно зуб точили.

А Рогожин отделался всего лишь разжалованием до старшего лейтенанта, и отправкой в спецшколу — передавать опыт. Здесь он и встретил бывшего сослуживца — Степаныча. Подозреваю, что потеря такого профессионала, как наш командир, не входила в планы высоких чинов ГРУ, и его временно спрятали. А теперь почему-то достали? И нам доучиться не дали! Хотя конечно учёба не прекращалась никогда. Но в чём причина?

На Кавказе есть гора — самая высокая... Кажется, так было у классиков? Первый месяц на новом месте службы прошёл довольно спокойно: похаживали в рейды, но в основном занимались тем, что совершенствовали технику маскировки, пролёживая бока возле населённых пунктов и на перевалах. А в остальное время тренировались: оттачивая мастерство. О! У командира появилась новая блажь — фехтование. И не на привычных ножах, а тяжёлыми палками! Призванными имитировать: то меч, то саблю, то ещё что-то... Вот нафига козе баян? Правда, на этот раз командир снизошёл до объяснения:

— Вот вы мне скажите, сколько раз вы по пальцам палкой получили? А почему? Да потому, что с координацией у вас хреново! Фехтование же позволяет, кроме этого, развивать глазомер и учит не делать лишних движений, иначе устанете... И многое другое! Я вовсе не надеюсь сделать из вас фехтовальщиков, но польза будет! Потом ещё с шестами позанимаетесь, тоже полезно! И самое главное: чуть зевнул и палкой полбу — сразу научитесь не отвлекаться!

Вы знаете, через некоторое время мне даже понравилось... Да и многие парни занимались с удовольствием — это же, как в детстве! Ну, кто не бегал с деревянным мечем? Эх... Ещё бы с лука научиться стрелять...

Но вот, наконец, и неприятности — бандиты захватили в заложники журналистов. Правда, не наших, а американских. Приехали брать интервью у одного из лидеров боевиков — Аслана — борца за свободу, и сами её лишились. Как по мне, туда им и дорога. Но вот у начальства другое мнение. Иностранные граждане — ах-ах... И как назло, из спецуры никого, кроме нас!

И плевать, что задача совсем не по профилю. С каких пор диверсанты спасают заложников? Маразм! Здесь же совсем другие навыки нужны. Нас учили сперва стрелять, потом смотреть в кого — иначе не выжить, а здесь заложники. Вот взорвать всех к чёртовой бабушке, выживших добить — это ладно, это как раз наше. А здесь Альфа нужна: там парни лихие, по натуре защитники — сами лягут, а заложников спасут. А мы, как бы даже с другой стороны: убийцы, хищники.

Ну да ладно, приказы не обсуждают, думать то можно всякое, а спасать «акул пера» придётся. Тем более, что никто и не сомневался в том, где их искать. Захватил журналистов кто? Аслан! Борец за свободу, как его называют эти самые американские журналисты! Где его запасная база мы уже знали: случайно наткнулись, во время поиска. Я там вместе с Тунгусом ползал, слушал, кто да что. Так и выяснили, кто Хозяин. Ждали только подходящего случая, и вот он, миг возмездия. Теперь никто на западе, не будет визжать о попрании прав человека беззаконными федералами! Ух, ещё бы и Аслан там оказался!

Вылетели на вертушке, высадились километров за десять до цели и экономной спецназовской рысью двинули вперёд. Что такое десять километров для спецназа — так, размяться. Бегом, шагом, бегом и мы на месте. А если по горам, по долам, то ещё и сдохнуть, воскреснуть, потом ещё разок помереть. И сначала, и так несколько раз. Эх, где родные сорок километров, да в полной выкладке, как в первой учебке? Зато вверх-вниз не надо.

Когда до объекта оставалось не более километра, остановились и стали ждать ушедшую вперёд разведку. Уже стало смеркаться и тут, наконец, вернулась неразлучная парочка — Саня и Ваня. Если помните, эти парни ненавидят друг друга. И вот теперь — эти два ухаря, пожалуй, лучшая боевая пара. Ведь ни один из них не мог допустить, что бы другой оказался круче. И наш командир, умнейший мужик, всегда ставил их вместе — трепаться не будут, всё внимание к делу.

— Товарищ старший лейтенант, там они!

— Кто они? Аслан? Или журналисты?

— Все, все там! — Санек радостно кивал.

— Точно? Почём знаешь?

— Точняк, — Ваня покрутил шеей, так что послышался треск. — Этот ханурик в упор подползал, говорит, бабу вели со связанными руками.

— Ну, мало ли баб… — Рогожин разводит руками.

Сашка замотал головой:

— Точно говорю, она там чего-то по-английски пыталась этим втолковать.

— И что?

— Так боевик то нынче не грамотный пошёл — языков не разумеет. Прям как Ванька, — Саня радостно улыбался. — Толкнули прикладом и всё.

— Хм... Уверен, что по-английски?

— Да! Я не Егор, свободно болякать не могу, но мал-мала шарю. Точно по-английски.

Я заинтересовался:

— Что-то разобрал? Слова какие-то?

Саня степенно так кивнул и, изобразив на лице серьёзность, добавил:

— Ну, а как же… Фак ю!

— Тьфу на тебя, балаболка, — Рогожин махнул рукой. — Тебя о деле спрашивают…

— Да я о деле и говорю. Ну, кто ещё будет так несерьёзно ругаться? Наши-то бабы, как загнут — залюбуешься... И главное: Аслан там, его-то я своими глазами видел, бабу к нему подвели…

— Командир, — прапор пригладил свои шикарные