Джордж Арнсби Джонс. Паломничество Джеймса - Джордж Арнсби Джонс

истинную песню, великолепную симфонию радости и освобождения. То не была новая песня, она существовала всегда и везде. Из поколения в поколение самыми простыми способами передаются человеческие ценности. Выводя израильтян из Египта, Моисей[25] нес в руке лозу. Ной[26] принес на ковчег ветку. Вино, которое пил Соломон[27] в своем дворце, содержало все солнца Египта. Так же и с человеческим творчеством. В физическом мире оно передается из страны в страну, однако именно квинтэссенция духа, пульсирующего потока божественного опыта ангельской человеческой души, является его истинной сущностью. И когда заканчивается дистилляция квинтэссенции человеческой души, тогда и только в этом случае сможет и будет обязан человек торжественно вернуться в свой истинный дом, сферу Любви. Таково было содержание песни Мастера.

Окончена песня, и Мастер обратился ко мне: «Итак, сын мой, быстро приближается время нашей встречи на Земле. Вскоре получишь ты посвящение в высшие Сферы сознания. Твоим разумом, однако, все еще владеют не только многие вопросы, но и сомнения. Будь честным скептиком и обращайся ко мне со всеми своими вновь возникающими недоумениями».

«О Сэр! — воскликнул я. — В моем сердце хранится любовь к Истине, но существуют те, кто старается стереть ее из моего сознания».

«Да, твоя недавняя встреча с адептом Негативной силы подтверждает тот факт, что Великий Маг обеспокоен твоим внутренним развитием, — ответил Мастер. — Великий Маг — ревнивый бог, Он не желает, чтобы из тюрьмы материального мира и разума ускользнула хотя бы одна-единственная душа».

«Не только Великий Маг! — опять воскликнул я. — Окружающие постоянно бомбардируют меня цинизмом и скептицизмом».

«Дорогой Джеймс, — сказал Мастер с глубокой любовью в голосе, — ничто не в состоянии погасить весеннюю радость любящего сердца, а те, кто попытаются разрушить стремление к Истине, лежащее в сокровенной глубине души, поймут, что все их попытки и старания окажутся коронованными ассирийским венцом запустения. Они разоряют храмы, за что и понесут соответствующее наказание».

«Разоряют храмы? — изумленно воскликнул я. — Разве верим мы словам священников и духовных лиц?»

«Ты и сам прекрасно знаешь, дорогой друг, что я говорю о храме человеческого тела. Что же касается большинства теологов и им подобных, то они способны только истолковать бесчисленные догмы и доктрины разума. Даже один претворенный в жизнь принцип учения об Истине и Мудрости повергнет их в молчание. Проповедники без конца проповедуют, а подхваченное толпою слово псевдомудреца остается в наследство будущим временам и поколениям в виде загадки и головоломки».

«Я всегда с сомнением принимал банальные и избитые высказывания теологов», — сказал я.

«Голгофа сердца делает человека осторожным и подозрительным по отношению к учениям внешнего мира, — продолжал Мастер. — Только пройдя путь духовных страданий находим мы истинную доктрину. Чтобы понять смысл своего пребывания в храме тела, музыка души, стремящаяся вверх, должна справиться с его непокорностью».

«Понимают ли это хотя бы некоторые из священников?» «Мир до потери сознания зачитывается Священными писаниями, но так и не достиг истинного знания, — ответил Мастер. — Но для того, в ком есть хотя бы капля любви, все станет ясным. Я бы сказал, что в храмах можно найти грабителей, а в мечетях мошенников, однако истинные почитатели Всевышнего равнодушно взирают со стороны на подобные явления. Большинство любителей Истины испытывают здоровое отвращение к махинациям религиозных деятелей, Не схоластическими построениями, не образованностью определяется истинная глубина человека. Разве какой-нибудь великий Святой когда-либо посещал семинарию? Величайшими Святыми были ткачи, сапожники и плотники. Они и есть ваши настоящие императоры любви, мистические адепты. Совершенно бесполезны все ритуалы и обряды, если нет любви в сердцах тех, кто свершает их».

«Профессиональный теолог глупым и бесплодным учением искривляет путь любви, — сказал я. — Неужели он никогда не осознает всей чудовищности своего преступления?»

«Иной либеральный теолог, сонно размышляющий над собственными делами и претенциозностью, иногда приходит к осознанию всей абсурдности своих доктрин, — сказал Мастер. — В таком случае, он становится несколько более рациональным в изложении своих идей. Он берет на себя только роль утешителя людей, оставляя грех воле мифического дьявола. Что же касается узколобых консервативных теологов большинства западных религий, то они до сих пор трактуют по-своему недопонятую ими историю о превращении недоразвитого человека в человека, осознавшего свое высшее духовное "Я"[28]. Подобные ужасные утверждения невежественных пропагандистов как вечное проклятье с течением веков привели мир к великим конфликтам и широко распространившимся убийствам. Не подлежит сомнению, что Христа распяли Его же последователи и сторонники. Так обкрадывается дух Истины торговцами фальшью, окутавшими божественное прозрение и мистическое преодоление своего "я"[29] миражом догмы. Таким образом, утверждения платных проповедников оказываются шаткими истинами, не имеющими под собой никакого фундамента».

«А как насчет тех, — спросил я, — кто, отвергнув басни теологов, создал новые теории?»

«Многие поднимают личные бунты, но кончают тем, что творят новые фальшивки, — ответил Мастер. — Вера есть производная наших убеждений: ты видишь то, что желаешь видеть, точно так же, как и твой сосед. Таков основной закон низших миров. Однако в конце концов в районах невероятного, сфере Любви все дождутся свершения приговора своей собственной судьбы. Непостижимо ведут себя истинно любящие, ибо такова их природа. Один проклятый нечестивыми фанатиками великий мистик выпил чашу яда, как будто бы яд был сладчайшим эликсиром жизни. Такое самоотречение — не отказ от собственной индивидуальной независимости, обращающий человека в бездушный автомат. Напротив, это — наивысшее достижение, которое порождает сознание чистой любви, обращающей в пепел все материальные желания, сгорающие в огне, вечно пылающем по ту сторону наваждений низших миров».

«Как странны ваши слова, Сэр, — заметил я, — но верю я, что интуитивно понимаю их».

«Мы — принадлежащие к братству безвременного Слова — привыкли украшать свою речь очаровательными и желанными лепестками милости, — ответил Мастер. — Мы не видим ничего плохого в красоте, и наши Истины распускаются, как цветы, эти узорчатые символы природы. Мы думаем то, что говорим. В тоже время слова человека по большей части лишь скрывают и искажают его подлинную сущность; человек жаждет подняться в сияющее небо своей души — небо, исполненное космического великолепия, но из-за слабоволия вынужден снова и снова опускаться вниз. Фальшивыми словами оправдывает он свое жалкое существование».

«Тем не менее он постоянно говорит о вечных Истинах», — сказал я.

«Разговоры о так называемых вечных Истинах — всего лишь пустое времяпрепровождение. Заученные Истины останутся запечатленными в хранилищах разума только до тех пор, пока водовороты времени не смоют их прочь, — объяснил Мастер. — Чтобы разгадать истинный секрет любви, человеку нужно прежде всего отыскать мистического адепта с наивысшей звезды. Разрушители, демоны бездонной