Ищу импотента для совместной жизни - Габи Хауптманн

– Ну, честно говоря, я сомневаюсь. Не знаю точно, как выглядит импотент, но то, что не так, как этот, – точно.

– Ага, – смеется Кармен, – так мне знакомиться с ним или нет?

– Конечно! И немедленно!

– Ладно! И я буду рассказывать вам обо всем.

– Что значит рассказывать? Приводите его сюда!

Кармен откровенно веселится:

– Это просто умора! До сего дня я думала, что вы – обычная серая мышка, давно брошенная мужем. До пенсии – учительница, а после – так, никто. И что я узнаю сегодня вече ром! Вы столько лет проработали в Африке врачом. И на самолетах летаете, наверное, до сих пор? Нет?..

– В Африке иначе было нельзя.

– Мне следует опасаться, а то еще уведете у меня моего импотента!

– Да я не прочь… Ладно, я напишу вам список, что следует купить, а потом надо придумать какой-нибудь деликатес. Пожилому господину уже под шестьдесят, а?..

– Деликатес! – Кармен трясется от хохота. – Я уже больше ничему не удивляюсь. Право слово, сегодня вечером я застрахована от всяких неожиданностей.

– Но не от прихода вашего друга, который полчаса назад поднялся наверх и ждет вас в квартире. А он далеко не импотент.

– Как, откуда вы это знаете?

– Я научилась различать его шаги. Он всегда взбегает так, словно полон ожиданий.

– Н-да, напрасно он размечтался! Сейчас он быстро вы летит из моего дома, а заодно вернет ключи.

Эльвира пишет список покупок и отдает его Кармен.

– Не будьте слишком жестоки, – просит она. – Не забывайте – он все-таки мужчина!

Кармен забирает письма и записку Эльвиры, целует старушку в щеку:

– Спасибо за советы. Все было прекрасно. Как хорошо, что мы, наконец, познакомились. Вы настоящее сокровище.

– Я тоже очень рада, спасибо и вам. Если вашему другу некуда податься, пришлите его ночевать ко мне.

– Буду иметь это в виду, – смеется Кармен.

Она поднимается на свой этаж в хорошем настроении. Вечер, проведенный с Эльвирой, доставил ей огромное удовольствие. И дискутировать сейчас с Петером нет ни малейшего желания. Ей хочется еще помечтать, снова прочитать письмо Штефана Кальтенштейна, представить, как он выглядит, как говорит. Петеру же вообще нет места в ее новом мире. Она открывает дверь, подчеркнуто громко захлопывает ее. Гостиная пуста. Едва сдерживая раздражение, Кармен идет в спальню. Неужели он набрался наглости?.. Но и в спальне никого. Она обходит кухню, ванную, заглядывает даже в туалет. Должно быть, Эльвира ошиблась. Кармен идет назад, в гостиную.

На этот раз замечает на столе белый конверт. Вскрывает его. Внутри – ключ от квартиры и почтовая открытка в оформлении Ули Штайн. Две мышки сидят рядом на постели, у одной на длинном носу надет презерватив. Она как бы говорит другой: «Где же инструкция по эксплуатации?» Кармен смеется. Ей тоже нравятся открытки этой серии. На обратной стороне надпись, сделанная рукой Петера:

Если тебе снова потребуется нормальный мужик, дай знать. Насколько я тебя знаю, это должно произойти очень скоро. Я все еще люблю тебя. А пока наслаждайся жизнью… Сообщи мне, когда крыша вернется на место.

Обнимаю, твой Петер.

Кармен в напряженном ожидании сидит на уличной террасе маленького кафе. Перед этим она зашла в редакцию газеты и поинтересовалась, не приходили ли еще ответы на ее объявление. Если бы поступили, то были бы ей отправлены. Таков был ответ. Но Кармен хочет получить их немедленно. Кто знает, как долго будет идти пакет. Даме, ведавшей рассылкой корреспонденции, пришлось-таки подняться со своего места. Было еще четыре письма.

– Так много! – обрадовалась Кармен.

Дама безразлично пожала плечами.

– Ведь и для вас лучше. – Кармен настроена миролюбиво. – Редакция сэкономила на почтовых расходах.

– Это не мои деньги, – сдержанно возражает дама.

Четыре конверта лежат перед Кармен. Она внимательно читает письма, вложенные в них. Но нет ни одного более или менее стоящего. И уж точно ни одно не выдерживает сравнения с письмом Штефана Кальтенштейна. С ним она уже условилась о встрече. Голос его показался Кармен приятным. Мелодичное звучание, правильно построенные фразы. К тому же он, кажется, остроумный.

Она наденет красное льняное платье, чтобы ее можно было сразу узнать. Об этом Кармен сообщила Кальтенштейну по телефону.

– Почему же все-таки вы ищете импотента? – решился он спросить ее в конце разговора.

– Потому что мужиками с потенцией я сыта по горло.

– Хорошо, ладно. Тогда до понедельника. Я радуюсь предстоящей встрече.

– Да?

– Да, до понедельника…

Мимо кафе медленно проезжает темно-синий «ягуар». Кармен пытается незаметно разглядеть что-либо за тонированными стеклами машины, но безуспешно.

Она старается успокоить себя. Проходит почти пять минут, пока он находит место для парковки и появляется в кафе. Вот он идет между столиками. Она тотчас узнает его. Высок, строен. В красном пиджаке и светлых льняных брюках.

Некоторые посетительницы украдкой смотрят ему вслед. Кармен улыбается. Он выглядит на все сто. Внешность человека, уверенного в том, что может изменить мир. Опыт, успех, независимость.

Кармен уже почти жалеет, что он импотент. Чувство довольно странное. Как будто она назначает цену этому мужчине. «Возьми же себя в руки, – говорит Кармен себе. – Он ведь тот самый, единственный, кто не будет тащить тебя в постель! Это же классно!» Она поднимает руку и кивает. Он видит ее, кивает в ответ, улыбается и останавливается рядом с ее столиком.

У Кармен начинает сосать под ложечкой. О чем они будут говорить?

– Штефан Кальтенштейн, добрый день.

– Кармен Легг, добрый день, господин Кальтенштейн. Присаживайтесь.

Они пожимают друг другу руки.

– Первый раз в жизни встречаюсь с женщиной при таких обстоятельствах, – говорит он, покачивая головой в такт своим словам. – Я удивляюсь сам себе!

– Да, – смеется Кармен, – понимаю. Можно восхищаться вашей смелостью.

– Ну, после того как вас увидел, я почти успокоился. Потому что понял: вы из категории цивилизованных людей, а значит, мне нечего опасаться.

– О Господи! А что же вы ожидали увидеть?

Мужчина немного медлит:

– Я не знаю точно, но… Может, беззубый рот, серое лицо, волосы на груди.

– Ха… – Кармен берет чашку с кофе, делает глоток, насмешливо смотрит ему в глаза. – Я думаю, – она делает еще глоток, – на фоне такого портрета любая женщина будет вы глядеть прекрасно.