Три девицы под окном... - Анна Тамбовцева

Что же так тревожило Ивана Ивановича? Разумеется, затеянный им эксперимент со школьной реформой. Городская администрация относилась к идее постановки экспериментального спектакля весьма скептически. Сами ребята реагировали по-разному: кто-то после первой, ознакомительной лекции так больше и не появился в аудитории, мотивируя саботаж чрезвычайной занятостью, кто-то, напротив, пришел в восторг, но оказался совершенно непригоден к актерскому искусству. Разумеется, после «поглощения» текст поэмы все знали назубок и могли процитировать с любого места, даже будучи оторванными от погружения в свои важные компьютерные проблемы. Но ведь учитель мечтал совсем о другом!

«Назвался груздем — полезай в кузов, — говорил себе Иван, принимая на крылечке своей хижины стойку на голове и каждый раз упираясь взглядом в живописную группку мухоморов, растущую неподалеку. — Обратной дороги нет. Раз уж я стал учителем, то должен хоть кого-нибудь, хоть чему-нибудь научить!»

Окончательно Птенчикова добил услышанный случайно разговор между учениками. Ребята спорили о том, права ли была Людмила, отказавшись от волшебных богатств, предложенных ей Черномором. Гордость факультета биологии Варвара Сыроежкина даже провела компьютерный расчет репродуктивной совместимости своенравной красавицы и бородатого карлы и пришла к выводу, что Людмила совершила прямо-таки преступление против собственного потомства: только представьте, что могло бы получиться, если взять хромосомы матери с данными физическими и хромосомы отца с данными магическими! Единственным смягчающим обстоятельством признали тот факт, что в столь древние времена люди еще не владели основами генной инженерии.

«Может, я выбрал для первой постановки не слишком подходящий материал?» — терзался Птенчиков. Однако та же Варя оказалась в роли Людмилы на удивление хороша. И дело было не только в ее густой косе и поистине древнерусской стати. Сердцем человека, еще не утратившего представление о том, что же такое любовь, Птенчиков чувствовал, что во взгляде девушки, устремленном на Руслана, роль которого досталась неутомимому и импульсивному Егору Гвидонову, таится нечто большее, чем обычное внимание к партнеру по сцене.

Варя вышла из здания колледжа и направилась к остановке аэроботов. Там уже сидел Егор. Увидев девушку, он тут же вскочил ей навстречу, расцветая своей неподражаемой улыбкой:

— Великолепная Варвара! В моей душе поют фанфары!

— Гвидонов, уймись, — поморщилась Варя. Егор удрученно вздохнул:

— Но мы с тобой, увы, не пара… Умру от горя. Санитара! — Он картинно прижал руки к сердцу и начал медленно оседать на асфальт.

— Прекрати паясничать. У тебя что, снова осложнения от прививки разыгрались? Обязательно пропей курс стабилизаторов.

— Стабилизаторы тут не помогут, — грустно усмехнулся Егор. — Вот если бы ты согласилась меня поцеловать…

— Не мели ерунды. Ты прекрасно знаешь, что у нас несовместимость по гамма-параграфу, — строго оборвала его девушка.

— Я вот иногда думаю: может, взломать пару-тройку файлов да подкорректировать слегка все эти «параграфы»…

— Не вздумай! — всерьез испугалась Варя. — Тоже мне, хакер выискался! А люди потом страдать будут. Ты представляешь, что такое развод?

— Нет, — честно признался Гвидонов.

— Вот и благодари за это разработчиков Системы.

— Ладно, Сыроежка, — примирительно вздохнул Гвидонов, — не хочешь целоваться — давай хоть прогуляемся. Мой инструктор по физподготовке говорит, что человеку, активно работающему за компьютером, двадцать процентов своего времени необходимо посвящать подвижным упражнениям.

— Вот это с удовольствием, — согласилась Варя. То ли из уважения к авторитету инструктора, то ли уступая смутным желаниям собственного сердца.

Они шли по узкому тротуару и болтали о всяческих пустяках. Мало ли, о чем могут поговорить окрыленные молодостью юноша и девушка? Даже пересказывать этого не стоит. Егор был чем-то взволнован. Он то и дело сбивался с мысли и отвечал невпопад. Наконец Варя не выдержала:

— О чем ты думаешь? Проблемы с дипломом? Или что-то случилось дома?

Егор смущенно замолчал.

— Скажи, может, я смогу чем-то помочь? — настаивала Варя.

— Сыроежка, ты только сразу не буянь… Я тут приготовил для тебя одну вещь… Ну, то есть мне кажется, что она может тебе пригодиться для выступления. Когда ты будешь Людмилой. Это, в общем-то, даже не я придумал. Помнишь, что сказал Иван Иванович, когда впервые тебя увидел?

Варя нахмурилась:

— Егор, прекрати мямлить. Что еще ты учудил? — Гвидонов открыл сумку и достал обитую красным бархатом шкатулку.

— Вот. Это тебе. На премьеру спектакля.

Варя с опаской откинула крышку и ахнула от восхищения: в шкатулке, играя сверкающими бликами, лежал венец, украшенный месяцем и звездой.

— «Месяц под косой блестит, а во лбу звезда горит», — зачарованно прошептала Варя. — Егор, ты прелесть! — И она, вопреки всем своим правилам, чмокнула его в мигом покрасневшую щеку.

Варя крутилась перед трюмо, изменяя пультом положение зеркал. Венец был чудо как хорош. Жаль, что в таком, кроме как на сцену, никуда больше не выйдешь. Ну разве еще на новогодний маскарад…

Хлопнула входная дверь, и в комнату влетела стремительная Сонька.

— Сыроега, когда ты уже научишься двери запирать?

— А от кого их запирать-то, — беспечно отмахнулась Варя.

— Ты представляешь, лицом «Ланкрема» меня не взяли, но пригласили принять участие в рекламной съемке пляжной коллекции «Африканская зима». Это просто суперклево… Ой, а что это у тебя? — Сонька с изумлением уставилась на венец.

— Да вот, думаю, может, на премьеру надеть. Ты как считаешь? — Варя с удовольствием оглядела свое отражение.

— Где ты это взяла? — Сонька в страшном волнении коснулась звезды, потом провела пальцем по месяцу.

— Подарили, — повела плечом Варя. Подруга недоверчиво хмыкнула:

— И кто же это, позволь полюбопытствовать, тебе бриллианты дарит?

— Ты что, какие бриллианты? — удивилась Варя.

— Да те самые, которыми весь твой месяц усыпан! Золотой, между прочим! А сколько может стоить звездочка, просто не представляю, я таких изумрудов даже в музее не видывала!

— Сонечка, ты что-то путаешь. Это подарок Егора. Откуда у него могут быть бриллианты?

— Вот именно, откуда? — недобро прищурилась Сонька, усаживаясь на край трюмо. — Ты, милочка, не финти, меня в этом вопросе не проведешь. Драгоценности — мое хобби. Пока виртуальное, но даром я, что ли, богатого женишка подыскиваю? А уж чего только я не насмотрелась на тусовках любителей «высокой моды», тебе и не снилось!

Варя сняла венец и растерянно вертела его в руках. Аргументированно поспорить с Сонькой она не могла — была не в теме.