Операция "Переброс" - Павел Иевлев

Добравшись до аптеки, сгрёб в сумку все лекарства, которые точно знал как применять. Таковых вышло не так уж много, но основной набор первой помощи самому себе получился приличный. К лекарствам он добавил бинты, марлю, вату, пластыри, несколько одноразовых стерильных скальпелей и шовный материал вместе с хирургическими иглами – нельзя было исключать возможность серьёзной травмы. «Самый ужас начнётся, если у меня вдруг заболят зубы…» – подумал Артём, но придумать в этой связи ничего не смог, положившись, как всегда, на Мироздание, которое иногда бывает и благосклонно. Сам себе зуб всё равно не просверлишь.

За аптекой последовал гастроном. В мешок летели продукты, не требующие холодильника, – сухие копченые колбасы, вяленое мясо, солёные сыры, целая куча сублимированных продуктов и консервов, канистры с водой. Нашлось место и для нескольких бутылок самого дорогого – а чего стесняться? – вискаря, и для хорошего трубочного табака. Курить сигареты Артём несколько лет назад бросил – как только узнал, из чего их делают, – но выкурить иной раз трубочку считал приятным дополнением к досугу. Досуга же теперь предполагалось много.

Из того же спортивно-туристического гипера в багажник отправились палатка, надувная кровать с компрессором, топор, пила, походные кастрюли, газовая плитка с баллоном… Здесь же обнаружился автомобильный холодильник, и Артём, чертыхнувшись, вернулся в гастроном, добирая продукты и пиво. Теперь его можно было пить холодным. С некоторым сомнением взял GPS-навигатор – сколько времени проработают спутники сами по себе, Артём не мог предположить даже примерно, но какой-то срок, очевидно, протянут.

Больше брать было нечего и незачем, но он чувствовал себя слишком уставшим, чтобы отправляться на ночь глядя на дачу. В конце концов, у него есть и квартира в городе. Там можно забрать любимые диски с музыкой и фильмами, а заодно и переночевать. Нигде не спится так хорошо, как в собственной постели, – тем более что с ней вскоре придётся расстаться, и, видимо, навсегда.

Квартира встретила его пропылённой духотой и привычным беспорядком. Перетащив на второй этаж оружие, баклагу с водой и немного продуктов, Артём тщательно запер железную дверь, налил стаканчик виски и закурил трубку. «Да, денёк выдался тот ещё», – устало подумал он. Разбинтовав ногу, увидел, что раны подсохли и не воспалились, но на всякий случай снова обильно смазал их йодом. Сгреб, не разбираясь, со стойки все диски в сумку, пока тянул заряд в бесперебойнике, залил всю электронную библиотеку с компьютера в читалку, затем, выключив комп, вынул из него жёсткий диск – недописанного романа и архивов стало почему-то жалко – и отправил его на дно сумки. Подумав, собрал бельё и зубную щётку. Хотелось помыться, но обошёлся умыванием – воды в кране не было. Зажёг свечи, уселся в любимое кресло и, поставив рядом бутылку, открыл на ридере недочитанную книгу.

– Сложно наслаждаться жизнью в таких обстоятельствах, – сказал в пространство Артём, – но надо же себя как-то заставлять!

Артём валялся в постели и размышлял, глядя на игру солнечных лучей на зелёных листьях в окне. Выспавшись, он чувствовал себя намного лучше. Умываясь остатками воды, поймал себя на том, что весело насвистывает, – и сам удивился своёму хорошему настроению. Предвкушение дороги – вот в чём дело. Ему всегда нравилось путешествовать. Если вчера он даже не задумывался о том, куда поедет, то сегодня решение созрело само собой. Конечно же, к морю! На побережье, на тёплые пляжи, к ласковым волнам – подальше от мертвых городов. Там отсутствие людей будет казаться более естественным, чем среди пустынных проспектов, по которым ветер гоняет последний мусор исчезнувшего человечества. Там легко прожить, там нет суровых зим, и там – море. Оно хорошее. В конце концов, он уже четыре года не был на море – то некогда, то денег нет. Теперь все дороги открыты – можно даже найти небольшую яхту и плавать вдоль побережья, останавливаясь там, где понравится. Чем не счастье?

Продолжая насвистывать, Артём закинул на плечо сумки и пошёл к выходу. Отпирая, он чисто рефлекторно глянул в глазок – и моментально облился холодным потом. Хорошего настроения как не бывало – на площадке, молча и сосредоточенно глядя в дверь, сидели собаки. Быстро закрыв замок обратно, он отскочил от двери, сжимая вспотевшими руками дробовик. «Как они сюда попали?!» – подумал он. Вход в подъезд закрывался на механический кодовый замок, и Артём отчётливо помнил, что его захлопнул. Насколько бы умными не были эти бывшие «друзья человека», но нажать одновременно три кнопки нельзя ни носом, ни лапой – даже если представить себе невероятный факт, что им известен смысл цифр и правильный код. Кто открыл дверь этим тварям? И что делать дальше?

Артём, пригибаясь, вышел на балкон и выглянул сквозь сплетение дикого винограда. По двору разгуливали собаки. Собаки сидели, лежали, бегали кругами, некоторые даже спали. И их было чертовски много… Впрочем, машина была на месте и вроде цела – это радовало. Осталось понять, как до неё добраться. Дверь подъезда была закрыта – кто бы её ни открыл, подпереть он её не догадался. А значит, собаки из подъезда никуда не денутся, даже если захотят. Ждать, что они разбегутся, бесполезно. «Ну что ж, вы сами напросились», – подумал Артём и достал из чехла «Тигр». Оптический прицел был не нужен – с такого расстояния он не промахнётся и с открытого. «Вот заодно и пристреляю», – хмыкнул Артём. Наскоро вытирая старой простынёй консервационную смазку с винтовки, он вдруг заметил, что бестолковое кружение собак по двору сменилось осмысленным – стая расступалась. Те, которые сидели, лениво почёсываясь, вскочили и присоединились к собратьям, спящие проснулись и отбежали в сторону. В центре двора образовалось открытое пространство, на которое вышло… нечто.

Позже, пытаясь анализировать увиденное, Артём удивлялся своей реакции. К тому моменту он никогда никого не убивал и совершенно не собирался начинать – служба в армии удачно попала на промежуток между локальными конфликтами, жизнь заботливо не ставила в ситуации «я или он», и Артём, по-писательски примеривая на себя гипотетические ситуации, предполагал, что убить человека он, возможно, и сумеет… но только в ситуации крайней необходимости, с глубокой ломкой себя «до», и с длительным душевным дискомфортом «после». Между тем, увидев Чёрного, он ни секунды не сомневался, что ЭТО немедленно, прямо сейчас, сию секунду надо уничтожить. Ощущение непереносимости существования в одном мире с этим существом было резким и даже, пожалуй, физиологическим. Пытаясь как-то описать его потом, Артём сравнивал это чувство с запахом – как будто вокруг со страшной силой завоняло говном. Желание уничтожить тварь было настолько сильным, что, не будь у него оружия, Артём бы, наверное, забыл про собак и кинулся бегом во двор с ножкой от табуретки.

Чёрный стоял в плотном кругу собак и вроде бы ничего не делал, но от него расходились физически ощущаемые волны угрозы. Собаки смотрели на него и тихо, в едином ритме коротко взрыкивали, как будто он дирижировал ими – без рук, одним взглядом. От этого ровного неприятного ритма Артёму становилось все хуже и хуже. В глазах темнело, как будто в воздухе стремительно уменьшалось содержание кислорода.