Песня вечных дождей - Э. Дж. Меллоу

Фигуры были вырезаны так, словно оказались в ловушке между двумя мирами. Нога каждой из них была направлена в сторону солнца, в то время как другая исчезала за плоской поверхностью, невидимая за ее пределами. Ларкира посмотрела выше, и ее взгляд остановился на женщине в развевающихся одеждах. Изысканно одетая дама сидела рядом с крупным бородатым мужчиной, его внимание оставалось прикованным исключительно к ней, в то время как женщина с улыбкой наблюдала за их детьми. Горло Ларкиры сжалось, когда она взглянула в пустые глаза женщины, на улыбку, так похожую на ее собственную. Ощутив грусть, девушка резко отвернулась, и тяжелая дверь тотчас же открылась.

Тощий мужчина с лицом, напоминающим мордочку попугая, одетый в униформу дворецкого, уставился на Ларкиру. Он и глазом не моргнул при ее появлении, не отшатнулся и не выказал никаких признаков шока, обнаружив на пороге дома раненую беспризорницу из Джабари. Лишь склонил голову в знак приветствия и отступил в сторону.

– Леди Бассетт, добро пожаловать домой.

Легкие Ларкиры сдавило. Достаточно трудно чувствовать себя комфортно, когда бегаешь в корсете. Большую часть месяца Ларкира провела практически в халате, и теперь ей было довольно тесно в этой превосходно пошитой одежде.

Не то чтобы она не могла приспособиться. Если и было что-то, в чем Бассетты преуспевали, так это в адаптации.

Еще один крик пронесся по южному крылу, на этот раз гораздо ближе, и Ларкира спешно подобрала юбки. Морщась от боли в раненом пальце, она, не оглядываясь, побежала быстрее.

Тяжело дыша, Ларкира вбежала в оружейную комнату и закрыла массивные двери, а затем прислонилась к ним, настороженно ожидая, когда же раздастся топот приближающихся шагов.

– Рано или поздно она проверит и здесь, – сказала Арабесса, стоявшая на расстоянии от цели. Сестра бросила два метательных ножа, они летели настолько быстро, что их очертания вдруг стали размытыми, а затем оружие воткнулось в центр мишени.

На какое-то мгновения чары Ларкиры беспокойно закружились у нее в горле, прежде чем она проглотила их.

– Да, – согласилась она, голубые юбки зашуршали, когда она подошла к сестре. – Но, надеюсь, к тому времени прогулка немного усмерит ее пыл.

– Скорее наоборот, необходимость блуждать ради мести лишь еще больше распалит ее.

– Зараза. – Ларкира бросила взгляд на закрытую дверь. – Я не подумала об этом.

– Как обычно, дорогая, – сказала Арабесса, беря новые кинжалы, которые Шарлотта, их горничная, держала для нее.

Оружейная комната была большим помещением с высокими потолками, в котором пахло деревом. Стоило Ларкире ощутить резкий запах металла, как воспоминания заполнили ее разум. Она вспоминала, как болели мышцы, а с кожи капал пот во время долгих ночных тренировок в этом помещении.

– Спасибо, Шарлотта, – сказала Арабесса, пристегивая ножи к поясу вокруг талии. – Можешь сбежать сейчас, пока не началась буря.

– От вас, девочки, я повидала всякое, – сказала Шарлотта, криво улыбнувшись в ответ.

Их горничная была миниатюрной женщиной с испещренными венами руками, и, хоть на вид казалась хрупкой, Ларкира знала, если Шарлотту спровоцировать, она могла поставить на колени даже самого крупного из мужчин. Качество, в наличии которого, без сомнения, удостоверился их отец, прежде чем нанять ее присматривать за тремя своими дочерями. На самом деле, все слуги Бассеттов обладали широким спектром талантов, которые, как сказали бы некоторые, выходили за рамки обычных обязанностей. Каждый из них родился с тем или иным видом даров потерянных богов и мог свободно использовать свою магию в этих стенах. Из-за этого Ларкире казалось, что их дом был чем-то вроде святилища, местом, где ни у кого не было необходимости скрывать, кто они такие, – редкость для Джабари. Ибо придание гласности своей силы часто означало жизнь, полную гонений и частых переездов из-за предполагаемой угрозы обладания слишком большой властью. Так что условия, созданные в доме Бассеттов, способствовали неизменной преданности со стороны слуг.

