Водный фокус - Алессандро Гатти

– Наш Грэйлок теперь – совсем непутёвый путник! – весело и громко сообщил друид и тут же добавил, заметив, что его остроумная шутка не улучшила настроение Клинкуса: – Что случилось, друг мой? Я думал, приду, увижу, что ты тут летаешь по новой стройке, как птица, от одного угла к другому, а ты…

– Прости, Гомниус, – грустно сказал Клинкус, – у нас плохие новости. Почти всё дерево, которое мы хотели использовать для строительства плотины, съели жуки-точильщики. Так что даже если удастся запутать жандармов и выиграть время, нам это теперь не поможет. Мы не сможем построить плотину.

– Ох уж эти мне точильщики! – с досадой воскликнул Гомниус. – Нашли время устраивать банкет!

– Да, очень не вовремя! – согласился Клинкус. – Это полный провал. Ормук сейчас пытается собрать всё дерево, оставшееся в Листвянке, но…

Мальчик остановился на полуслове, заметив вдруг, что друид перестал его слушать, и даже вытянул руки вперёд, словно просил его замолчать.

– Постой, Кора… – выговорил наконец Гомниус. – Постой! Тут… Тут кое-кто просит слова!

Клинкус смотрел на друида, вытаращив глаза. Вокруг было тихо, слышался только шум дождя да иногда шелест листьев деревьев.

Гомниус, увидев недоумённый взгляд мальчика, показал на вершину высокого каштана, качавшегося под порывами ветра.

И тут Клинкус наконец понял. Это было самое удивительное открытие из всех, что он сделал с тех пор, как поселился в лесу. Оказалось, что деревья Большого леса тоже умеют говорить!

Иногда на ветру по кроне какого-нибудь дерева пробегал лёгкий шорох, но на самом деле это был голос. Голос этого самого дерева!

Клинкус смотрел, как друид подошёл к большому каштану и с проворством мальчишки вскарабкался по его почти голым, мокрым от дождя веткам. Листвянчане называли «зелёными ушами» способность понять, что говорят деревья, и этой способностью был наделён любой хороший друид. Клинкус не сводил глаз с Гомниуса, прижавшегося наверху к стволу, чтобы лучше слышать, что хотело ему сказать могучее дерево.

Через несколько минут друид быстро спустился на землю, сломав по пути ветку каштана.

Клинкусу не терпелось узнать, что происходит. И Гомниус тут же рассказал ему обо всём.

– Этот каштан слышал, о чём мы с тобой говорили. И он… предлагает свою древесину, чтобы построить плотину, – объяснил он.

Мальчик даже рот открыл от удивления.

– Чт… Что-о-о-о?! – залепетал он. – Но, чтобы использовать его древесину, нам придётся…

– Срубить его, – договорил за Клинкуса друид. – Дерево знает это. И всё равно готово нам помочь. Видишь ветку, которую я прихватил с собой? Я поставлю её в воду, она даст корни, и весной я посажу её в лесу. Так наш друг каштан продолжит жить в новом дереве, а вы сможете использовать его древесину, чтобы спасти много других деревьев.

Клинкус не верил своим ушам! Он поднял голову и посмотрел на каштан. Высокое дерево тянулось могучими ветками к небу.

«Я и не думал, что можно быть благодарным дереву!» – сказал про себя мальчик, не зная, как ещё описать охватившее его чувство восхищения и признательности к благородному каштану.

Он вдруг понял, что снова полон сил и энергии.

– Ну, что, Кора, за работу? – спросил друид, видя, как приободрился Клинкус.

– За работу! – ответил мальчик. – Теперь мы точно не можем останавливаться на полпути!

Страх, что грандиозные планы Клинкуса рухнут под опилками трухлявой древесины, длился недолго. Большой каштан срубили с помощью целой армии дятлов, собранной Гомниусом со всего леса. Листвянские рабочие, плотники и столяры, молчали, глядя, как падает огромное дерево. А когда пришло время подступить к поваленному стволу с пилами, они в нерешительности бросали друг на друга взгляды, полные смятения и страха. Им всем очень хотелось оказаться в эту минуту где-нибудь в другом месте, где угодно, лишь бы не пилить дерево. Но выхода у рабочих не было, и потом надо было сделать всё, чтобы помощь каштана не оказалась напрасной. С этими мыслями листвянчане принялись за работу, и вскоре ствол большого дерева превратился в множество досок и балок, необходимых для сооружения плотины. Строительство продвигалось с сумасшедшей скоростью, сотни листвянчан сменяли друг друга, так что стройка в ущелье Холодный Мох не прерывалась ни на минуту. Клинкус и главный инженер Ормук уходили с росшей на глазах плотины, только чтобы вздремнуть пару часов под навесом из плюща. Вскоре прочная деревянная конструкция, возводимая листвянчанами, уже начала сдерживать в полукруге скал мощный поток воды.

Клинкус только что проснулся от недолгого сна. Он теперь спал ровно столько, чтобы просто не свалиться от усталости. Взгляд мальчика упёрся в большую деревянную стену, которая вот уже два дня росла как на дрожжах. Ещё один день в таком темпе – и плотина будет построена! Потом ещё два дня, чтобы полностью заполнить резервуар, который постепенно образовывался в закрытом пространстве между скалами. Клинкус вздохнул.

Он подумал о Гомниусе и своих друзьях, которые делали всё возможное, чтобы помешать сэру Грэйлоку и выиграть время, необходимое для завершения плотины.

«У меня прекрасные друзья, – сказал сам себе мальчик. – Они справятся!»

Мальчик с надеждой посмотрел на восток, туда, где все эти дни решалась судьба затеянного им дела.

Комбинезоны Юки и Глины были обшиты жёлтыми и бурыми листьями, чтобы легче было прятаться в осеннем лесу. Ребята шагали по лесу, Рилло семенил рядом с несколько озабоченным видом.

– Что не так, белка? – спросила Глина. – Всё идёт по плану: Грэйлок и его люди уже потеряли кучу времени: один день они заново намечали маршрут, а весь другой чесались после укусов красных муравьёв Гугги!

– Да, здорово получилось! – подхватил Юки и рассмеялся. – Помните, как эти глупцы хныкали?

Лобичи и Рилло возвращались из разведки. Друзья только что видели, как умградские жандармы бродили среди палаток в своём лагере. Они ещё жаловались и почёсывали следы яростной атаки, проведённой королевой Гуггой и целой армией красных муравьёв.

– Да, знаю я, знаю, – проворчал Рилло. – Но самое трудное ещё впереди! И я совершенно не представляю, что Гомниус собирается делать с этими железными великанами, которые плюются огнём. Вы ведь понимаете, что если мы на пару дней не выведем их из строя, ничего не выйдет?