Посланник смерти - Александр Косарев

– Понял, не дурак, – озадаченно пробормотал я, выключив питание. – Придется искать профессионала по починке этих штуковин.

В прилагавшемся к прибору техническом паспорте я обнаружил адрес предприятия-изготовителя.

– Ленинград, – прочитал я, – улица Фаянсовая, 20. НПО «Физприбор».

Следующий час я провел у телефона. С немалым трудом узнав телефон отдела сбыта, я дозвонился до главного инженера.

– Нет, нет, – довольно бодро заявил он мне, – давно устаревший ММП-203 мы не выпускаем и запчастей к нему на складах не держим.

– Но как же мне быть? Починить прибор крайне необходимо, – огорченно проговорил я. – Неужели нет никакого выхода?

Главный инженер озабоченно засопел в трубку:

– Знаете что, – наконец сказал он, – попробуйте обратиться во МГРИ. В свое время они закупили большую партию магнитометров, и я знаю, что специалисты по их ремонту там были.

Узнав телефоны Московского геологоразведочного института, я принялся названивать. На пятом или шестом звонке мне повезло, и чей-то хрипловатый голос подтвердил, что у них действительно есть такой специалист, что зовут его Владимир Сергеевич Булатов, но он, к сожалению, приболел и находится дома.

Елейным голосом я нижайше попросил дать мне домашний телефон этого, как оказалось впоследствии, единственного в Москве специалиста по ремонту столь экзотичной аппаратуры. Телефон мне милостиво сообщили, и я тут же набрал заветный номер. Но, увы, на том конце провода никто не ответил. Видимо, господин Булатов предпочитал болеть где-нибудь на стадионе или у речки с удочкой в руках. Но попыток своих я не оставил и ближе к вечеру телефон наконец отозвался довольно приятным мужским голосом.

– Имею честь разговаривать с господином Булатовым? – поинтересовался я.

– С ним самым, – удивленно подтвердил мужчина, не привыкший к столь галантному обращению.

Рассказав о своих затруднениях и описав симптомы поломки, я уговорил Владимира Сергеевича встретиться завтра у него на работе. На следующий день в девять утра я стоял у дверей института. Специалист по магнитометрии оказался человеком деловым. Покопавшись прямо при мне во внутренностях моего многострадального приборчика, он удовлетворенно хмыкнул и объявил, что через три дня мой магнитометр будет работать как новый. Тут я набрался наглости и спросил, сколько будет стоить ремонт прибора к завтрашнему дню. Владимир Сергеевич пожевал губами, поглядел на висящую под потолком лампу дневного света и объявил:

– Двести тысяч.

Конечно, сумма, на мой взгляд, была явно завышена, но, посмотрев на хмурое и настороженное выражение его лица, я понял, что спорить бесполезно, и согласился.

Вечером того же дня я связался с Михаилом.

– Старик, у меня хорошие новости, – гордо проговорил я.

– У меня тоже кое-что имеется, – отозвался Михаил.

– В таком случае излагай первым.

– Ладно. Сегодня я вышел на след раритетного альбома фирмы «Мерседес», выпущенного к ее пятидесятилетию. Завтра поеду его смотреть.

– Ну надо же, какое совпадение, – не удержался я, – и мне к завтрашнему дню обещали починить один славный приборчик, который здорово облегчит наши поиски.

– И что же это за прибор? – поинтересовался Михаил.

– Магнитометр, – похвастался я. – Не какой-нибудь заурядный миноискатель, а настоящее чудо электронной техники.

– Никогда не слыхал про такой, – сказал мой друг.

– В субботу приглашаю тебя на его полевые испытания. Посмотрим, как с его помощью искать крупные залежи железа.

– И где же мы будем их искать?

– Есть у меня на примете укромный уголок. Приезжай ко мне утром, – предложил я. – За Алтуфьевским шоссе в лесочке есть несколько свалок. Место там пустынное, и никто не помешает нам потренироваться.

– Ладно, – после некоторого раздумья согласился Михаил, – только давай встретимся после обеда. Не возражаешь?

Я не возражал, и в следующую же субботу мы встретились в половине второго у метро «Отрадное». На троллейбусе семьдесят третьего маршрута мы поехали в сторону поселка Вешки. Михаил плюхнулся на сиденье и потянул меня за рукав:

– Садись скорее и посмотри, что я достал.

Он расстегнул молнию на сумке-визитке и протянул мне сложенный в несколько раз лист плотной бумаги. Это была ксерокопия весьма необычного автомобиля, чем-то смахивающего на уменьшенную копию нашего армейского семитонного «Урала».

– Так вот что мы с тобой собираемся искать, – потряс я четвертушкой ватмана. – Сильна машина!

– Он самый.

– Ты смотри, какой приземистый, чем-то даже похож на знаменитый «Хаммер».

– Ты сюда лучше взгляни, – ткнул пальцем Михаил в нижнюю часть изображения, – тут даже его основные характеристики указаны.

Я опустил глаза.

– Мощность двигателя – сто пятьдесят две лошадиные силы, максимальная скорость – восемьдесят километров в час, масса, ого, – шесть и две десятых тонны. Почти танкетка!

– Слушай, Саня, а сможем ли мы выволочь его, если принять во внимание, что внутри машины находится еще тонн десять-двенадцать воды?

– Не волнуйся, – успокоил его я, – некоторый опыт у меня имеется. Самое главное – найти его, а вытащить – это дело техники. Ты где рисуночек-то скопировал, в библиотеке?

– Нет, все оказалось гораздо проще, – улыбнулся Михаил. – Есть у меня тетка, Василиса Матвеевна, а у нее есть двоюродная сестра, Маша. Она работает в нашей районной библиотеке, через нее-то я и собирался достать этот альбом. Когда я сказал ей, что меня интересует, она посоветовала мне обратиться в клуб любителей старинных автомобилей. Я поинтересовался, откуда она знает про клуб. Оказалось, что ее сосед по лестничной клетке – почетный председатель этого клуба. Половину общего коридора он завалил своими ржавыми железками. Естественно, я тут же напросился к ней в гости и, улучив благоприятный момент, постучался и к соседу. Должен тебе сказать, то, что лежит у него на лестничной площадке, просто цветочки по сравнению с тем, что он хранит в квартире. Короче говоря, после того как мы распили с соседом по случаю знакомства бутылку «Хванчкары», он отыскал в куче околоавтомобильной литературы сей альбом с изображениями довоенных «мерседесов». Вот в нем-то и оказался этот рисунок. Но это не самое главное. Оказывается, интересующий нас автомобиль – это автосейф. Сосед сказал, что таких автосейфов в Германии было выпущено всего четыре штуки. Один стоит ныне в автомобильном музее города Дюссельдорфа, две машины погибли в период боевых действий в Берлине, а вот четвертая исчезла бесследно. Кроме того, стоимость пропавшего экземпляра, будь он когда-нибудь найден, составила бы сейчас не менее миллиона долларов. Ты чувствуешь, какая для нас складывается благоприятная конъюнктура?

– Чувствую, – хмуро кивнул я, – но ты, брат, не очень-то раскатывай губы.