Желать лишь ее - Хайди Райс

– Она говорит, что Тарик был жестоким правителем, – перевела Касия, и Кэт кивнула, записывая ее слова в принесенном с собой блокноте.

Они уже два часа провели на рынке, и Кэт сделала немало фотографий, стараясь запечатлеть как можно больше. Впервые ей предоставился шанс увидеть народ без тщательного наблюдения охраны – и она старалась извлечь из этого максимум пользы. Старая Назарин, что распоряжалась прилавком, была первой, кто смог поведать хоть что-то о сорока годах правления Тарика Али Навари Хана.

Руки ее были покрыты морщинами, в которые навеки въелась краска, которой она пользовалась, перекрашивая и продавая одежду на рынке. Акцент ее делал речь почти неузнаваемой, но с помощью Касии Кэт выведала массу полезной информации о королевской семье – Назарин не раз бывала во дворце со своим товаром.

– Она говорит, он был очень жесток со своим сыном, – добавила Касия.

Кэт подняла голову от записей.

– Вы имеете в виду Зейна? – спросила она на местном наречии.

Старуха подняла на нее изумленный взгляд – по-видимому, ей впервые довелось услышать, как кто-то называет шейха столь неофициально. Кивнув, она что-то быстро заговорила, но Кэт не поняла ни слова. Она с нетерпением ждала, пока Касия, выслушав сообщение, переведет его, – наконец девочка повернулась к своей спутнице, и глаза ее были круглыми от удивления.

– Она говорит про нового шейха, да – того, что приехал из Америки. Он не раз пытался бежать из дворца, но каждый раз его наказывали за неповиновение.

– Наказывали? Как? – прошептала потрясенная Кэт. Ей впервые пришлось услышать о том, что Зейна привезли в родную страну против его воли. До сих пор она знала лишь о том, что мать его, Зельда, после рождения мальчика уехала из Нарабии и забрала сына с собой – очевидно, сказочная история любви с шейхом была целиком и полностью придумана журналистами. Сама актриса никогда не говорила в интервью о своем браке, и Кэт не раз размышляла о том, какие обстоятельства могли заставить мать отказаться от сына. Она также знала, что Зельда безуспешно старалась найти работу и не раз арестовывалась в состоянии алкогольного опьянения. По-видимому, это и стало при чиной того, что свои права на воспитание сына заявил отец – хотя Кэтрин не удалось найти официальное решение суда относительно опеки или лишения Зельды родительских прав. Она не раз задумывалась о том, каково это было для мальчика-подростка – очутиться в Нарабии, где обычаи и правила поведения были гораздо более суровы… но и не догадывалась об истинном положении вещей.

Пытаясь сформулировать вопрос, чтобы узнать побольше об отношениях Зейна с отцом, Кэт вдруг заметила, как одна из внучек Назарин скользнула в комнату – они разговаривали в одной из кладовок магазина.

– Вам нужно уходить: шейх едет сюда со своими людьми, – произнесла она умоляюще, глядя на Касию и Кэт.

– Нам пора, – сказала Касия. – Он приехал за тобой.

Сердце Кэт бешено застучало в груди. Она не знала, почему шейх ее разыскивает, но чувствовала, что ответ на этот вопрос ей не понравится. Ей вовсе не хотелось уходить: Назарин не рассказала еще и половины того, что она хотела бы услышать. Но внучка ее явно выглядела напуганной, а Касия тревожно поглядывала на свою старшую подругу. Меньше всего Кэт хотелось навлечь беду на Назарин, ее семью и на свою юную спутницу. Скорее всего, произошло недоразумение: она не сделала ничего неправильного, не отправилась на рынок одна. Да и потом, не будь Зейн так занят и найди он время для разговора, он бы знал о ее планах.

Поблагодарив Назарин, Кэтрин и Касия вышли из магазина и поспешили к центру. Закрыв лицо шарфом, Кэт заслонила глаза рукой от нестерпимо жаркого полуденного солнца. Рынок специй закрылся час назад, потому что температура становилась невыносимой. Прилавки опустели, и лишь горстка людей слонялась вокруг. Внезапно до ушей девушек донесся топот копыт – его услышали и люди на улицах. Некоторые даже выходили из домов. На холме над рыночной площадью появились шесть всадников: на первом скакуне, огромном и черном как смоль, летел наездник в развевающихся длинных одеждах. Очутившись рядом с девушками, он резко затормозил – жеребец встал на дыбы, и копыта его со стуком опустились в нескольких сантиметрах от ног Кэт. Она в страхе попятилась, узнав Зейна. Даже в национальном костюме и с наполовину закрытым лицом его легко было распознать. По-видимому, для местных тоже не составило труда понять, кто ворвался на рынок на лошади – все они почтительно опускались на колени. Касия тоже села. Кэт же осталась стоять, застыв в изумлении – отчасти даже благоговении.

Сорвав платок, укрывавший лицо, Зейн наклонился к Кэтрин, и глаза его яростно вспыхнули, пригвождая девушку к земле. Протянув руку в перчатке, он скомандовал:

– В седло, немедленно.

Кэт, однако, осталась стоять, чувствуя, как в ней поднимается волна негодования: она здесь, чтобы выполнять свою работу, в чем проблема? Конечно, она не хотела расстроить шейха и определенно не ожидала, что он примчится за ней сам. Возможно, стоит последовать его приказу – но что дает ему право так на нее сердиться?

– Я еще не закончила. Мне нужно доделать работу, – произнесла она, упрямо закладывая руки за спину.

Зейн громко выругался – и в горячем неподвижном воздухе это прозвучало точно выстрел. Кэт поежилась. Быть может, стоит повиноваться и обсудить ситуацию наедине с Зейном? Но, прежде чем она успела принять какое-либо решение, шейх спрыгнул с лошади и подошел к Кэт почти вплотную. Казалось, он буквально дрожит от ярости.

– Вы сядете на эту чертову лошадь без всяких споров, – тихо произнес он. – Или для вас будут серьезные последствия.

Кэтрин покраснела, но решила не повиноваться. Она целых две недели терпеливо и аккуратно давала понять, чего хочет, – почему с ней обращаются точно с непослушным ребенком, не давая работать?

– Прекратите меня пугать, – сказала она, выпрямляясь и не желая показывать свой страх. – Я не стану это терпеть только потому, что меньше вас и слабее – и, конечно, ниже по рангу. Я приехала сюда, чтобы делать свою работу, – если вы этого не хотите, зачем меня пригласили?

Лицо Зейна застыло, и было видно, как он стиснул зубы. Взгляд, которым он окинул Кэт, заставил сердце ее бешено застучать в груди. Шейх стоял так близко, что можно было уловить аромат мыла, исходящий от его разгоряченной кожи, – внезапно ее охватило желание. Поначалу Кэтрин даже разозлилась на себя: о чем она думает! Но, увидев ответную реакцию в глазах Зейна, запаниковала – неужели он все понял?

– Это еще не все, – прорычал он, хватая Кэт на руки и поднимая ее в седло. Ахнув, она обхватила его за шею, а очутившись на лошади, схватилась за луку седла, стараясь не соскользнуть с него. Сердце ее колотилось так громко, что, казалось, заглушало собой все. Конь подпрыгнул, и Кэт пришлось сжать колени, чтобы не упасть. Большая ладонь опустилась на седло перед ней, и Зейн одним неуловимым движением вспрыгнул на лошадь позади Кэтрин.

– Тихо, Пегас, – произнес он негромко, и Кэт почувствовала его дыхание на своей шее. Он едва не касался ее уха губами.