Как стать испанским рыбаком - Станислав Симонян

раз с описанием его системы работы над образом через психофизику актёра?

И тут Лёша, аккуратно выйдя из-за стола, на полном серьёзе бухнулся на колени, ударил земной поклон и перекрестился.

— Прости меня, Станислав, грешного, каюсь, я украл его. Украл и не признался. Да всякие гадости мелкие за спиной иногда позволял себе говорить. За это тоже прости. Примешь мое покаяние?

— Конечно, приму. Про гадости я знал, конечно, да и сам этим грешил. Ты тоже меня прости.

— Вот и ладненько. Официальная часть закончена. Мы с тобой чисты перед Богом теперь. Поцелуемся?

— Одно у вас, попов, на уме — лобзания. Ладно, но в первый и последний раз.

Утром в воскресенье иеромонах Иоасаф неожиданно появился из своей каюты в полном монашеском одеянии: идеально пошитая по фигуре шёлковая чёрная ряса, клобук, наперсный крест из жёлтого металла. Жидкая бородка была тщательно подстрижена и расчёсана.

— Одевайся прилично, батюшка Станислав, в церковь идём, на службу. Воскресенье — Господний день.

— Где же мы тут церковь-то найдём, Отец Иоасаф, нет на Мальте православного прихода, даже молельного дома нет, раз в месяц приезжает из Палермо наш поп и окормляет немногочисленную паству в какой-то квартире. Некуда нам идти.

— Тёмен ты, сын божий. Тёмен и сер. Для разговора с Господом не важна конфессия или религия, Бог един и Бог в сердце твоём. Вратами к Богу является любое строение, где молятся, будь то синагога, мечеть или молельный дом мормонов. Ищущий Господа может возносить молитву, где угодно. Веди меня в ближайший католический храм на мессу.

— Так католики же сидя молятся, а мы вроде стоять должны?

— Так и постоим, служба-то у нас по одной книге идёт, христиане мы. Ты язык-то освоил уже?

— Вроде более-менее справляюсь, только ведь служба не на английском, а на латыни у них, только проповедь на мальтийском или английском. Вряд ли я смогу перевести.

— Службу, батюшка, я наизусть знаю, перевод мне не нужен. а с людьми общаться ведь придётся. Греческий ортодокс на католической мессе вызовет сильный интерес.

— Опять ты что-то задумал…

Мы вошли в собор минут через пять после начала праздничной мессы, дождавшись, когда прихожане рассядутся и начнётся служба. Встали сзади скамеек, чтобы не привлекать внимания. Шапкин погрузился в молитву, изредка осеняя себя православным крестом. Было видно, что делает это он совершенно искренне, без всякой театральности. Я же, прочитав про себя пару раз «Отче наш», послушно повторял со всеми «Аминь» и больше разглядывал убранство и слушал пение псалмов великолепного хора мальчиков, участвовавшего в богослужении в честь какого-то, неведомого мне, католического праздника или святого. Вели службу четыре католических пастора в белых, расшитых золотом облачениях. Также на алтаре находились с десяток монахов и хор. Было бы странно, чтобы чёрный монах не привлёк внимания прихожан. Сидящие, заметив Иоасафа, всё чаще начинали оглядываться, на лицах было истинное удивление и нескрываемый интерес. Очень скоро его заметили и проводящие мессу священнослужители.

Во время небольшого перерыва в службе пастор что-то шепнул монаху-служке и тот тихо по краю зала направился к нам.

— Отец настоятель приглашает господина греческого священника присоединиться к нашей молитве у алтаря.

Отец Иоасаф благосклонно кивнул и тихо, но величественно проследовал за монахом. На возвышении он скромно встал в ряд монахов и продолжил молитву. Лёша был счастлив. Несколько сот глаз пристально наблюдало за ним.

— Дети мои, — произнёс по окончании основной службы настоятель храма, — сегодня мы хотим поприветствовать русского пастора, отца Иоасафа, который молился вместе с нами в этот праздничный день. Его визит символизирует сближение наших церквей и стремление к устранению межконфессиональных различий перед ликами Господа нашего Иисуса Христа и Девы Марии Богоматери. Поприветствуйте его.

Лёша величественно вышел и низко поклонился пастве. После чего широко благословил наперсным крестом, в православном стиле. Это был полный успех.

Отойдя назад, он начал всячески подавать знаки, чтобы я подошел. Пришло время неформального межконфессионального общения, нужно было переводить.

В небольшом зале за алтарём собрались несколько местных священнослужителей и повели доброжелательный дипломатический разговор с представителем Русской Православной Церкви. Отец Иоасаф был готов к нему. Быстро определив главного, он достал из кармана рясы явно заранее заготовленные подарки: икону Николая Угодника и частицу мощей какого-то, почитаемого католиками, святого. в ответ был задарен подобными символами христианства и образцами местного религиозного культа.

Вдоволь насладившись вниманием, Лёша шепнул мне: «Наверное, пора сказать им, что я здесь как частное лицо, не более. Нет у меня благословения выступать от имени всей церкви, скажи им это как-то попроще, да и пора переводить встречу в неофициальный формат».

Хозяева поняли намёк моментально, и, похоже, сами с облегчением вздохнули. Уже через пять минут на столе появилось мальтийское церковное вино, хлеб и сыр, и скоро встреча перестала быть томной.

За время пребывания Шапкина на Мальте мы объехали почти все крупные соборы и монастыри и осмотрели все святыни острова-государства в сопровождении специально выделенного архиепархией священника.

В один из вечеров по трапу вежливо постучали. На понтоне стоял незнакомый парень лет тридцати.

— Здравствуйте, вы Станислав?

— Да, а вы кто?

— Мы телевизионщики с Первого канала, снимаем тут сюжет про историю Мальты. Нам в консульстве сказали, что у вас гостит русский поп. Можно с ним поговорить?

— Сейчас спрошу.

Лёша моментально надел подрясник, напустил на физиономию благостное выражение и велел мне впустить гостя.

Явно неопытный репортёр, стесняясь и робея, поклонился и был вынужден приложиться к ручке, после чего принялся уговаривать Лёшу дать какое-нибудь интервью и попозировать на фоне мальтийских рыцарских храмов и строений, в надежде сляпать какой-нибудь сюжет. Лёша плотоядно улыбался. Акула шоу-бизнеса увидела жертву.

— Сын мой, побойся Бога, Батюшка на отдыхе, а ты его работать хочешь заставить. Нехорошо… Ты ведь и сам не знаешь, что снять хочешь, тебе моя ряса нужна на фоне архитектуры, а не я. Грех это, добра надо желать ближнему. Вот пришёл ты в гости к незнакомому попу, ни тебе уважения, ни тебе подношения, хоть бы бутылку принёс, что ли, куда катится молодёжь, обмельчали… — соловьём заливался Заслуженный артист республики.

Журналиста как ветром сдуло, и уже через пятнадцать минут я накрывал на стол.

— Давай ты ничего не будешь выдумывать и пыжиться, — продолжал Шапкин, — мы сами всё придумаем. Станислав — бывший режиссёр и редактор телевидения, я бывший Заслуженный Артист Республики, мы всё спродюсируем и снимем целую передачу, которую у тебя купит, если не твой канал, то НТВ точно. Авторство — твоё, оплатишь аренду яхты, сопутствующие расходы и укажешь в титрах. Гонорар нам