Человек, который съел "Боинг-747" - Бен Шервуд

Во время африканского сафари два джентльмена поспорили, у кого из живых существ самый длинный язык. Один утверждал, что у жирафа — восемнадцать дюймов, другой сомневался. Проверить правоту этого предположения им было негде, и путешественники пришли к выводу, что книга, полистав которую можно было бы разрешить этот и многие другие подобные споры, несомненно, стала бы мировым бестселлером[8]. По окончании сафари джентльмены приступили к подготовке первой Книги рекордов, которая с тех пор была издана в девяноста странах на тридцати языках.

Человек, незнакомый с современным издательским бизнесом, наверное, предполагает, будто редакция Книги рекордов помещается в величественном особняке, фасад которого облицован гранитом, с широченной парадной лестницей и полированными латунными перилами, а на лестнице стоит извилистая очередь жаждущих попасть в очередное издание — всякого рода жонглеров и шпагоглотателей. В бесчисленных кабинетах этого дворца, наверное, сотни экспертов ежедневно рассматривают тысячи заявок на рекорды, поступающих из всех ста девяноста стран мира. В общем, у неискушенного читателя может возникнуть образ эдакого царства чудес. Обитатели же этого царства, умудренные многовековым опытом и увенчанные всеми мыслимыми научными званиями эксперты, день за днем беспристрастно выносят свои решения, фиксируя величайшие достижения и самые героические деяния человечества.

Увы, приподняв волшебный покров тайны, мы обнаружим, что наши ожидания абсолютно не соответствуют действительности. Американское отделение редакции и корреспондентский пункт издательства занимают часть этажа какого-то безымянного, весьма обшарпанного бизнес-центра — всего несколько кабинетов, скучных, как страховая контора, нет даже выставочных шкафов с редкими образцами. На полке над головой секретарши в гордом и унылом одиночестве покоится изрядно запылившаяся и пересохшая здоровенная головка чеснока. Некогда эта рекордсменка весила ровно два фунта и десять унций.

Джей-Джей пробрался на свое рабочее место: оно представляло собой примитивнейший письменный стол — стальная рама и фанерная столешница. Джон всячески пытался скрыть охвативший его страх. Внешне это ему почти удавалось; тем не менее он продолжал непроизвольно выбивать носком ботинка нервную дробь о проволочную мусорную корзину. «Неужели, — твердил про себя он, — неужели это действительно так? Неужели главная редакция и правда собирается сократить американский отдел до двух корреспондентов? Это кощунство! А как же я?» Джон Смит вынужден был признаться себе в том, что четырнадцать лет, проведенных в издательстве, напрочь отбили у него способность заниматься чем-либо еще. Без Книги рекордов для него не было никакой жизни.

Джей-Джей смотрел на большой плакат, висевший напротив его стола на стене кабинета. С плаката ему широко улыбалась довольная собой и жизнью Алисон Каллер — победительница турнира по твистеру с самым большим количеством игроков, одновременно участвовавших в соревновании. Рядом с чемпионкой стоял улыбающийся, полный надежд молодой человек в синем блейзере с золотой эмблемой. За спинами победительницы и представителя Книги рекордов стеной выстроились участники игры — все четыре тысячи сто шестьдесят человек. Сколько же лет прошло с тех пор? Пять? Десять? Куда исчез восторг, куда подевался азарт, стремление как можно скорее зафиксировать нечто необыкновенное, странное и завораживающее? «Нет, — понял Джей-Джей, — такие мысли до добра не доведут». Жалеть себя и искать утешения в прошлом — последнее дело. Нужно было приниматься за работу. Перед ним лежала пачка конвертов с заявками, а на углу стола, рядом с безмолвным телефоном, стояла чашка с давно остывшим кофе.

Почта, пришедшая за выходные, уже была предварительно отсортирована. Первым фильтром на пути всех поступавших заявок была Труди Доббс — двадцатитрехлетняя секретарша с пышными формами, работавшая в издательстве на полставки. Именно она единолично и представляла собой то, что скрывалось под эффектным названием «Отборочный комитет».

К обеду Джей-Джей успел предварительно оценить перспективность практически всех заявок, поданных за последние дни. В офисе сегодня он был один: Лампкин и Норвак — молодые карьеристы, наступающие ему на пятки, — уехали в командировки. «Этим-то наверняка повезет», — с завистью подумал Джей-Джей. Мерзавец Писли как пить дать втихаря им подыгрывал.

Джон наскоро просмотрел те заявки, по которым ему еще предстояло вынести свое решение. Присланы они были, как и всегда, со всего мира. Один умник из Гондураса утверждал, что может так сжать и деформировать свои собственные внутренности, что они будут как две капли воды похожи на портрет Элизабет Тейлор. В качестве подтверждения претендент приложил к описанию рентгеновский снимок своей брюшной полости. Джей-Джей добросовестно рассмотрел его на просвет, но так и не обнаружил в мутноватом изображении ничего хоть отдаленно напоминающего лицо кинозвезды. Джон уверенно поставил крестик в квадратике формуляра напротив слова «Отказать».

Следующая заявка была не менее удивительной: жаждущий прославиться канадец утверждал, что может производить ультразвук теменной частью черепа. От этого сигнала, не слышного без специального оборудования, якобы разбивались вдребезги оконные стекла в небольших помещениях. Полная чушь — решил Джей-Джей, фиксируя свой вердикт очередным крестиком в графе «Отказать».

Заявительница из Франции утверждала, будто умеет скакать галопом на коленях и локтях, перепрыгивая через препятствия высотой до шестнадцати дюймов. Ну вот, еще один вариант ползания на скорость. Подобных рекордов в Книге и без того было хоть отбавляй. Отказать.

Приславший следующую заявку пакистанец предлагал регистраторам рекордов проследить и зафиксировать, как он дойдет задом наперед от Гилгита до перевала Минтака. С одной стороны, рекордов хождения задом наперед было огромное количество, с другой — в том, чтобы обновить достижения в этой категории, Джей-Джей не видел ничего плохого. Вот только… кто из нормальных, среднестатистических читателей Книги рекордов слышал про перевал Минтака? Немного подумав, Джон взялся за ручку и в графе, оставленной в формуляре для комментария, записал свое предложение претенденту: рассмотреть возможность дойти задом наперед до Хайберского прохода, гораздо более известного широкой публике. Такое путешествие от административного центра провинции Гилгит-Балтистан до пакистано-афганской границы вполне можно было бы рассмотреть в качестве мирового рекорда в соответствующей категории.

Неожиданно порадовала Джона Смита бригада польских горняков, работавших в соляных шахтах: они предложили зафиксировать рекорд по самому длительному полету на воздушном шаре под землей. Поднявшись к своду гигантской соляной выработки на классическом воздушном шаре, подъемную силу которому придает подогретый воздух, эти польские ребята собирались пролететь от одного края пещеры до другого. По их словам, это расстояние составляло никак не меньше мили. Идея Джону понравилась. На этот раз крестик в формуляре был поставлен напротив строчки «Принято». Нужно будет внимательно рассмотреть эту заявку, связаться с претендентами и продумать, каким образом можно обеспечить точную фиксацию расстояния, которое преодолеет воздушный шар в подземелье. Вот только… вряд ли эта затея подходит под определение сенсации, которую так жаждет получить Писли.