Ищейки - Василий Ершов

– Э, да кое в ком проснулся азарт! – лукаво подмигнул напарник. – А как же твои принципы магической исключительности?

Кристоф скорчил грозную мину и забубнил, очень похоже пародируя голос ведьмы: «Магия тебе не дешёвые фокусы! Это элитарное искусство для избранных, наука и проклятие…»

– Ха. Ха. Ха, – чародейка ловко выхватила игрушку из рук приятеля. – Дай сюда!

– Эй, это мой тигрёнок! – запротестовал было Кристоф.

Энвер беглым взглядом изучила ближайших прохожих и наконец поймала за шиворот пробегавшего мимо мальца лет шести. Оторопевший от неожиданности парнишка уставился на неё расширившимися глазами. Колдунья, как и устроитель аттракциона минутой ранее, бесцеремонно сунула тряпичного зверя в руки новому хозяину.

– Держи, это тебе подарок. Играй на здоровье, – пожелала тёмная волшебница и, отпустив ребёнка, легонько шлёпнула его по мягкому месту. – А теперь дуй к маме, малец!

Испуганный мальчишка опрометью бросился прочь.

«Однако. Что это было?» – поинтересовался светлый маг.

Энвер подмигнула ему: «Хочу остаться в памяти местных щедрой и великодушной».

В это время зычный голос со стороны циркового помоста перекрыл гомон ярмарочного сборища, возвещая начало представления. Народ отхлынул от лавочных повозок, люди потянулись к центру площади.

– А вот и цирк, – обрадовался Кристоф. – Пойдём глянем на профессионалов?

Колдунья пожала плечами и последовала за своим напарником. Двигаться было не так просто: толпа становилась всё плотнее, и никому не хотелось уступать уже занятое с большим трудом место. Ищейкам удалось сократить расстояние до помоста почти вполовину к тому моменту, когда зазвучала барабанная дробь, призывая к тишине и требуя внимания. Ожидавшие представления зрители притихли, устремив взоры на сцену.

– Добрый вечер! – громогласно прозвучало из темноты. На сцене хлопнул взрыв, осветив площадь оранжевым светом; ярким фейерверком затрещали посыпавшиеся искры. Зрители отреагировали аплодисментами, радостными криками и одобрительным свистом. Из серого дыма, затянувшего цирковой помост, вышел представительный джентльмен в высоком цилиндре из шёлкового плюша. Джентльмен обладал необъятным животом и усами поистине выдающимися: длинные, красивые, блестящие, усы эти лихо завивались на концах. Усач картинно поклонился и заговорил поставленным голосом:

– Добрый вечер, дамы и господа. Разрешите представиться: меня зовут Мсье Конферансье. Наш удивительный цирк – царство чудес, известное от океана до океана под названием «Экстраваганс». Рад приветствовать столь благодарную и почтенную публику. Сегодня, многоуважаемая публика, я буду вашим путеводителем, проводником в волшебный мир фантазий и приключений! Вы увидите диких зверей из стран, названия которых никогда не слышали! Вы увидите акробатов, которые открыли секрет притяжения и научились летать! Вы увидите клоунов и мимов, которым удалось рассмешить самого Дьявола! Вы увидите калейдоскоп совершенно удивительных вещей, которых, возможно, не увидите больше нигде в мире! И эту невообразимую феерию – да-да, недаром так зовётся наш цирк – мы привезли сюда только на одну ночь, ради одной-единственной цели: показать все наши сокровища вам! Вам и только вам лишь сегодняшней ночью дано приоткрыть завесу тайны и, может быть, даже прикоснуться к мечте!

Площадь разразилась оглушительными овациями, заставив конферансье вновь раскланяться.

«Должна признать: этот господин умеет заводить аудиторию. В нём пропадает первоклассный политик».

«Не пропадает, Эн. В политике таких господ хватает с избытком; этому было бы там тесно с его комплекцией».

«Чёрт возьми, разве не у всех политиков такая комплекция?»

