И ты, Брут… - Александр Чернов

Рыков невысокий, слегка оплывший жирком тридцатипятилетний мужчина. Голова яйцевидная, что особенно бросалось в глаза теперь, когда Серега изрядно облысел. Да-а… Сейчас уже не всякая экспертиза сможет установить по остаткам растительности, украшавшей по бокам череп, что некогда у Рыкова была кучерявая светло-русая шевелюра. Лоб, понятно, из-за лысины кажется большим, а вот челюсть на его фоне маленькой. Высокие скулы, слабо очерченная линия рта, закругленный нос, светло-голубые, будто выгоревшие глаза и вырождающиеся редкие брови с длинными курчавыми волосками завершали портрет моего приятеля. И за что только Серегу бабы любят?.. Одевался Рыков с иголочки, как того требовала служба у такого солидного работодателя. На нем всегда была белая отутюженная рубашка, темные классического покроя брюки, черные туфли и в любое время года белые носки. На поясе, само собой разумеется, сотовый телефон. Без него Серега никуда. Он даже спать укладывался, положив его рядом с собой на тумбочку.

Разглядев меня в темноте подъезда, Рыков, как я и предполагал, ахнул.

— Чего это с тобой случилось, Игорь?! — воскликнул он изумленно, разглядывая мою разбитую физиономию, голый торс и свернутую под мышкой рубашку.

— Да так, поцапался с ребятами рядом с твоим домом. — Я вытащил Рыкова на лестничную площадку, прикрыл дверь и негромко спросил: — Гостей у тебя много?

— Думаешь, все только и ждали твоего прибытия? — проворчал мой приятель. — Разошлись уже. Да и гостей-то было шесть человек. Две девушки только и остались. А, в общем, молодец, что пришел, — зашептал он заговорщически. — А то я не знаю, что мне с двумя делать. Возьмешь одну мадам на себя.

Я невольно хмыкнул.

— Видок у меня как раз подходящий, чтобы шуры-муры разводить. Ладно, девушек пугать не будем. Ты отвлеки их, а я в ванную проскользну, приведу себя в порядок. Да рубашку какую-нибудь дай! — шепнул я приятелю, когда он приотворил дверь. — А то твои дамы бог знает что подумают.

— Ладно, ладно, я все понял, — усмехнулся Серега и шагнул в квартиру.

Парень он догадливый, выключил в прихожей свет. Когда Рыков направился в сторону зала, я прошмыгнул за его спиной в ванную и запер дверь на шпингалет. Ванную Серега содержал в порядке: не очень грязно с точки зрения мужчины, и не очень чисто с точки зрения женщины. Разумеется, не каждого мужчины и не каждой женщины. Я подошел к раковине и взглянул в висящее над ней овальное зеркало. Боже мой! И это солидный мужчина тренер детской юношеской спортивной школы, чемпион города по борьбе! Мой нос, античный нос, предмет моей гордости распух, причем на одну сторону, словно в нем выскочил чирей. Под одним глазом красовался синяк, под другим — царапина. Губы были вывернуты, и смотрелись так, будто я прилип ими к оконному стеклу. Прическа не пострадала — как была короткой солдатской, такой же и осталась. Шутки шутками, но как же я завтра на работу пойду?

Я прополоскал рубашку под краном в семи водах, добившись восьмой, не окрашенной в красный цвет воды. Затем замочил рубашку в тазике, дабы окончательно уничтожить остатки крови бугая. Стирка для меня не проблема. Дома с грязным бельем я управляюсь сам. Отстираю так, ни одна экспертиза ни к чему не придерется. Ну-с, с рубашкой проблема решена, а вот как быть с физиономией? Нужна неделя, чтобы зажили следы, оставленные кулаками бугая. Я умылся, снял с крючка полотенце. В этот момент раздался стук в дверь. Я впустил Серегу в ванную. В руках мой приятель держал чистую рубашку.

