Убить Ангела - Сандроне Дациери

– Мне плевать, чей это храм. У вас десять секунд, чтобы убраться с дороги, или мы сами вас подвинем, ясно?

Инфанти сорвался на крик, и спецназовцы, подняв щиты, двинулись к демонстрантам. Коломба инстинктивно шагнула между ними, сунув удостоверение в лицо самому старшему по званию офицеру.

– Спокойно, ребята. Это не поможет, – сказала она.

Руководитель подразделения окинул изучающим взглядом сначала корочку, а потом и ее саму.

– Вы не командуете операцией, – сказал он.

«Он прав. Я уже иду против приказов».

– Как тебя зовут?

– Инспектор Энеа Антиоко… Госпожа Каселли.

– Хорошо, инспектор Антиоко. Если ты без причины атакуешь гражданских, у тебя будут большие неприятности. Ясно?

Побагровев от гнева до кончиков ушей, Антиоко все-таки приказал своим людям остановиться.

«Добро пожаловать в клуб моих ненавистников», – подумала Коломба и, велев трем амиго оставаться со спецназовцами, подошла к Инфанти:

– Привет, Кармине.

– Госпожа Каселли? – сказал он, перекосившись, будто жевал лимон, да притом гнилой. Когда-то они были на «ты», но те времена давно прошли. Они отошли в сторону, чтобы поговорить, не переходя на крик. – Что вы здесь делаете?

– Вас поддерживаю. Итак, что случилось?

– Сами видите, они не дают нам войти. Я вынужден приказать идти на штурм.

– А где культурный посредник?

– Посредников на всех не хватило. Обстоятельства чрезвычайные, госпожа Каселли. Поэтому я войду в центр, даже если в результате кому-то не поздоровится.

– Дай мне пять минут. – Не дожидаясь ответа, Коломба подошла к толпе, остановилась в метре от первого ряда манифестантов и обратилась к мужчине в коричневом костюме, стоящему сразу позади них: – Позови имама.

– Нет никакого имама.

Коломба шагнула вперед и показала на собственное лицо:

– Не придуривайся. И давай поживей, я пытаюсь избежать заварухи. Рафик меня знает.

Мужчина сказал что-то по-арабски своим товарищам и исчез внутри. Через пару минут толпа расступилась, и из центра медленно, будто прогуливаясь по пляжу, вышел седобородый старик в куфии, очках в тяжелой оправе и свободной белой джеллабе, развевающейся на ветру.

– Госпожа Каселли, – на безупречном итальянском произнес он, подойдя к ней. Он избегал смотреть ей в лицо, поскольку никогда не разглядывал женщин без паранджи.

– Имам Рафик.

– Здесь нет террористов. Игиловцы – и наши враги тоже.

– Но нам необходимо это проверить, имам. Сами знаете, как все устроено.

– Так убедите в этом их. – Старик показал на толпу. – Я им не начальник, а наставник.

Коломба указала ему на выстроившихся со щитами спецназовцев. Из-за их спин показались оперативники в масках и с автоматами наперевес: на место прибыл ОБР – отряд по борьбе с терроризмом.

– Видите этих бойцов, имам? Я им тоже не начальница. И мне очень сложно держать их на поводке. Вы действительно хотите, чтобы пострадал кто-то из ваших правоверных? Прошу вас. Здесь дети.

Имам продолжал смотреть в невидимую точку за левым ухом Коломбы.

– Мы не имеем отношения к поезду. Милостивый Аллах запрещает убийство невинных.

– Я вам верю. Но я должна проверить.

Искоса взглянув на нее – большего он не мог себе позволить, – имам дал согласие на обыск.

Коломба вернулась к Инфанти, который свирепо затягивался сигаретой.

– Вас пропустят. Имам вас проведет.

– Давно пора, – недовольно сказал он.

– Но я пойду с вами, – сказала Коломба. – Имам знает меня, а я знаю это место.

– А ведь я могу потребовать, чтобы вы ушли, вы это понимаете?

– Попробуй.

Инфанти не осмелился. Как выяснилось впоследствии, малодушие сослужило ему дурную службу.

Инфанти, Коломба и три амиго вошли в здание вслед за оперативниками, оставив спецназовцев на улице, чтобы те установили личности присутствующих. Изнутри пропахшее отбеливателем и пряностями помещение с несколькими деревянными столиками напоминало безалкогольный бар. За стойкой выстроились стаканы, бутылки воды и пузатый посеребренный чайник, а на стенах висели фотографии арабских знаменитостей и флаг с полумесяцем. Обыск проходил мирно, пока они не попытались спуститься в расположенный в подвале спортзал. Имам встал перед дверью, преградив им дорогу.

– Вы должны снять ботинки, – сказал он.

– Простите? – Инфанти не верил своим ушам.

– Внизу находится мечеть. В мечеть входят босиком.

– Ну, теперь вы меня и правда достали. – Инфанти встряхнул имама, и тот с пронзительным воплем рухнул на пол, будто футболист-симулянт.

– Кончай с этим! – рявкнул Инфанти. – Я тебя даже не тронул!

Имам закричал еще громче.

Не успела Коломба его успокоить, как снаружи донеслась какофония криков на арабском и итальянском и приглушенные удары.

Она подбежала к окну. Около двадцати правоверных пытались прорваться внутрь, а спецназовцы сдерживали их ударами щитов и дубинок. Молодой араб упал на колени, держась за разбитую голову. Между пальцев у него текла кровь. Еще несколько человек лежали на асфальте, прикрывая лицо и ноги от пинков полицейских. Кто-то в задних рядах толпы начал забрасывать спецназовцев стеклянными бутылками, которые вдребезги разбивались об их шлемы. Антиоко приказал своим людям наступать, и все смешалось в вихре боли и криков.

Коломба подбежала к имаму. Старик, запястья которого были теперь скованы пластиковыми стяжками, прислонился к стене, всем своим видом показывая, что едва держится на ногах. Оперативник из ОБТ попытался преградить ей дорогу, но она невозмутимо прошла мимо него.

– Сейчас же прикажите им остановиться, – сказала она имаму.

– Никакой обуви, – повторил тот.

– Хочет стать мучеником, – сказал из-за ее спины Гварнери.

– Ты только не начинай, – заткнула его Коломба, пытаясь перекричать шум.

Инфанти безуспешно пытался попасть в спортзал: выломать запертую железную дверь пинками было невозможно.

– Где ключ? – спросил он имама, но старик, не удостоив его и взглядом, принялся вполголоса молиться.

– Выломайте замок! – велел оперативникам разъяренный Инфанти.

Один из них затребовал по рации необходимый инвентарь.

За стенами кричали все громче. Раздались глухие хлопки гранат со слезоточивым газом, и в центр просочился едкий, режущий глаза дым.

Внезапно Коломба поняла, что нужно предпринять.