Синдикаты на краю империи - Ян Анатольевич Бадевский

место должны занять молодые и дерзкие. На охрану перекупа будет отправлено пушечное мясо. Одна из молодёжных цыганских банд. Те, кого не жалко.

Наверное, это подло.

Жертвовать незнакомыми людьми, чтобы заработать денег.

Для меня это просто математика. Лучше отправить в ад дюжину гопников, чем удобрять землю своими костями. Из двух зол выбираем меньшее.

У меня будет ровно один шанс, чтобы застрелить Пирата.

Точнее, два.

Мужик разгоняется в момент мясорубки, но перед этим он двигается с обычной скоростью. А ещё он притормаживает, расправившись со своими врагами. Я не уверен, что смогу вогнать в него пулю сразу и спасти неудачников из трущоб. Просто потому, что точка, из которой этот упырь вылезет, непредсказуема. А вот когда он успокоится и перестанет размахивать топориками…

Естественно, перекупа никто подставлять не будет. Этот человек полезен синдикату, он имеет нужные связи. Контрабандисты, чёрные копатели, антиквары и моряки… Воры и медвежатники… Целая сеть, по которой перекачиваются нелегально добытые артефакты. Без сопроводительных документов, разрешений, растаможки и прочих условностей. Я уж молчу про курьеров-прыгунов, доставляющих особо ценные изделия в обход государственных границ.

Через нашего героя прокручиваются серьёзные бабки.

Поэтому он должен жить.

Я же рассчитываю на Джан, которая уже поселилась в сновидениях этого барыги. Пока Твари охотятся на перекупщика, я выйду на антиквара, а через него — на коллекционера с Компасом.

Надеюсь, мне не снесут голову раньше.

…Штормовое предупреждение объявили не зря. Поздно вечером ветер усилился, нагнал туч, поднял громадные валы и обрушил на набережную. Стихия разбушевалась не на шутку — ветер ревел, заливал водой окрестности и тщетно пытался пролезть в наши владения через стекло. Рамы дребезжали, но натиск выдерживали. Всю ночь лил дождь, утром ситуация не изменилась.

Сильно похолодало.

Я выглянул из окна, чтобы оценить показания термометра. Почти ноль. И это при том, что всю первую неделю ноября стояли тёплые деньки. Непогода нынче в моде.

Мне пришлось надевать плотные тёмно-синие брюки, грубый френч с высоким воротом такого же цвета и фуражку с лакированным чёрным козырьком. Только серебряного значка с лавровыми ветвями не хватает для полного счастья. Зато имеется эмблема Эфы — куда ж без неё. Ботинки я обул крепкие, осенние, на толстой подошве. Самые дорогие из тех, что продавались в пассажах Фазиса. Итальянские, из натуральной кожи, пропитанной водоотталкивающим кремом. Вместо штормовки я надел тёплый пуховик — длинный, ниже колен. Ослабил лямки рюкзака, забросил его на плечо и вышел в промороженный насквозь коридор.

В этой версии 1978 года головных уборов придумали больше, чем в СССР из моей прежней инкарнации. Не едиными, как говорится, «петушками» жив человек. Тут вам и формовки, и ушанки, и кепки разные, и шляпы, и даже, не побоюсь этого слова, новомодные чульо из Южной Америки. Писк сезона — каракулевые шапки и шерстяные кепи. Вот только писк этот наблюдается исключительно в телевизоре. Жители Фазиса привыкли к пятнадцати-восемнадцати градусам в ноябре. Так что все эти милые сердцу ушанки продавцы ещё не успели выставить в магазинах.

Когда ледяной ветер обрушился на лицо и уши, я торопливо натянул поверх фуражки капюшон.

Полегчало.

Таскать зонт, как по мне, в Фазисе смысла нет. Во-первых, ливни такие, что не поможет. Во-вторых, ещё и ветром сломает. Да ещё и руки будут заняты, что не есть хорошо при внезапном нападении. В такие деньки невольно задумываешься о покупке машины. Хотя бы в школу ездить. А сдерживает меня нежелание светить номерами в полицейских базах и весь сопутствующий геморрой — заправки, ремонт, техосмотр, мойка, салон там пропылесосить… В топку.

Прячась от дождя под балконами, я добрался до троллейбусной остановки. В таких условиях хочешь не хочешь, а выучишь расписание, ага. Две минуты — и я на Цветочной площади. А там уже родная канатка. Всяко лучше озверевших бомбил, которые в ливень поднимают ценник на свои услуги в пять раз. Добро пожаловать в Фазис, детка.

Гимназия встретила меня переполненным вестибюлем, толпами спешащих на занятия учеников и рёвом охранника, прицепившегося к очередной жертве.

— Привет!

Я обернулся и увидел Регину.

Лицо девушки было обеспокоенным.

— Что случилось? — я почуял неладное.

— Игоря вызвали на дуэль. Сегодня, после уроков.