«Не знаю. Но, вероятно, упитанность как-то влияет на чин. Иначе я бы здесь, рядом с тобой, не стоял».

«Ага. Конвент, небось, в полном составе спит и видит, как бы засадить твои мощи в кабинет».

«В таком случае им пришлось бы меня откармливать. За казённый счёт».

«Размечтался!»

Мсье Конферансье тем временем поднял руки, привлекая внимание. Аплодисменты стихли.

– И первыми в нашей программе выступят мастера пантомимы, титаны шуток и властители смеха – лицедеи Шило, Нытик и Карамелька. Встр-р-речайте!

За спиной конферансье разошёлся занавес, открывая центральную часть помоста.

Это были клоуны: длинный, как жердь, дядя с донельзя унылой физиономией; приземистая грудастая тётка, ряженная будто бы в фантики от конфет; третьим был чумазый оборванец в лохмотьях. Клоуны изображали волшебников из спецслужб Конвента, которые пытались изловить обнаруженного нову. Безнадёжный простофиля Нытик играл светлого мага; крикливая и дёрганая, немного сумасшедшая Карамелька была тёмной ведьмой. Шило – весёлый и находчивый остряк – считался новой. Короткая экспозиция их номера неприятно поразила Энвер. И дело было даже не в том, что между карикатурными и настоящими агентами угадывалось подозрительное сходство (не разглядеть его было невозможно – что изрядно повеселило Кристофа, и тот хохотал до колик). Нет, дело было в другом: красочно и богато одетые, изо всех сил корчившие силу и важность, но абсолютно бестолковые «агенты» пародировали волшебников вообще и ту власть, тот порядок вещей, который был навязан миру по итогам Войны. Они были зеркальным отображением того стереотипного образа магов, какой сформировался в умах простых обывателей. И, по сути своей, в чём-то они были правы: многое из того, что делали чародеи с момента своего появления, приносило людям только страх, боль и неопределённость. Что касается Шила, то он являл собой архетип обычного человека – по сути своей, маргинального элемента в системе законов и ценностей, установленных волшебниками. И хотя он был номинально беспомощным перед ними, но всё же имел неоспоримое преимущество в виде простой и честной человеческой морали. А житейская находчивость и верная оценка сил, подкреплённая новообретёнными способностями новы, позволяли Шилу с лёгкостью обводить ищеек вокруг пальца и неизменно выходить победителем из всех переделок. «Маги», в свою очередь, столь же неизменно оказывались в дураках. Весь этот номер наводил на одну тревожную мысль: простые люди больше не видят в новах угрозу, как это являлось на самом деле, но видят надежду. Надежду на перемены.

Поглощённая размышлениями, ведьма пропустила момент, когда клоуны под гогот и аплодисменты публики убрались восвояси. Пропустила Энвер и укротительницу пум, выступившую следом, и факиров со шпагоглотателями, выступивших после укротительницы. В реальность девушку привёл мысленный импульс Кристофа:

«Посмотри: кажется, сейчас будет нечто интересное».

Йоги уволокли свои шкуры с битым стеклом, и на сцене вновь показался Мсье Конферансье.

– А сейчас, жители сего благословенного города, вы увидите нечто особенное! – высокопарно объявил толстяк, делая вид, что посвящает слушателей в глубочайшую тайну. – Этот человек прибыл сюда с вечерним поездом. Но в наш цирк он пришёл много раньше, и при нём не было ничего… кроме того, что при нём было. Таинственный незнакомец без гроша за душой, как всем нам тогда показалось. Однако он владел гораздо более ценным сокровищем, чем любые мыслимые богатства. И вскоре доказал, что способен на очень, очень многое. И-и-и-и встречайте! – конферансье возвысил голос. – Восходящая звезда на небосклоне «Экстраваганс»! Владыка иллюзий и мастер фантомов! Человек, раскрывший тайны сил и познавший магию! Талантливейший и, без сомнения, величайший чародей нашего времени (Энвер слегка напряглась) – иллюзионист и фокусник мессир Бериллио!