Прямо в сердце - Марина Дианова

бегаешь за ним, а потом, когда он дает тебе от ворот поворот, остаешься с нами, бездарями. Вынуждена идти на практику в травматологию, а не наблюдать за светилом кардиохирургии в действии.

Народ одобрительно загудел, поддерживая слова выскочки.

За эти годы я уже не раз и не два становилась объектом всеобщих насмешек именно из-за нашего «тесного» сотрудничества с Шевцовым, но никогда меня еще так открыто не поливали грязью.

- Вообще, Аллка права, – сказал Дима Абрамов. – Я вот, например, у Шевцова не то что на операции ни разу не был, я даже на приеме у него ни разу не бывал. К нему списки на пару месяцев вперед составляются, а ты у нас каждый раз в Vip-ложе оказываешься. Всегда с первых рядов наблюдаешь за работой мастера. Повезло. – Со злостью сказал он. – Я, например, в этот гребанный мед пошел, только ради Шевцова. Ты знаешь, что его боготворят не только наши врачи, но и зарубежные специалисты? Не он к ним на консультации ездит, а они к нам. – Он смотрел на меня с прищуром. – Да что я тебе-то говорю, наверняка ты видела его работы сама и можешь сравнить с тем, что творят другие… Я хочу дальше в кардио идти, только вот я думаю, что места-то давно распределены, и, конечно, ты опять в первых рядах…

- Я еще не выбирала ординатуру, – ответила я.

- Так ты еще и выбираешь… Ну да… - Абрамов брезгливо осмотрел меня. – Не Шевцов, так Ломако… Какая разница, перед кем ноги раздвигать, ведь так? – В аудитории стало тихо, как в склепе.

Столько лет… слухи, конечно, ходили всякие разные, и, естественно, основной из версий был наш роман, но никто никогда не озвучивал свои предположения так открыто, стараясь ударить исподтишка, но, видимо, ситуация с целевой квотой так действует на окружающих, что тормоза слетают напрочь.

- Конечно, - ответила я, наблюдая за тем, как меняется лицо одногруппника. – А то, что я лучшая на курсе по ВСЕМ направлениям, никто в расчет не берет. То, что я впахиваю по восемнадцать часов в сутки, чтобы быть лучшей и иметь возможность выбирать, тоже никто не берет в расчет. Возможно, ты сам, как Грудинина, хочешь, чтобы за тебя кто-то сделал. – Аллочка вспыхнула. – Я заслужила эту возможность выбирать упорством и работой, а ты сидишь и ноешь, что не можешь попасть к лучшему кардиохирургу на практику, вместо того чтобы взять и как следует подготовиться к следующей практике. – Я осмотрела стоявших рядом с местом «побоища» студентов, но продолжать не стала. Молча собрала свои вещи и вышла из кабинета.

На практике у Губко в травматологии я стояла в прострации.

Переломы со смещением, вывихи, растяжения – мне было не до этого. Я раз за разом обдумывала то, что сказал мне Шевцов. Казалось, что поступаю я не совсем корректно по отношению к учителю, но ведь это моя дальнейшая жизнь. Моя работа. Я сама должна понять для себя, чего хочу. Раньше я хотела как мама, работать в нейрохирургии, но быстро смогла вынести для себя, что мне не хватит терпения для такой кропотливой работы. А кардио… Я никогда не отвергала вариант продолжения работы в кардиохирургии, но чем ближе становился момент Икс, тем чаще я сомневалась в правильности своего решения. Конечно, никто не мог мне запретить в дальнейшем переквалифицироваться и пойти туда, куда мне хотелось…

Из кабинета я выходила не глядя, сразу налетев на широкую мужскую грудь. Молодой врач поймал меня за плечи и открыто улыбнулся.

- Согласен, что рядом с травмой столкновение может быть самым безопасным – всегда быстро придут на помощь, но все равно стоит быть более аккуратной, – улыбнулся он мне. – Артем. – Он протянул мне руку для знакомства.

- Простите, – только и смогла вымолвить я, глядя в красивые зеленые глаза, обрамленные пушистыми ресницами. – Валерия.

- Чего же вы, Валерия, совсем не смотрите за тем, куда идете?

- Задумалась, – у него была потрясающая улыбка, которую хотелось запечатлеть и отправить фото на первые страницы рекламных буклетов по стоматологии.

- Чем же вас так озадачил Губко, что вы выходите, находясь столь далеко от реального мира?

Я неопределенно пожала плечами.

- Еще раз извините, – сказала я и двинулась следом за свой группой, успев заметить заинтересованный взгляд на себе.

После небольшого перекуса в больничной столовой мы вернулись в травматологическое отделение.

Я старалась представить себя на месте широкоплечего Ивана Семеновича, практикующего травматолога, пригласившего нашу группу к себе в святая святых. Сегодня на прием к нему попал молодой мужчина тридцати шести лет, неудачно сыгравший в уличный футбол. Поскользнулся на влажной траве, получил довольно сильный вывих. Иван Семенович педагогом был от Бога. Его объяснения всегда были четкими и понятными, хотя в этом не было ничего удивительного – ведь он бывший военный врач.

- В данном случае нам необходимо вправить вывих, – вещал он, возвышаясь над бледным пациентом. – Делать это нужно резко и без сожаления, но главное не переборщить и не сломать конечность. Запомнили? – Спросил он и резко дернул зазевавшегося пациента, который, стараясь казаться мужественнее, издал нечленораздельный «кряк». – Ну чщ-чщ-чщ. – Сказал он пациенту, укладывая того на кушетку. – Теперь нужно зафиксировать конечность во избежание повторения. – Кто наложит… – Лес рук возник у него перед лицом. – Ну вот, Грудинина, доверим тебе. Вы не против? – Спросил он у больного, который смотрел на Аллочку с восхищением. – Ну и отлично.

Аллочка походкой от бедра обогнула стол и взялась за бинт.

Наверное, нет, травматология не мое. Мне стало казаться, что физически я вряд ли справилась бы с такой работой, как травматология. Раньше я называла себя аккуратной и миниатюрной, но, наверное, что-то в голове меняется с обучением в медицинском, поэтому я перестала себя рассматривать как «миниатюрную», а поняла, что я просто щупленькая. Невысокий рост сыграет со мной плохую роль.

- Алла, молодец, – похвалил высокую и фигуристую Аллочку Иван Семенович, проводив ее вместе с пациентом жадным взглядом.

После завершения практикума, когда все студенты сидели в ординаторской и переодевались в уличную одежду, я узнала, что Аллочка, несмотря на свой внешний вид, всерьез собиралась заняться травмой.

- Пойдешь с нами? – Пашка Семенов подошел ко мне. Я краем уха слышала, что они собираются посидеть в баре