Балтийская трагедия. Катастрофа - Игорь Львович Бунич

фуфайке, поскольку почему-то решил, что так будет теплее в воде.

На палубе грудой лежали деревянные плотики, заготовленные командой на всякий случай. Браун вытащил один из них и подошёл к борту тонущего судна. Мутная пенящаяся вода была совсем близко. Ледокол уже сильно осел: до поверхности воды было не более метра. Браун столкнул плотик в воду и прыгнул за борт.

Плотик на воде долго не хотел ему подчиняться: то он вставал на дыбы, то увёртывался из-под рук и переворачивался. Наконец Браун догадался лечь на него животом и грудью: появилась надёжная опора, а руки и ноги оставались свободными.

Со своего плотика Браун увидел на сильно накренившейся палубе ледокола двух женщин, оцепеневших от ужаса. Они не решались прыгать. Браун крикнул им, чтобы они скорее прыгали и отплывали в сторону. Он вспомнил прочитанные в юности книги о том, что тонущие корабли увлекают за собой в воронку всё, что находится рядом.

18:20

Взрыв мины под «Кришьянисом Вальдемарсом» застал фотокорреспондента ТАСС Николая Янова на мостике, откуда он пытался фотографировать атаки бомбардировщиков на транспорта первого конвоя.

Ему показалось, что в ледокол попала торпеда с подводной лодки. Судно подбросило в воздух, тяжело опустило в воду, где с непонятной дрожью ледокол стал крениться на борт.

Вместе с каким-то матросом-латышом Янов побежал на корму, где были сложены частично обгоревшие спасательные плотики. Они сбросили за борт два плота, но их быстро унесло куда-то в сторону.

Палуба уходила из-под ног, и Янов не стал терять времени. Сбросив шинель и аккуратно положив на палубу фотоаппарат, он бросился за борт, неизвестно на что рассчитывая, поскольку не умел плавать.

Вода вытолкнула его на поверхность. Мимо проплывало какое-то бревно, за которое он успел схватиться. Оглядевшись, он увидел в воде ещё несколько человек, державшихся за брёвна, в том числе и знакомого ему художника газеты «Красный Балтийский флот» Льва Самойлова. Мимо плыли какие-то обломки дерева, чьи-то бескозырки и трупы тех, кого уже мёртвыми выбросило за борт.

Янов видел, как вблизи проходят какие-то шлюпки, до отказа переполненные людьми. Он кричал, но шлюпки проходили мимо, не обращая на него внимания.

Бревно крутилось в воде, ускользая из рук. Кроме того, на него пытались взобраться две обезумевшие от страха женщины. К счастью, мимо проплывал большой ящик с надписью «Бухгалтерия театра КБФ». Янов бросил бревно и уцепился за него. Также сделали ещё двое: раненый, в одном белье, со спасательным поясом и молодая женщина в лёгком платье. Тело Янова цепенело от холода и он понимал, что долго так не продержаться...

18:25

Актрисе театра КБФ Валентине Богдановой-Мирской показалось, когда «Кришьянис Вальдемарс» подорвался на мине, будто какой-то мифический великан ударил в днище ледокола гигантским молотом.

Богданова вместе со своим мужем и другими артистами находилась в этот момент в каюте старшего механика ледокола Якоба Сюпольса, который пытался успокоить пассажиров, нахваливая ледокол как самое безопасное плавсредство на свете.

После того, как ледокол подбросило, все и, в первую очередь, разумеется, механик, обратили внимание на то, что прервался мерный и ритмичный шум, издаваемый машиной «Кришьяниса Вальдемарса». Только секунду все сидели в каюте оцепеневшими, а затем бросились на верхнюю палубу. Из открытого люка машинного отделения валил едкий и липкий дым, застлавший Богдановой глаза. Когда она выскочила на палубу, ей показалось, что она осталась на ледоколе совершенно одна. Вокруг абсолютно никого не было видно. Палуба заметно кренилась.

Сбросив противогаз, пальто и туфли, молодая женщина бросилась в воду. Вынырнув, она, к большому удивлению, услышала около себя голос мужа: «Плыви скорее прочь от корабля — затянет!» Она поплыла наугад в каком-то забытьи, пока снова не услышала крик: «Валя! Валя! Плыви к нам!» Подняв голову из воды, актриса увидела своего мужа, ещё одного артиста Деранкова и матроса, державшихся за крохотный плотик. Из последних сил она подплыла к ним и, уцепившись за плотик, пыталась отдышаться, выплёвывая изо рта грязную мазутную воду. Затем они увидели скрипача из своей бригады Михаила Левина. Помогли ему освободиться от противогаза и бушлата. Но пятерых плотик выдержать уже не мог — он тонул. Пришлось по очереди отплывать и возвращаться. Богданова пыталась найти взглядом ледокол, с которого она прыгнула не более, как ей казалось, пяти минут назад. Но ничего не видела кроме маслянистых волн.

К счастью, артистам пришлось недолго пробыть в воде. Шлюпка со спасателя «Нептун» подобрала их и доставила на своё судно, подошедшее к транспортам 1-го конвоя от отряда прикрытия.

18:30

Николай Браун не видел, как ледокол «Кришьянис Вальдемарс» пошёл ко дну. Он лишь слышал за своей спиной предсмертное сопение гибнущего судна и страшный гул вытесняемого из трюмов воздуха.

Когда Браун с трудом оглянулся, переворачиваясь на спину, то увидел на месте «Кришьяниса Вальдемарса» огромную засасывающую воронку. Булькая и чмокая, она заглатывала всё, что попадало в её жерло, выплёвывая лишь деревянные обломки.

Он не помнил, сколько ему пришлось проплавать, цепляясь за какие-то доски и плотики. Но, к счастью, не очень долго. Брауна вытащили на шлюпку, спущенную, как сказали ему, с транспорта №63. Этот номер носил пароход «Атис Кронвалдс», но Николаю Брауну тогда было не до выяснения таких подробностей. У него ещё хватило сил самому подняться по шторм-трапу на высокий борт судна. На транспорте всем спасённым выдали сухую одежду. Брауну досталась старая роба «бэу» и хлопчатобумажные штаны.

Страшно продрогший, он пристроился на решетчатый люк машинного отделения, от которого дышало теплом, и начал забываться в короткой дрёме. Но постоянно приходилось просыпаться от гремящих со всех сторон взрывов и воя немецких бомбардировщиков.

18:35

Еще не пришедший в себя после попадания в «Виронию» первой авиабомбы военный корреспондент Михайловский наблюдал, как к стоящему без хода лайнеру задним ходом подходит спасательное судно «Сатурн», подавая на «Виронию» буксирный конец. «Вирония» заметно осела кормой. Соответственно приподнялся её нос. Но самоотверженно работающие матросы втащили на бак толстенный восьмидюймовый перлинь и завели его на носовые кнехты.

Около транспорта держался эсминец «Суровый», вытаскивая из воды сброшенных взрывом за борт людей.

С мостика «Сатурна» капитан Субботин что-то кричал в рупор капитану 3-го ранга Ростику — командиру подбитой «Виронии». «Сатурн» дал ход, медленно разворачивая «Виронию» снова на протраленный фарватер. Стоявшая у противоположного борта толпа людей неожиданно издала какой-то общий вздох и закричала.

Михайловский бросился к борту и увидел, как уходит носом в воду ледокол «Кришьянис Вальдемарс» и мечутся на палубе фигурки