Серая зона - Хаим Соколин

Через несколько дней обе установки были готовы к началу бурения. Почти одновременно на них взревели мощные дизельные двигатели, которые привели в действие электрогенераторы и насосы. Ожившие электромоторы начали вращать с огромной скоростью бурильные трубы с долотом на конце. Венчающие его многочисленные конические зубья из особо прочных сплавов способны разрушать самую твердую породу. А в это время насосы гнали через трубы к раскаленным долотам специальную буровую жидкость, которая охлаждала их и выносила на поверхность через затрубное пространство раскрошенные ими известняки, песчаники и окаменевшие спрессованные глины. Колонны бурильных труб, постоянно наращиваемые сверху, становились все длиннее и вонзались метр за метром в девственные геологические пласты, дремавшие десятки миллионов лет, пробиваясь через них к нефти. Вся эта скрытая от глаз разрушительная работа глубоко под землей и упорное, но безнадежное сопротивление природы натиску техники фиксировались на поверхности бесстрастными показаниями приборов. Чуткие датчики регистрировали параметры буровой жидкости, давление, температуру, динамические напряжения в трубах. Скважина пульсировала, как живой организм, все части которого функционировали слаженно и бесперебойно.

Буровая установка с ее силовыми агрегатами, подъемными механизмами, контрольно-измерительными блоками, бурильным оборудованием и компьютерными системами управления не уступает по технологической оснащенности современному заводу. Однако если ценность завода заключается в нем самом, то разведочная скважина — это всего лишь “тонкая игла”, вводимая в тело земли для добывания геологической информации. Как медицинский шприц, с помощью которого отбирают кровь для анализа. Стоимость такой информации огромна, как и стоимость самой “иглы”. Поэтому соблазн получить ее за небольшие деньги, составляющие лишь ничтожную долю истинной цены, нередко перевешивает любые моральные и этические соображения. Мир нефтеразведочного бизнеса время от времени сотрясают громкие скандалы и судебные разбирательства, связанные с незаконным приобретением секретных геологических материалов, принадлежащих конкурентам. Определенную роль в этом играет и служба скаутов, хотя их задачи и возможности в области информационного шпионажа ограничены.

Вице-президент “Игл Корпорэйшн” Билл Дэвис снова вызвал Джима О'Коннора.

— Послушай, Джим. Похоже, что у нас действительно есть проблемы с “Дабл Эй”. И теперь решение этой загадки становится просто делом принципа. Не можем же мы допустить, черт возьми, чтобы у нас под носом творились какие-то странные дела, а мы даже понятия не имеем, что происходит. “Игл” и “Дабл” почти соседи по блокам. Но они уже получили нефть и теперь бурят еще две скважины, а мы только проводим сейсмику. Не буду скрывать — руководство компании обеспокоено. Решено послать тебя в Вермиллион. Покрутись там, поговори с людьми. Ведь парни из “Дабл Эй” не в вакууме работают. Какие-то концы должны оставаться. Постарайся отыскать их, и попробуем потянуть за эти ниточки. Нас интересует любая информация о том, что происходило в районе трех озер до начала бурения. Запомни — любая! Даже если кто-то просто лопатой землю ковырял. Компания надеется на тебя, Джим.

— Сделаю все возможное, мистер Дэвис. Понимаю, как это важно. Но скажу честно — чертовски трудное задание. Я это понял, когда встречался с людьми из “Дриллинг” и “Вэлл”, - Джим говорил заинтересованно, но без энтузиазма.

— Компания понимает это, Джим. Мне поручено передать, что ты сам можешь назвать размер гонорара.

— Я не об этом, сэр. Просто чертовски трудное дело, доложу я вам. Клянусь Гиппократом.

— А при чем здесь Гиппократ? — удивился Дэвис.

— Ну, так врачи говорят.

Алекс и Габриэль остановились в единственной гостинице в городе “Звезда Вермиллиона”.

— Интересное название, мистер Франк, — заметил Габриэль, — “миллион” — это понятно, а что значит “вер”?

Алекс рассмеялся.

— Не то, что ты думаешь, Габи. Вермиллион — это название ярко-красной глины, из которой индейцы делают краску для лица. Она залегает где-то здесь недалеко… Итак, сегодня мы отдыхаем. Завтра утром я еду на вторую скважину, а ты займись городом. Поброди по улицам, в общем — почувствуй обстановку. Особых объектов у нас здесь нет. Вот разве только красная “тойота”. Кстати, теперь можем называть ее “тойота вермиллион”…

Габриэль улыбнулся.

— О'кей, мистер Франк. Звучит красиво — “тойота вермиллион”. Передайте привет Морису. Будем держать связь.

Они попрощались, и Габриэль ушел в свою комнату. На следующее утро он позавтракал в ресторане гостиницы и отправился в город. Собственно говоря, городом его можно было назвать только условно. Единственная улица с банком, парой магазинов и кафе, одним пабом. Короткие переулки по обе стороны от нее выходили на пустыри и на речку Пис Ривер. Людей на улицах было мало, машин еще меньше. Габриэль прошелся вдоль реки с низкими болотистыми берегами и повернул обратно. Потом зашел в паб и выпил кружку пива. Позвонил Гидеон, доложил, что все в порядке. Уже пробурили первую сотню метров. Сказал, что видел вертолет, летевший на высоте пятьсот метров с востока на запад. Через несколько минут получил такой же звонок от Мориса, который сообщил, что босс приехал и совещается с инженером. Габриэль сделал еще один круг по улицам, зашел в кафе, купил местную газету и пачку сигарет. Этой медленной прогулкой удалось убить почти три часа. Пора было возвращаться в гостиницу. Габриэль не спеша зашагал в сторону “Звезды Вермиллиона”, размышляя о том, чем же можно будет заняться после обеда.

… Красный джип “тойота” он увидел еще издали. Машина стояла на паркинге гостиницы рядом с его “лэндровером”. Габриэль ускорил шаг и вынул на ходу записную книжку. Хотя он знал номер “тойоты” наизусть, но все же решил лишний раз проверить себя. Подойдя ближе и разглядев цифры на плате, убедился, что не ошибся: “Вот она, наша „тойота вермиллион“. Звучит, как миллион долларов”. Это была та самая машина, о которой им стало известно еще в Тель-Авиве. Ну что ж, похоже, что после обеда ему будет чем заняться.

Габриэль вошел в гостиницу. В лобби никого не было. Но через стеклянные двери ресторана он увидел за столиком рыжего парня в клетчатой рубашке. Габриэль подошел к дежурному клерку.

— Фрэд, я бы хотел узнать, в каком номере живет владелец вон того красного джипа? Он поставил машину слишком близко к моей.

— Комната девять, сэр. Но он сейчас в ресторане. Вы ему можете об этом сказать.

— Спасибо, Фрэд. Э, пожалуй, не стоит беспокоить человека такими пустяками. Проще самому переставить машину.

Габриэль вышел на паркинг и отогнал “лэндровер” немного дальше от джипа. Вернулся в лобби и сказал клерку, который наблюдал за его действиями:

— Ну вот, теперь все в порядке. Ради этого не стоило беспокоить человека, который, наверное, устал с дороги. А сейчас пора и мне перекусить.

С этими словами он направился в ресторан. Теперь Фрэд в случае чего расскажет то, что видел. А это вполне обычная ситуация, не вызывающая подозрений. Очень часто успех или провал зависят от ничтожных мелочей. Понимание этого отличает профессионала от дилетанта. Габриэль Каминский был профессионал. Суг алеф, как сказал Шмуэль.