Последний билет в рай - Марина Серова

– Честно говоря, я и сам хотел предложить это вам… тебе, но стеснялся.

Когда поздно вечером Павел покидал наш дом, Ариша тоже вышел проводить его. Сделал вид, хитрец, что хочет подышать вечерним прохладным воздухом. Адвокат сел в свою машину и вырулил со двора. Я закрыла ворота и вернулась на крыльцо.

– Полетт, это можно расценивать как романтическое свидание двух молодых свободных людей, которые тянутся друг к другу?

– Это можно расценивать как деловую встречу двух молодых людей, объединенных задачей мести подонку, убившему мальчика.

– Полетт, ты хочешь сказать…

– Это адвокат Аржанов, защищавший насильника в суде. Завтра прочтешь подробности в газете.

– Нет, ну, это несерьезно! Полетт, ты разочаровала меня. А я-то, старый, так обрадовался! Думал, к тебе пришел в гости молодой человек…

– Дедуль, у него, между прочим, семья, сыну четыре года.

– Да, у него – семья! А у тебя?! Ты не думаешь, что тебе тоже пора, наконец, заиметь такого красавца со штампом в паспорте и нарожать от него детей?

Это было у Ариши чем-то вроде хобби: периодически напоминать мне о необходимости срочно выйти замуж и нарожать кучу ребятишек. У меня же с этим имелись некоторые проблемы. Нет, недостатка в ухажерах как таковых у меня не было, только никто из них не мог завоевать моей симпатии. Я так и отвечала всегда деду, а он сокрушался, что я слишком завысила планку, слишком уж требовательно отношусь к своему будущему избраннику. Я так не думала. Просто в нашем Горовске, по-моему, нет достойных молодых людей, здесь собрались в основном лишь какие-то мелкие и серые представители мужской половины рода человеческого.

– Дедуль, поздно уже, давай завтра поговорим. А то спать хочется…

– Так он женат?

– Да.

– Очень жаль. Такой красивый и интеллигентный молодой человек! И к тому же адвокат!.. Очень жаль…

Ариша еще некоторое время кряхтел и вздыхал, сидя ва кухне, а я тем временем поднялась к себе в комнату и начала готовиться ко сну.

Следующий день начался не совсем для меня удачно: с утра приехала моя подруга Алина. Она ворвалась в наш дом, как ураган, и с порога засыпала меня вопросами:

– Столько дней не виделись! Как ты тут без меня? С креслом своим еще не срослась? А Аристарх Владиленович как? Надеюсь, здоров?

Едва я открыла рот, желая ответить на ее вопросы, как Нечаева круто сменила тему:

– А я только что с выставки изобретений. Там так все здорово! Ты даже себе не представляешь, что только наши люди не изобретают! Я и вчера там была и познакомилась с одним таким гением. Он – ты очень удивишься – однофамилец знаменитого русского изобретателя, Кулебякина!

Я попыталась вспомнить, что это за изобретатель такой – Кулебякин. Потом сообразила, что, очевидно, Алина имела в виду Кулибина.

– Пойдем в кухню, кофейку попьем, – предложила я, – у меня и конфеты есть.

Едва я включила кофеварку, как Алина снова затарахтела без умолку:

– Этот Кулебякин – ты снова удивишься: его Прохором зовут… Так вот, он изобрел столько всего полезного для человечества!

– Что, например? – уточнила я.

– Да много чего! Например, клаксон с запахом.

– И для чего же это надо было изобретать? – удивилась я.

– Полин, ну, какая ты недогадливая! У нас по улицам ходит много слабослышащих людей. Они, к твоему сведению, вообще не слышат сигнал приближающейся машины! Когда машина подъезжает к такому глухому пешеходу, водитель нажимает на специальную кнопку, и впереди машины распространяется едкая вонь. Пешеход, учуяв ее, понимает, что рядом – машина, и быстро убегает с проезжей части.

– И что, на такую… такое… дали патент?! – поразилась я.

– Нет, патент, к сожалению, не дали. А на выставке такой клаксон был, я сама видела. А еще Прохор изобрел носки, которые надевают только на пальцы.

– Как? – не поняла я.

– А вот так! Прохор говорит, что надо экономить. Сами ступни ведь не мерзнут в мороз, если ты заметила. Мерзнут только пальцы. Вот он и придумал такие носочки, которые прикрывают только пальцы ног. А главное, стоят они сущие копейки!

Насчет того, что ступни не мерзнут, – это замечание, по-моему, было весьма спорным, но возражать подруге я не стала.

– И как носки? Пользуются спросом у мерзнущего населения?

– К сожалению, не очень… Люди почему-то не поняли своей выгоды… А еще мой Кулебякин изобрел очки с фонариками.

– А зачем нужны очки с фонариками? У нас на улицах и так достаточно светло…

– Какая ты непонятливая, Полина! Светло, да не везде. Есть и темные подворотни, гулять по которым небезопасно!

Пришлось с ней согласиться во имя сохранения нашей дружбы. Если начать спорить с Алиной, можно запросто поссориться с ней.

– И где же у этих очков располагаются фонарики?

– На оправе. Только не фонарики, а лампочки. Они работают от батареек… там еще есть такие длинные проводки… А сами батарейки в карманах… В общем, я не очень в этом разбираюсь.

– И как прогулки по темным закоулкам? Я имею в виду в очках-фонариках?

– Клево! Выхиливаешь, такая… и вокруг – светло. Прикольно! Загвоздка в одном: если пойдет дождь, владельца очков бьет током. Так что под дождем не погуляешь!..

– Жалко. Но все равно, твой Кулебякин – настоящий гений!

– А я что говорю! Прохор – это… Прохор! – глубокомысленно изрекла подруга, и не согласиться с нею было бы трудно. – Слушай! Так ведь есть же общество по защите изобретателей! – спохватилась вдруг Нечаева.

– А от кого их надо защищать? – не поняла я. – Разве на них кто-то нападает?

– Спрашиваешь! Еще как нападают! Эти самые… которые патенты выдают! Вот бессовестные и безмозглые люди! Те изобретают, стараются ради всего человечества, а эти… Слушай, ты ведь тоже можешь вступить в это общество! Я вот, например, вступила, еще вчера. Мы сейчас готовим акцию поддержки этих самых изобретателей… Лозунги рисуем, плакаты. Потом пойдем к дому этих самых… патентников… патентщиков, или как их там… и выступим! А что? Сидеть сложа руки и смотреть, как наши отечественные изобретатели умирают непризнанными, а их гениальные изобретения выбрасывают на помойку?! Так что мы молчать не будем! После акции поддержки мы еще проведем митинг и во все издания разошлем письма…

Нечаева была в своем репертуаре. Выступать в акциях протеста и стоять в пикетах было ее излюбленным занятием.

Мы пили кофе, и Алина еще некоторое время пела хвалебные псалмы своему новому кавалеру. Наконец, она соизволила снизойти до моих земных забот.

– Слушай, я даже забыла спросить: а ты-то как?