Перекрестный огонь - Миюки Миябэ

Она торопливо вытащила трубку из кармана жакета, висевшего на спинке стула. Звонил капитан Ито:

— Вы где? Все еще дома?

— Дома, как раз собираюсь выходить, — ответила Тикако.

Мельком глянув на свое отражение в зеркале, она обнаружила, что успела накрасить только верхнюю губу, когда это ответственное занятие прервал звонок. Выглядит забавно.

Ито был явно встревожен, и она одернула себя, вернувшись к разговору.

— Мне хотелось бы, чтобы вы побывали на месте происшествия. Можете отправиться туда сразу?

У Тикако сердце так и подскочило.

— Разумеется, могу. Что за происшествие?

— Нечто подобное тому самому делу.

Тикако сразу поняла, о чем он говорит, и стиснула трубку:

— Снова то же самое?

— Да. Только на этот раз три трупа. Сам я там не был, но мне доложили, что тела словно на сковороде поджарены. Судя по всему, очень напоминает то дело.

— Только тела? Больше ничего не сгорело?

— Хороший вопрос. Вот я и хочу, чтобы вы увидели все своими глазами. Я связался с Симидзу. Он уже едет туда, так что вы встретитесь на месте.

— Хорошо. Я все поняла.

Ито объяснил Тикако, куда и как добираться, добавил мелкие подробности и отключился. Засовывая руки в рукава жакета, она снова посмотрелась в зеркало, растерла помаду на губах, чтобы нижней губе тоже досталась толика цвета. Удовлетворенная результатом, она перекинула сумку через плечо и выбежала из дому. От волнения у нее даже щеки порозовели.

В этом году сержанту Тикако Исидзу исполнится сорок семь. Во всем отделе расследования поджогов в криминальном отделе Управления городской полиции Токио (ГПТ) старше ее были только два офицера, и оба они занимались канцелярской работой. При выездах на место происшествия Тикако частенько оказывалась старше всех по возрасту, и остальные оперативники из отдела расследования поджогов прозвали ее Мамулей: в этом прозвище легкое дружеское подкалывание сочеталось с уважением. Даже капитан Ито, начальник отдела, был на добрых пять лет моложе Тикако. Кунихико Симидзу, ее обычному напарнику, было всего двадцать шесть, почти как ее сыну.

Но Тикако не особенно страдала по поводу своего возраста. На самом деле здесь были даже свои преимущества. Тикако когда-то начинала работу в полиции в качестве патрульного в отделе транспорта, и ее без особых церемоний переводили с одного непримечательного поста на другой. Три года назад, когда ей исполнилось сорок четыре, ее неожиданно произвели в детективы и приписали к Управлению городской полиции Токио, и об этом назначении судачили во всех полицейских отделениях Токио. Истина заключалась в том, что это повышение было обусловлено целым рядом причин, ни одна из которых не имела прямого отношения к самой Тикако. На ГПТ оказывали давление, вынуждая выдвигать в детективы женщин. В то же время среди оперативников бытовало устойчивое убеждение в том, что «на женщину нельзя положиться в трудную минуту». Положение усугублялось тем, что среди высших чинов имелись разногласия насчет того, кто из молодых перспективных сотрудниц достоин занять эту должность, и страсти накалялись. Когда стало ясно, что ситуация зашла в тупик, все сошлись на нейтральной кандидатуре Тикако, она и получила в результате это престижное назначение.

Тикако знала обо всей подоплеке, но не придавала ей значения. Она решила, что возраст должен как-то окупаться, а потому, невзирая ни на какие закулисные обстоятельства, должность эту она получила и намеревалась оправдать назначение добросовестной работой.

Один-единственный раз она затронула этот вопрос на вечеринке с коллегами из «пожарного» отдела, которую устроил капитан Ито по поводу ее назначения:

— Вам здорово повезло, что в моем лице к вам пришла пожилая женщина. Никаких грязных сплетен, раздраженных жен, и ребенок у меня уже взрослый. Правда ведь, очень удобно во всех отношениях?

На эту полушутливую тираду большинство мужчин только сдержанно ухмыльнулись, но один из сержантов, самый старый из оперативников отдела расследования поджогов, не стал скрывать враждебного настроя.

— Мада-а-ам, — процедил он, — вы просто делайте, что вам прикажут, и не путайтесь под ногами. Вы оказались в отделе исключительно по соображениям политкорректности. Поработаете у нас годика два и перейдете в пресс-центр, вот и все дела.

Тикако в ответ шутливо откозыряла:

— Так точно, господин сержант! — Она прекрасно знала, что не стоит и пытаться спорить с человеком, если у него проблемы в общении.

В возрасте семнадцати лет Тикако потеряла отца. Он работал инженером на стройке и погиб, сорвавшись со строительных лесов. Его семье оставалось утешаться только тем, что смерть наступила мгновенно и он не успел испытать ни ужаса, ни боли.

После смерти отца единственным кормильцем в семье оказалась Тикако. Сестре едва исполнилось тринадцать, а мать страдала хроническим заболеванием, из-за чего то и дело попадала в больницу. Тикако пошла служить в полицию главным образом потому, что государственная служба гарантировала стабильное рабочее место; к тому же работа в полиции казалась ей более привлекательной, чем конторская должность в муниципальном совете. Она решила, что, работая в полиции, она обеспечит большую безопасность их чисто женскому семейному коллективу.

Тикако окончила полицейскую академию, получила должность патрульного в отделе транспортной полиции, смогла отправить сестренку в престижную школу и позаботиться о больной матери. На ее зарплату вместе с отцовской пенсией и страховкой они жили более или менее сносно. Больше всего Тикако беспокоила склонность матери к депрессивным состояниям. Она была очень привязана к мужу и не смогла смириться с его гибелью. Год за годом она все дальше уходила от реальности и постепенно погружалась в мир грез и скорби.

Тикако старалась внушить младшей сестре:

— Все в жизни, и хорошее и плохое, зависит от того, как ты к этому относишься. Не стоит слишком задумываться над плохим.

Сестренка, больше похожая на мать, недоумевала, как может старшая сестра сохранять все свое добродушие, изо дня в день имея дело с изнанкой мира — незаконной парковкой, пьяными водителями, нарушениями порядка, противоправными и грубыми действиями. Когда она пыталась заговаривать об этом с Тикако, та неизменно улыбалась и отвечала:

— Ну что же делать, на свете неудачников вроде нас полно. Но надо же как-то жить. Да и не всегда все так уж плохо. Бывает, что жизнь нет-нет да и побалует.

Тикако не знала, насколько универсальна эта незамысловатая теория, но для их семьи она обернулась истиной. Сестра вышла замуж за своего учителя, едва окончив среднюю школу. Это был человек надежный, положительный, какого только могла пожелать Тикако для своей сестренки. К тому же все устроилось еще лучше. Учитель принадлежал к старинной и весьма состоятельной семье, у которой были обширные владения в сельской местности. Как единственному наследнику семейного состояния, ему легко простили не слишком выгодный брак, и вскоре мать Тикако уже переехала к ним, где ее окружили заботой и вниманием.