Человек с душою зверя - Вера Головачева

Ребята дружно посмотрели на грязные бокалы, одиноко стоящие на столе и хором ответили:

– Не надо.

– Мы только поели.

Но мальчишки не рассчитали, и слишком тихо для бабы Нюры сказали эти слова. Ничего не услышав, она уже ставила чайник куда-то вглубь печи – достижения прогресса вроде газовой плиты или стиральной машины баба Нюра не признавала. Подбросив одно за другим два полена в дыру пониже, старушка разожгла огонь, и в комнате стало уютно потрескивать.

– А пока разогреваться будет, мы картишки раскинем, – предложила бабушка и все с той же печи, с небольшой верхней полочки, достала засаленную колоду. И сколько же в печи всего может уместиться?!

Баба Нюра медленно заковыляла к столу, попутно продолжая рассказывать о зверье, наводнившем ее двор:

– А намедни, дней пять назад, сорока у меня под окном чирикала, новости стал быть, последние рассказывала, гостей созывала. А тут и вы, аккурат через три дня пришли, значит, верно настрекотала воровка, – старушка подошла и села. Тут она задумалась, вспоминая, для чего у нее в руках карты. – Так на что скидывать: на покер или в нашего, в дурака сыграем?

Ребята чуть не рухнули со стульев. Вот это здорово! И этой ненормальной они должны поверить? Только Светка не удивилась бабкиной забывчивости и, снова заложив уши своим одноклассникам, крикнула:

– Баб Нюр, ты погадать хотела.

– Хотела? – озадаченно спросила старушка. Она призадумалась, но не вспомнила, что горела таким желанием. – И вправду, – баба Нюра не хотела признаваться в своей забывчивости, – а прежде думала сыграть разок. Не хотите?

Вовчик с Серегой активно замотали головами из стороны в сторону, поскольку уже поняли, что разговорами здесь не поможешь, а кричать они не привыкли. Баба Нюра грустно вздохнула. Тут словом не с кем перемолвиться, со скуки умираешь, а за картами столько можно было бы рассказать. И про соседку Филипишну, и про местного забулдыгу Григория, и про Мурзика, который вчерась кринку со сметаной опрокинул. Старушка еще раз вздохнула и, поплевав на пальцы, выложила первую карту. Дети напряженно склонили головы над столом и затаили дыхание.

– Ты, милок, – указала она на Серегу, – валетом бубновым будешь, поскольку молодой, да светлый. А ты, – баба Нюра посмотрела на Вовчика, – в самый раз трефовый. Вон какой чуб чернявый, – Вовчик посмотрел на свою длинную челку, наезжающую на глаза. Трефовый, так трефовый. – Вот здесь вижу и домашние карты, и свиданья в доме казенном…

Серега толкнул Вовчика локтем: – Какие свидания? Помешалась она, что ли, на этом? – Вовчик не ответил, только плечем пожал и снова стал внимательно слушать.

– А вот и дама пиковая к вам на сердце легла, зло учинить большое хочет, коварством пытает, – мальчишки напряглись и затаили дыхание. – А что ж там дальше? – старушка замешкалась, а у ребят сердце стало через раз биться, чтобы легче было улавливать звуки. – Какой-то король? Или все ж свидание? От ведь ведьмяка, перепутала все карты, шальная, – баба Нюра порывисто сгребла все карты в кучу и расстроено сказала:

– Не даром лягушка из бочки вчерась выскочила, не нравится ей это. Ой, не нравится.

Серега, только что сидевший с раскрытым ртом и жадно внимавший каждому слову бабки, безнадежно опустил плечи и закатил глаза в потолок. И как он мог поверить этой темной старушке с платком, на одном ухе висящим. И это он, решивший посвятить себя науке, попался на такую удочку! Бабка вот уже полчаса как перед ними бредит, а они как дураки уши развесили и слушают эту ахинею.

– Вовчик, – тихо сказал он, чтобы не услышала баба Нюра, – а не пора ли нам домой? – для большей убедительности Серега подкрутил пальцем у виска, указывая глазами на бабку.

Вовчик понял и утвердительно кивнул в ответ. Старушка ничего не заметила, она очень увлечена была осенившей ее догадкой: не потому ли лягушка выскочила, что в бочке кончились огурцы? Но Светка все прекрасно слышала и тоже тихо остановила ребят.

– Карты – это ее слабое место. На кофейной гуще баба Нюра гадает лучше.

Ребята переглянулись.

– Ладно, послушаем, что она наплетет после кофе, – согласился Серега. Вообще, у него уже давно сосало под ложечкой, а на улице медленно, но верно, начинало темнеть. Если бабка и на этот раз понесет чушь, он не станет стесняться, просто встанет и уйдет.

Тут закипел чайник, что старушка, естественно, не заметила.

– Бабуль, чайник, – крикнула во все горло Светка.

Бабка Нюра засеменила к печи, долго колдовала над чайником, бросая туда не только молотый кофе, завернутый в несвежий платочек, но и еще какие-то пучки травы, порошки из спичечных коробочков и еще что-то, от чего беспрестанно стала чихать.

– А она ничего не перепутает? – опасливо спросил Вовчик Светку. Как-то он не очень доверял памяти этой старушки. – Мы не отравимся?

– Не беспокойся, баба Нюра редко ошибается, – успокоила Света. – Только раз один клиент после ее гадания животом мучился, да еще однажды вырвало человека. А так все проходит гладко. Баба Нюра знает свое дело.

– Ничего себе, – не очень-то успокоился Вовчик и насторожился.

Бабка уже несла зелье к столу. Убежать или рискнуть остаться? Мальчик посмотрел на своего друга, Серега хоть и беспокойно, но сидел на стуле и вставать с него не собирался. Ладно, подождем. Старушка тем временем разлила кофе в те самые чашки, что одиноко стояли на столе, и села рядом, выжидательно смотря на ребят.

– Пейте, что ли, – подтолкнула их Светка.

Вовчик опасливо оглянулся на Серегу. Тот неверной рукой взял чашку, подул в нее и отхлебнул немного. Тут мальчишка закашлялся, чуть не выронив из рук кофе.

– Что это за пойло? – с выступившими слезами на глазах спросил он.

– Пей, пей, милок, – приговаривала баба Нюра.

Светка утвердительно кивнула. Что ж. Серега выдохнул воздух, приготовился и залпом опрокинул бокал. Вовчик передернулся за него, ошалевшими глазами глядя на все это и ожидая, как Сергей сейчас свалится под стол и начнет задыхаться. Но ничего этого не случилось. Вовчик еще немного подождал, Серега сидел живой и умирать не собирался. Похоже, и чувствовал он себя ничего. Убедившись, что его другу ничего не угрожает, Вовка также залпом выпил так называемый кофе, отчего обжег язык. Жидкость была страшно горькая, хуже лекарств. Хотелось скорее запить чем-нибудь вроде газированной воды.

– Вот и молодцы, соколики, – довольно протягивала руки к пустым бокалам старушка, – вот и умницы, – она посмотрела на дно каждого бокала, перевернула их, от чего упали прямо на стол две большие кляксы кофейной гущи. Опять посмотрела внутрь, затем закрыла глаза, задрожала вся и монотонно продекламировала:

Человек с душою зверя,

Он несет обиды бремя.

Злость родит других людей,

Что похожи на зверей.

Но они, запомни ты,