— Дуэль? — я, признаться, не был готов к такому повороту. — С хрена ли?

Разговор происходил у большой колонны, и я не сразу заметил виновника торжества. Гриднев навис над нами мрачной громадой и ответил на прозвучавший вопрос:

— Вчера нас объединили на фехтовании с А-классом, помнишь?

— Угу.

— И меня поставили в спарринг с Умаром Аммигером.

— Было такое.

— Ну вот. Ему кукушку сорвало, начал прыгать на меня. Пришлось шестом хорошенько врезать. Он меня после уроков поджидал на заднем дворе со своими дружками. Я на эту разборку забил. И сегодня они мне вызов прислали. Официально оформленный.

— Трындец, — вырвалось у меня.

— Да ладно, — староста не переживал по этому поводу. — Справлюсь.

Обедали мы в столовой, как и всю предыдущую неделю. Я наслаждался отменой взысканий, наложенных директором Андерсоном в сентябре. Мне вернули бесплатное питание, выдачу оружия, формы и прочие ништяки, которыми пользуются гимназисты Эфы.

Гриднев шутил и никак не проявлял своих опасений по поводу запланированной драки. А ведь она, как выяснилось, предусматривала смертельный исход.

Глава 6

На арене было мрачно.

Ливень барабанил по куполу, заливая стеклянные ячейки потоками воды. Надзиратели включили мощные лампы, чтобы разогнать осеннюю серость.

Игорь застыл в метре от своего противника.

Умар Аммигер был чеченцем — высоким, хорошо сложенным, со слегка вздёрнутым носом и чёрными волосами. Кривая сабля в правой руке, баклер в левой. Маника, сегментированный металлический рукав, была единственным защитным элементом, причем для обоих противников.

Я заметил, что Игорь напряжён.

Аммигер держал клинок расслабленно, словно родился на свет с этим оружием. Староста не был уверен в себе. Это чувствовалось по осанке и каменному выражению лица.

— Этот чечен его порвёт, — заявил Ираклий.

— Ты что-то знаешь?

Каждая фраза давалась с трудом.

Мы перекрикивали толпу.

— Умар постоянно ввязывается в драки. Говорят, за деньги.

Понятно.

Бретёр.

Официально такой профессии в России нет. Бретёры не выставляются аристократами на дуэли, заменяя одну из сторон. Тут всё проще. Провоцируешь жертву, добиваешься вызова или сам бросаешь перчатку, используя удобный повод. А затем безжалостно расправляешься с тем, кто не умеет владеть клинками.

Гриднев умел, но плохо.

Вопрос в том, кто проплатил услуги Умара…

— Ты ему не поможешь, — Ираклий безошибочно понял, о чём я думаю. — Это зарегистрированная дуэль. Что должно произойти, то произойдёт.

Фаталист хренов.

Воздух сгустился, выталкивая на арену надзирателя Гирса. Вадим Петрович поднял правую руку, призывая собравшихся на трибунах зрителей к тишине.

— Господа! Напоминаю, это дуэль со смертельным исходом. Ещё не поздно примириться.

Умар сплюнул себе под ноги.

Гриднев медленно покачал головой.

— Разрешено применять любые техники, — провозгласил надзиратель. — Запрещённых ударов нет. Поскольку вы оба одарённые, то и сверхспособности можно использовать.

Я покосился на Ираклия.

— Умар одарённый?

Кучеряшка мрачно кивнул:

— Пирокинез.

Грустно.

Тот, кто нанимал этого паренька, хотел свести шансы Гриднева на выживание к нулю. Фехтовальщик, умеющий воспламенять взглядом, это сильный аргумент.

— Начинайте, — бросил Гирс, растворяясь в воздухе.

Умар поддел носком ботинка песок, швырнув его в лицо оппоненту. Грязный и некрасивый приём. Игорь успел среагировать, закрывшись баклером. Чеченец полоснул саблей по животу врага, но Гриднев сумел парировать. Звякнула сталь. Аммигер ударил с плеча наискосок. Игорь разорвал дистанцию и двинулся по кругу, стараясь удерживать врага в центре.

Чеченец ухмыльнулся.

Мне почудилось, или его зрачки пожелтели?

Реально пожелтели.

Игорь сорвался с места, выходя из зоны поражения. Сам воздух начал полыхать, распространяя нестерпимый жар. Быстрота манёвра спасла старосту, а в следующую секунду зрители увидели, что значит — разозлить кинетика. Гриднев притормозил, как бы подставляясь под рубящий удар Аммигера, и тот прекратил накачивать себя энергией. Огненный шар схлопнулся, оставив после себя остекленевший участок.

Умар небрежно взмахнул саблей и сильно удивился тому, что неведомая сила потянула его вперёд. Гриднев увёл клинок в сторону, даже не прикасаясь к нему, и рубанул противника по ноге, подрезая сухожилия. Чеченец споткнулся, потерял равновесие. И тут же сверкающая сталь поставила точку