Обратная сторона мечты - Яна Черненькая

Я до крови прикусила губу. Хотелось бежать прочь отсюда. К морю. Броситься в волны и… больше никогда не слышать этого, не ощущать жгучего стыда. Значит, слухи все же есть и… на меня смотрят как на сумасшедшую. Может, потому родители так усердствуют, подыскивая женихов, чтобы…

— Простите, Тайра, — тихо сказал Лаэдо.

Выпустив мою руку, он быстро зашел в шатер. Кто-то ахнул, потом раздались крики и оттуда, словно стайка испуганных разноцветных птичек, выбежали девушки. Я узнала их — пылкие поклонницы Аурико. Не в силах справиться с собой, все же заглянула внутрь. Любитель сплетен прикрывал рот рукой, похоже, Лаэдо успел ударить его по лицу.

— Умойся! — повинуясь воле мага, все жидкости, какие были на столе — соусы, напитки и даже вода для ополаскивания рук — покинули свои вместилища и, пролетев по воздуху, обрушились на сплетника. — Ты все еще хочешь порисовать?

Аурико молчал, руки его тряслись, а из-под них то ли кровь сочилась, то ли стекали с головы остатки красного соуса.

— Еще раз услышу сплетни о госпоже Бьянчини, и разговаривать будем у Источника. Ты все понял?

Даже не подозревала, что эйн Тарди может оказаться таким трусом. Он смиренно кивнул, не пытаясь защищаться, хотя сам, бывало, много рассказывал о собственных подвигах и дуэлях у Источника, правда, в это мало кто верил. Аурико подчинялась огненная стихия, но магом он был слабым, его даже в академию не приняли. Правда, этот хвастун утверждал, будто сам не пошел, но слухи говорили обратное.

Лаэдо обернулся, и я отпрянула от шатра, не зная, что делать дальше. Мне было мучительно стыдно. Наверное, следовало дождаться его и объясниться, но я не смогла себя заставить. Не сейчас. Сейчас мне хотелось спрятаться в убежище под скалой и никого не видеть. Обойдя шатер, скрылась за деревьями, а потом, почти бегом, направилась к своему пляжу, стараясь держаться подальше от посторонних глаз.

Зайдя в грот, устало села на скамейку и прислонилась щекой к шершавому холодному камню. Вдалеке слышалась веселая музыка, а здесь было тихо и спокойно… словно в склепе. В ушах по-прежнему звучали издевки Аурико и его подпевал: «Моя фантазия подсказывает смелые картины… Хотите, нарисую? Но, чур, никому не ни словечка. Это ужасно непристойно». Самое кошмарное, что в его словах была правда — если бы наша с антом встреча случилась на самом деле… что с того? Мы принадлежим разным мирам, и даже магия не сможет помочь нам связать свои судьбы. Источник не примет такую любовь. И никто не примет. Я закрыла глаза, изо всех сил стараясь дышать глубже, чтоб не заплакать, ведь припухшие глаза сразу заметят, и пойдут новые сплетни.

Сердце разбивалась на тысячу осколков, умирало, расставаясь с последней надеждой на встречу с любимым. Хотелось броситься в море и плыть, плыть… далеко, пока хватит сил, а потом сдаться. И пусть Духи Источников решают мою судьбу. По щекам потекли слезы. Вытерев их рукой, встала и подошла к морю, не обращая внимания на мокрый песок, облепивший туфли и подол белого платья. Какая разница?

Сзади раздались тихие шаги. Кто-то спускался по лестнице к пляжу. Резко обернулась… Наверное, этого следовало ожидать, но почему нельзя было хотя бы с уважением отнестись к моему желанию побыть в одиночестве?

— Вы так быстро ушли, что я не успел догнать вас.

Лаэдо подошел ко мне и заметил покрасневшие глаза.

— Вы плакали? — спросил он.

— Нет, ветром надуло, — сердито ответила я, негодуя из-за его привычки лезть в чужую душу и спрашивать очевидные вещи.

Маг замолчал, но его присутствие нервировало, создавало чувство неловкости и не позволяло мне остаться наедине со своим горем.

— Этот… мерзавец сказал… правду? — спросил Лаэдо.

Было заметно, что ему неловко задавать такой вопрос, но почему-то он посчитал нужным это сделать.

Я кивнула. Какая разница? Все равно это уже давно ни для кого не тайна.

— Тайра, — маг подошел поближе, как-то особенно неловко положил руку на мое плечо, а потом убрал ее, словно устыдившись собственного порыва. — Простите.

Смущенно посмотрев на песок под ногами, он пнул туфлем ракушку, а потом долго и старательно пытался оттереть со штанов небольшое пятнышко от соуса, которым попотчевал Аурико. Я видела, Лаэдо еще что-то хочет сказать, но то ли не решается, то ли не может сформулировать.

— Не слушали бы вы идиотов, — сообщил он наконец, махнув рукой и убрав грязь с помощью магии. — Какая разница, о чем они думают? Все равно в их головах ни одной умной мысли. А этот… «художник», — он хмыкнул и, подобрав плоский камешек, бросил его в воду. Тот несколько раз подпрыгнул, потом врезался в волну и пошел ко дну. — Этот «художник» больше ни слова о вас не скажет и… рисовать тоже не захочет. Обещаю.

— Спасибо.

Его попытки меня утешить выглядели неуклюже, но были такими искренними, что совсем не получалось на него злиться.

— Вы через день уезжаете…

— Да, послезавтра с утренним приливом отходит корабль. Вот он, смотрите, — я показала на виднеющиеся вдали белые паруса.

Маг мельком посмотрел в ту сторону и опять уставился себе под ноги. Мне никак не удавалось понять, что он так мнется, пока наконец не услышала:

— Сегодня утром я сказал, что мы не подходим друг другу и… сожалею о своих словах. Быть может…

— Лаэдо, не нужно! — не следовало его перебивать, но меньше всего мне сейчас хотелось выслушивать его признания, в которые невозможно поверить. — Не нужно портить впечатление, которое я о вас составила. Вы только что расстались с невестой, которую выбрали по доброй воле. Причем ушла именно она… Простите… Понимаю, это больно, но вы со мной откровенны, хочу ответить тем же. Если спустя несколько недель после такого мужчина начинает клясться в любви другой женщине, значит, либо он легкомыслен, либо лжец. Ни то, ни другое вам не к лицу.

— Вы неправильно меня поняли, — покачал головой Лаэдо. — Я не собирался клясться в любви. Всего лишь хотел сказать, что буду рад общаться с вами, когда вы вернетесь.

Теперь настал мой черед краснеть. Да что ж я все время тороплюсь? Что стоило дослушать до конца его слова, а уже потом отвечать?

— Может быть, нам пора вернуться на праздник? — предложил мужчина, видя мое смущение. — Кажется, уже можно.

— Да, конечно, — я радостно ухватилась за возможность оставить неприятную тему.

Мы быстро поднялись наверх, а потом направились обратно к шатрам. Теперь, подходя к гостям и общаясь с ними, мне больше не приходилось краснеть от стыда за своего спутника — стало все равно, что думают все эти майри. Доброе и благородное сердце куда важнее внешности. Теперь я понимала это в полной мере.

Вечером, после фейерверков, когда праздник закончился, Лаэдо вместе с родителями отправился домой. Я смотрела им вслед почти с сожалением.