Навстречу любви - Барбара Картленд

Венеция покачала головой, делая вид, что она слишком скромна и, возможно, даже слегка опасается предстоящей свадьбы с мужчиной, которого впервые увидела только вчера вечером.

Когда показалась церковь, Венеция увидела толпу собравшихся перед ней сельчан. Карету они встретили радостными возгласами и криками.

Потом Венеция увидела дядю Эдварда, который дожидался у дверей церкви. Она вышла из кареты, опираясь на руку одного из лакеев, и, не поднимая головы, приблизилась к сэру Эдварду.

– Энтони… – с напором произнес лорд Маунтвуд.

– Что… Э-э-э… Ах да!

Он протянул сэру Эдварду второе письмо, просияв от осознания собственной значимости.

– Идем, старина, – сказал граф, и они пошли в церковь.

– Нужно поторопиться, – вполголоса произнесла Венеция.

– Да, потом прочитаю.

Он взял ее за руку, и они двинулись следом за графом и лордом Энтони.

В церкви сэр Эдвард ускорил шаг, и они направились в сторону алтаря. Посмотрев по сторонам, Венеция увидела, что в церкви яблоку негде упасть. У органа сидел довольно большой хор.

Несколько секунд ждали, пока граф и лорд Энтони занимали свои места, а потом они с дядей Эдвардом торжественно пошли между рядами сидений к алтарю, где их ждал священник.

Она не спускала глаз с лорда Маунтвуда, который смотрел, как она приближается, и вдруг совершенно отчетливо осознала, что он намного выше и красивее любого другого присутствующего здесь мужчины. Ни у кого другого не было плеч таких широких, никто другой не держался столь уверенно.

Наконец она дошла до алтаря, и жених встал рядом. Музыка умолкла, и священник сразу же приступил к службе.

– Возлюбленные братья и сестры, мы собрались здесь сегодня, чтобы соединить узами брака этого мужчину и эту женщину…

Венеция не раз бывала на свадьбах. Ей не нужно было заглядывать в молитвенник, чтобы знать, что происходит, но, когда до нее донеслись слова службы, они словно приобрели новую и страшную значимость.

– Если кто-нибудь из присутствующих знает причину, по которой вам нельзя сочетаться священными узами брака, пусть скажет сейчас.

Что она могла сказать? Что жениха жестоко обманули?

Граф твердым голосом произнес свадебную клятву верности, взяв ее за руку. Потом наступил ее черед. Священник обратился к Венеции:

– Согласна ли ты быть его женой, любить, утешать и почитать его, и, отказавшись от всех других, хранить себя только для него одного?

Точно во сне, Венеция пообещала все это. Она почувствовала его пальцы на своей руке и поняла, что никакая сила на свете сейчас не смогла бы помешать ей дать клятву любить и утешать его и хранить себя для него одного.

Но в следующий миг она удивилась. Что это с ней? У нее закружилась голова.

Пока священник благословлял кольцо, которое граф собирался надеть на ее палец, от прикосновения лорда Маунтвуда по ее телу пробежала дрожь, но она надеялась, что он этого не почувствовал.

Граф взялся за ее поднятую руку, на которой теперь сияло бриллиантовое обручальное кольцо, и надел на палец новое, венчальное. Потом он заговорил:

– Этим кольцом я венчаюсь с тобой, телом своим я чту тебя…

Когда они опускались на колени для благословения, граф придержал ее под локоть. Потом, когда они оба повторили клятву, помог подняться и по дороге в ризницу подал ей руку.

Вся церемония заняла от силы двадцать минут.

В ризнице было довольно темно, поэтому Венеция без особых опасений начертала в метрической книге имя Мэри, после чего поставил свою подпись и граф. К радости Венеции, ее тетя последовала совету и никто не вошел в ризницу, кроме молодоженов.

Когда жених вручил священнику конверт, в котором находилась плата за церемонию и, как надеялась Венеция, щедрое пожертвование храму, она направилась к двери.

К счастью, за дверью, как и было задумано, их ждала карета.

Лорд Маунтвуд помог ей забраться внутрь и занял место рядом с нею. Когда выезжали с церковного двора, Венеция заметила лорда Энтони, который, сияя от счастья, махал им вслед рукой.

Свершилось.

Когда карета свернула на дорогу к железнодорожной станции, Венеция посмотрела по сторонам, изображая удивление, вспомнив, что не должна знать об изменении плана.

– Вы удивлены, что мы едем по этой дороге? – произнес граф.

Это были его первые слова, обращенные к ней после церемонии.

– Немного, – ответила она.

– Боюсь, это может стать для вас неожиданностью, но в письме, что передал мне Энтони, находилось указание ее величества сразу после церкви ехать не на свадебный прием, а на корабль. Кажется, она получила какие-то новости из Индии и решила, что нам нужно попасть туда как можно скорее.

Венеция улыбнулась, похвалив себя в уме за удачно составленное письмо, и ответила:

– Конечно, мы должны исполнить указания ее величества, как бы трудно это ни было.

Говорила она тихим, спокойным голосом, чтобы не вызвать у него подозрений. Это ей явно удалось, поскольку он просто сказал:

– Вы совершенно правы, и чем раньше мы доберемся до Индии, тем лучше. До станции здесь недалеко, так что мы как раз успеваем на поезд до Портсмута. А теперь, когда мы стали мужем и женой, не пора ли вам снять фату?

На какой-то жуткий миг Венеция растерялась. Но потом на помощь ей пришел налетевший порыв ветра. Придерживая фату, она сказала:

– Только не на таком ветру. Не хочу, чтобы лицо обветрилось.

Губы его искривились в усмешку, как ей показалось волчью, и он сказал:

– Хорошо, сударыня. Я подожду, пока мы сядем в вагон.

И после того как он это произнес, что-то наполнило Венецию тревогой.

На станции лакеи торопливо принялись снимать с кареты чемоданы и переносить их в вагон первого класса. Граф помог Венеции подняться на поезд, прозвучал свисток, и они поехали.

Первые десять минут путешествия прошли в молчании. Венеция нервничала, опасаясь, что граф потребует снять фату, но он все это время сосредоточенно смотрел в окно.

«Как будто меня и нет рядом, – подумала она. – Если бы я на самом деле была его женой, меня бы это оскорбило».

Тут она вспомнила, что она и есть его жена.

Наконец он заговорил:

– До Портсмута ехать совсем не долго. Через полчаса будем на месте. В письме ее величества сказано, что капитану дано указание отплывать, как только мы поднимемся на борт. Ее слово, разумеется, закон. Поэтому мы сейчас находимся здесь, а не на свадебном приеме.

Венеция склонила голову.