— И как же это тебя угораздило-то? — проявляя сочувствие, полюбопытствовал он, имея в виду происхождение все тех же злополучных синяков и ссадин на моем теле. — Как все произошло?

Тщательно промокая лицо полотенцем, я сквозь него ответил, сочиняя на ходу историю:

— Ну, как это бывает… Попросили пацаны закурить. Человек пять их было. Я сказал, мол, может, вам еще и выпить дать? Они и прицепились. Слово за слово, ну и давай махать кулаками. Как видишь, мне перепало. — Я отнял от лица полотенце. — Я им конечно тоже как следует, врезал.

— Скоро от этих пацанов проходу не будет, распустились мерзавцы, — попенял на распоясавшуюся молодежь Рыков. — Может быть, в милицию следует заявить?

"Мне сейчас только заявление в милицию на бугая подавать", — подумал я с горькой иронией.

— Не надо! — я повесил на крючок полотенце, взял у Сереги рубашку и стал одевать. — Они мне врезали, я им, так что мы квиты. — Я застегнул рубашку на пуговицы и критически оглядел себя в зеркале. Одежка была не по росту. Закатал рукава, чтобы скрыть их кургузый вид и с наигранной веселостью хлопнул приятеля по плечу. — Ну давай, Казанова, показывай своих дам!

Мы покинули ванную, прошли в прихожей по паласу и ступили в небольших размеров зал.

Квартира принадлежала Сереге. Она осталась за ним после развода с первой женой. Ира быстро подцепила себе через брачное агентство зажиточного жениха в Англии и укатила к нему. Видать, так она любила Серегу, что бросила все: квартиру, дачу, гараж, старенький "Москвич" и без оглядки бежала за границу, прихватив лишь единственное сокровище — сына. С тех пор жены в эту квартиру приходили и уходили, а здесь ничего не менялось. Впрочем, кое-что изменилось: к рухляди, именуемой мебелью, добавилась бытовая техника. Работая на хорошо оплачиваемом месте, Серега за последнее время приобрел телевизор, видеомагнитофон, телефон с автоответчиком, и музыкальный центр. Как известно, Рыков питал слабость к электронике и на покупку новинок, основанных на ней, не скупился. Вся обстановка в целом вызывала смешанное чувство восторга и уныния и напоминала выставку ультрасовременной бытовой техники в антикварной лавке.

На диване сидели две девушки, если можно применить это определение к особам женского пола достигшим тридцатилетнего возраста. Одна пышноволосая брюнетка в черном платье выше коленей с хорошей фигурой, длинными ногами и лицом, похожим на резиновую маску, которую слегка растянули, отчего нос, скулы, подбородок и лоб удлинились, глаза округлились, уголки рта опустились, а брови приподнялись. Другая тоже брюнетка, но с мелированными волосами, еще более пышными, чем у первой. И ее лицо не отличалось особой красотой, и она украсила его накладными ресницами, яркой губной помадой и не менее яркими тенями. На "горбатый" нос и щеки с пористой кожей, видать краски не хватило, и они выглядели бледными пятнами на общем фоне лица. Фигура ее мне тоже не понравилась — дебелая и какая-то бугристая. (Бюст и ягодицы за бугры не считаются.) Небольшие выпуклости и впадины, которые не могло скрыть даже темное свободное платье, у молодой женщины были повсюду, на бедрах, коленях, икрах, ключицах и тех местах, куда обычно делают уколы лежащему на животе человеку. Это я заметил позже, когда она встала.

Мое появление в зале в обличии монстра, как и следовало ожидать, произвело на девиц неизгладимое впечатление. Они были ошарашены и озадаченно взглянули на Серегу.

— Это не бомж, — сказал он со смехом, подталкивая меня к дивану. — Это мой приятель Игорь Гладышев. Он борец и сегодня на тренировке ему нанесли небольшие увечья. Но не пройдет и недели, как он снова превратится в прекрасного юношу. Такие метаморфозы случаются с ним довольно часто.