Правота желаний - Михаил Армалинский

Если в 19 веке и ранее щиколотка женщины в западных странах, появившаяся под длинным платьем, вызывала сильнейшие сексуальные чувства, то теперь обнажённая женщина с пришлёпками на сосках и ниточкой промеж половых губ вызывает на пляже значительно меньше эмоций у среднего западного мужчины. То есть культура и мораль стремятся к максимальному лишению чувствительности у человека к сексуальным объектам, а вернее – добиваются от человека их невосприятия в сексуальном плане. Достигается это прежде всего выработкой, воспитанием в человеке самоцензуры сексуальных образов – человек «не видит» хуи и пизды на моём американском флаге, пока его не встряхнут, чтобы он очнулся от самогипноза. Подобно этому, человек не видит половых органов в цветах, он тем же невидящим взглядом смотрит на обнажённую женщину в нудистском лагере. У мужчин даже не появляется эрекция, так как они находятся под внушением, что обнажённое тело – естественно, а значит в нём нет никакой сексуальности. (Правда распахнутое междуножье у женщин и вставший хуй всё-таки ещё остаются целиной свежих чувств возбуждения и похоти. Вот почему порнография и почитается моралью за зло.)

Только у мусульманского востока осталась ещё человеческая реакция на женское тело, каждая часть которого по полному праву считается исключительно сексуальной. Однако, напрасно они соблазн считают исходящим от дьявола – это уже дурное влияние христианства. В соблазне и есть Бог, а в равнодушии – дьявол смерти.

Вся надежда, как всегда, на молодёжь, ибо каждое новое поколение рождается со здоровой и сильной тягой к половым органам друг друга и детским усматриванием секса во всём. Когда-то взрослым окажется не под силу превращать детей в себе подобных мертвяков (интернет и грядущие технические чудеса не позволят) и вырастет поколение молодёжи, которые выберут мой флаг для своей страны верной похоти и неверной любви. Ибо похоть всегда возвращается, а любовь – почти никогда.

Пляжное

Если дать бабе безнаказанную волю, то она на пляже будет не только болтаться и валяться голой, но, при пособничестве и при бездействии мужчин, ляжет с широко раздвинутыми ногами, согнутыми в коленях и станет оправдывать свою позу тем, что ей якобы хотелось, чтобы загорели её половые губы. А если мужчины позволят остаться невыебанным и такое, то тогда баба раздвинет пальцами малые губы и объяснит это тем, что она лишь хотела подсушить на солнце преддверие влагалища.

Обнажаясь, женщина напрашивается, чтобы её выебли, а мужчины обходят её стороной, попустительски стряхивая белесые капли на пляжный песок, вместо того, чтобы сообща свершить мечту одной, другой, третьей и всех остальных уже вставших (и лёгших) в очередь.

Девиз

Любое четверостишие можно назвать foursome. Триолет – threesome[5]. Двустишие – fucking love[6]. Одностишия же – это мастурбация.

Вот моя четвертуха:

Кстати, о девизах. Лет в 14 я был заворожён всесилием Фрэнка Алджерона Каупервуда из Трилогии желаний Драйзера. Каупервуд воплощал в жизнь свой девиз: «Мои желания – прежде всего». Процесс соблазнения женщин для него отсутствовал – его деньги, власть и внешняя привлекательность были достаточны, чтобы подойти к любой красотке, дать ей свою визитку, и она ему звонила, жаждущая свидания с ним.

Потом я раздобыл Яна Флеминга, и эстафету подобного очарования перенял для меня Джеймс Бонд, не признававший процесс соблазнения женщин, а лишь опускающийся на ложившихся под него красавиц.

С тех пор изъятие процесса соблазнения стало для меня основной идеей в общении с женщинами. Проститутки и женщины в похоти оказывались лучшими воплотительницами моей идеи. Однако только клонирование сможет осуществить мою идею полностью, и тогда заработает мой девиз:

* * *

Соитие – это избегание смерти: краткосрочное – в наслаждении и долгосрочное – в размножении.

Сексуальный объективизм

Большинство американских женщин пользуются вибраторами и/или дилдо. Только малое количество американских мужчин пользуется искусственными пиздами и/или резиновыми женскими телами.

О чём это говорит?

Женщины и разнокалиберные кастраты сетуют и ропщут, что мужчины относятся к женщине, как к сексуальному объекту. Это единственно верное отношение, свойственное якобы только мужчинам, на самом деле присуще женщинам в значительно большей степени, чем мужчинам. Именно женщины рассматривают мужчин как сексуальный объект – то есть заинтересованы только в той его части, которая приносит женщине наслаждение (за исключением тех случаев, когда женщина рассматривает мужчину как деньгопроизводящий объект.)

Если мужчина, относясь к женщине как к сексуальному объекту, видит в ней всё тело: лицо, язык, грудь, бёдра, ляжки, шею, пизду, зад, затылок, руки, подмышки и т. д. – то женщина, относясь к мужчине как к сексуальному объекту, видит в нём только большой твёрдый хуй, способный на долгую работу (иногда – язык и пальцы, если она не надеется на долгую твёрдость хуя, но для этого ей мужчина не нужен, так как их она может получить от женщины).

Популярные песни, какими бы они ни казались поверхностными, наивно и неожиданно вылезают из самой глубины человеческого подсознания. Вот один из недавних примеров, которым несть числа, – песня Coin-Operated Boy, распеваемая дуэтом The Dresden Dolls: баба мечтает о заводном парне, а по сути – об автоматическом наслаждении, получаемом от сделанного из пластика твёрдого и долго стоящего, разумеется, хуя, с которым она так зациклится, что не будет выходить из спальни, ибо ей ничего больше не надо, кроме любви без всяких сложностей.

Такое отношение отражается в приобретении телозаменителей для наслаждения: мужчины хотят женское тело целиком и покупают резиновые куклы, которые, увы, не идут ни в какое сравнение с живым женским телом. То есть мужчины вынуждены жертвовать своими ощущениями ради постоянной доступности резинового заменителя.

Женщины же покупают лишь дилдо и вибраторы, то есть отдельный «кусок мужчины», который вообще и на мужской-то не похож в своём неправдоподобном совершенстве. То есть женщины хотят только хуй и получают его качеством значительно превосходящим живой. И здесь женщинам выгода – усиление наслаждения, а не жертва наслаждением, как у мужчины.