Секретный пеленг - Иван Стрельцов

Русский язык с тех пор, как дед вернулся в Штаты, в их семье стал вторым после английского. Отец окончил Иельский университет по специализации «Русская литература, конец ХIХ – начало ХХ века», затем работал в аналитическом отделе ЦРУ. Тогда он не смог проявить свои таланты знатока тайн русской души и был отправлен во Вьетнам, где во время проведения операции «Феникс» его застрелил агент Вьетконга.

Воспитание единственного внука взвалил на свои немолодые плечи ветеран разведки.

С самого раннего детства Смок сочетал учебу со спортом, а на каникулах выезжал с дедом в лес, где старик вспоминал все, чему учил «лесных братьев».

Незадолго до окончания колледжа дед отправился в далекое путешествие по реке безмолвия с перевозчиком мертвых душ Хароном.

Получив неожиданную свободу, Смок, едва дождавшись вручения диплома, завербовался в морскую пехоту. После полугодовой переподготовки в звании лейтенанта он был направлен в FAST, подразделение морской пехоты.

Потом были бои в Кувейте, Сомали, а после резни в Могадиш получил за ранение медаль «Пурпурное сердце» и после госпиталя был направлен нести службу по обеспечению безопасности посольства в Варшаве. Жизнь шла на второй круг, загоняя судьбу внука в стандарты его пращура.

Вскоре поступило предложение из рук ведомства «рыцарей плаща и кинжала».

В отличие от деда, Смок не стал инструктором по подготовке диверсантов из числа несогласных со своими правительствами. Впрочем, после окончания разведшколы служба начинающего лазутчика мало чем отличалась от действий курсантов его деда. Благодаря знанию русского языка Смока нацелили на республики СНГ, обеспечивая оперативную поддержку резидентур. Работа не частая, но и небезопасная, действовать приходилось без дипломатического прикрытия и рассчитывать только на свои силы. А значит, каждый раз, пересекая пограничный кордон, можно было угодить под случайный грузовик или стать случайной жертвой бандитской разборки, а то и вовсе неопознанным трупом.

Такая работа требовала максимального напряжения, нервного и психологического. После каждой такой командировки Смок терял до десяти килограммов веса, поэтому двое суток отсыпался без задних ног, а потом ехал на французскую Ривьеру, где у него был небольшой домик, купленный еще дедом, и там бросался во все тяжкие. Впрочем, «все тяжкие» имели всего два направления: алкоголь и женщины. Как-то после первой командировки он съездил в Монте-Карло, немного посидел за карточным столом, в результате сбережения за почти десять лет службы в морской пехоте вместе с надбавками за участия в боевых действиях и ранения растаяли как утренний туман.

Злоупотребления текилой и сексом в Новом Свете считались страшными пороками. В Соединенных Штатах сотни тысяч самых благопристойных с виду людей посещали сеансы обществ анонимных алкоголиков и сексуально зависимых. Сытое, развращенное общество от безделья пыталось хоть чем-то занять себя, не понимая, что эти потуги напоминают голодного удава, заглотившего свой хвост.

Смок плевать хотел на обывательскую психологию соотечественников, с самого раннего детства его дед учил «Когда собаке нечего делать, она ищет блох под хвостом. О здоровье думает тот, кому больше думать не о чем. А тот, кто вкалывает как проклятый, должен иметь возможность снять напряжение».

Неделю назад агент ЦРУ Смок вернулся из Средней Азии, где провел почти два месяца. Руководство Лэнгли не только боролось за демократические ценности во всем мире, но еще по возможности подрабатывало, обслуживая интересы трансатлантических компаний, офисы которых располагались на Уолл-стрит. Последнее время велась борьба как открытая, так и тайная за азиатские запасы углеводородов. Пока она шла с переменным успехом...

Воспоминания Смока прервал зуммер компьютера. На электронный адрес агента пришло сообщение.

Отставив на край стола недопитую бутылку пива, американец поспешил в соседнюю комнату, где стоял включенный лептоп.

– Твою мать! – по-русски громко выругался Смок, бросив взгляд на адрес отправителя. Он снова понадобился фирме. Быстро набрав пароль, он запустил программу расшифровки текста. Через тридцать секунд на экран выполз текст депеши из штаб-квартиры ЦРУ.

– Как и ожидалось, меня не поздравляют с присвоением очередного звания или наградой. Не сообщают о переводе в Штаты, а отправляют в очередной крестовый поход. Все же правы русские, когда говорят: «Кто везет – того и погоняют», – саркастически констатировал он.

Допив уже теплое пиво, Смок направился в душ – до отъезда оставалось несколько часов и он вполне успевал по-настоящему познакомиться со своей подружкой...

Тайная встреча начальников американских разведок уже на следующий день вылилась в конкретные дела.

Через сутки пришло сообщение на имя директора ФСБ от руководителя Пулковской обсерватории. На депеше стоял красный штемпель «Срочно. В единственном экземпляре». И тем не менее референт, прежде чем передать сообщение своему шефу, отправил конверт в один из отделов контрразведки.

Система госбезопасности была устроена таким образом, что любая информация, полученная от одного источника, обязательно проверялась из других источников, и только после этого о ней докладывали наверх начальству.

Проверка сообщения от питерских звездочетов заняла меньше суток, и уже утром следующего дня референт докладывал непосредственно директору ФСБ:

– По данным Пулковской обсерватории, американская космическая разведывательная группировка «Хантер», состоящая из пяти спутников, совершенно неожиданно в срочном порядке сменила свою геостационарную орбиту, сместившись из зоны Средней Азии в зону Дальнего Востока и акватории Тихого океана.

Главный контрразведчик пристально посмотрел на молодцеватого референта. Его внешность как нельзя лучше подходила к этой должности – всегда тщательно выбритый, подтянутый, он сиял здоровым румянцем на щеках и, главное, был человеком-энциклопедией, на любой вопрос шефа мгновенно выдавал исчерпывающий ответ.

– Информация проверена? – задал неуместный вопрос директор.

– Так точно, – без промедления последовал развернутый ответ. – О перемещении «Хантера» так же сообщила Хабаровская обсерватория и «Окно»[4].

Глава госбезопасности машинально кивнул. Доклады астрономов о перемещении искусственных космических объектов достались ФСБ с благословенных советских времен, когда все было поставлено на обороноспособность страны. Когда все, что изготовлялось в стране Советов, имело двойное назначение. Даже папиросы выпускались диаметром 7,62 мм, новые рыболовецкие сейнера проходили испытания в качестве малых охотников за подводными лодками. Не говоря о грузовиках, самолетах и железнодорожных поездах. Капитаны дальнего плавания в своих походах, случайно обнаружив корабли вероятного противника, особым кодом должны были сообщать их координаты. Теперь многое из тех славных начинаний было похерено, но вот звездочеты по-прежнему исправно несли службу, и это давало соответствующие результаты.