Волна тепла согрела сердце Ларкиры, когда она посмотрела на маленькую женщину рядом с сестрой. Именно Шарлотта научила маленьких девочек тому, что самым преданным станет тот, чьи секреты ты хранишь как свои собственные.

– Может, и так, – сказала Арабесса. – Но, учитывая, что Ларк целый месяц придумывала какую-то нелепость, которую сейчас и осуществила, нам, сестрам, лучше разобраться с этим самостоятельно, по-своему.

Ларкира наблюдала, как Арабесса покружила метательный нож между пальцами.

– А может, тебе стоит остаться, Шарлотта, – начала она. – Мне не помешает свидетель.

Пожилая дама лишь цокнула языком, молча отказываясь от предложения, и, взмахнув рукой, поправила кинжал с изогнутым клинком на дальней стене, а после удалилась.

– А ты привела себя в порядок, – сказала Арабесса, подходя к витрине с тонкими рапирами для фехтования. – Худее, чего, конечно, следовало ожидать, и, как вижу, не без повреждений.

Раненый палец Ларкиры запульсировал сильнее, будто был уязвлен остротой сестры так же, как и она сама.

– Не всем же быть такими идеальными, как ты, – парировала Ларкира.

– Верно, – задумчиво произнесла Арабесса, выбирая мечи со стойки. – Но хорошо, что ты наконец можешь признать это. – Арабесса бросила одну из рапир Ларкире, и та поймала рукоятку еще в воздухе. – Держи ее в левой руке, – проинструктировала сестра.

Прищурившись, Ларкира поменяла руку, ощутив при этом неловкость. Но стиснула зубы от боли, согнув частично отсутствующий палец, чтобы выставить его напоказ. Как бы говоря: «да, я все еще могу держать меч так же хорошо, как и ты, несмотря на меньшее количество пальцев».

– Я не одета для состязания, – объяснила Ларкира.

– Мы должны практиковаться во всех видах одежды, – сказала Арабесса, указывая на свое темно-фиолетовое платье с высоким воротником, ее черные как смоль косы были туго стянуты в аккуратный замысловатый пучок. – Теперь, если ты закончила придумывать отговорки… – Арабесса сделала выпад в сторону Ларкиры, ее движения были целеустремленными и плавными, словно сам воздух помогал ей, направляя каждый следующий удар. Эта врожденная грация, конечно, являлась следствием ее музыкального дара – способностью Арабессы мастерски играть на любом инструменте, созданном человеком или существом. И всякий раз, находясь рядом, Ларкира испытывала еле заметное раздражение. По сравнению с сестрой она чувствовала себя неумелым ребенком.

В ответ на атаку сестры Ларкира неуклюже отступила на шаг назад.

Магия недовольно перевернулась в ее животе, заставляя девушку крепче схватить рукоять, чтобы с помощью мизинца и указательного пальца сделать широкий замах.

Арабесса преградила ей путь, сделав ложный выпад вперед, прежде чем отступить назад.

Когда клинок Арабессы звякнул о клинок Ларкиры, вибрация прошла до самой ладони младшей сестры, побуждая девушку ослабить хватку. Но Ларкира расправила плечи и продолжила сражение, желая, чтобы другие ее пальцы могли выполнить большую часть работы. Девушки закружились по кругу, Ларкира отвечала на каждое наступление сестры своим собственным. Теперь, чтобы приспособиться к отсутствию одного из пальцев, ей предстояло повторно учиться некоторым вещам.