Плащ крысолова - Марина Аромштам

– Тьфу… Чтоб тебя… Думаешь, я тебя не прибью? А потом твои крысёныши притащат нам в дом чуму? Да я…

Джеймс покрепче сжал тяжёлую палку. Но он почему-то медлил – какое-то наваждение! – и не мог прибить эту крысу.

– Джеймс! Скорее! Сюда! – Испуганный голос Эммы заставил его опомниться.

– Ладно, не в этот раз, – пробурчал Джеймс себе под нос. – Но я до тебя доберусь, – он погрозил крысе кулаком. – Не думай, что я тебя пожалел. Что теперь так и будет.

Чердачная крышка хлопнула. Джеймс полез вниз и почувствовал: снизу повеяло холодом. Видно, открыли дверь.

– Джеймс! – звала его Эмма придушенным голосом.

Джеймс выскочил на крыльцо и обмер. На крыльце, тяжело опираясь на Эмму, стоял Уилл. Под глазами круги, на лбу крупные капли пота.

– Джеймс… Видишь, как оно… – Уилл покачнулся.

– Джеймс, помоги мне… – Эмма с трудом удерживала Уилла.

Джеймс подхватил его под другую руку.

– Вот так, хорошо. Пошли, – Эмма сделала маленький шаг. Уилл опять пошатнулся. – Джеймс, ты держишь? Давай, сюда.

Дверь заскрипела, пропуская их внутрь. Уилл тяжело на них навалился, Эмма с Джеймсом почти тащили его. В комнате он обмяк, тут же сполз на пол и прислонился к стене.

– Вы не думайте… Я ненадолго. Я вообще не хотел… То есть я думал… Мне сыр перепал… Головка овечьего сыра. Большая такая, пахнет… Я думал: вот подарок. Принесу вам, порадую. Вы небось позабыли, как пахнет сыр… – Пот лил с Уилла ручьём. – Ну вот, посмотрел на Эмму, и надо бы мне идти. Вот только водички…

– Джеймс, принеси воды. Что это? – Эмма с испугом смотрела на тёмное пятно, расплывшееся по одежде Уилла.

Джеймс принёс кружку с водой. Уилл протянул за ней руку, чуть было не опрокинул. Отпил, провёл языком по губам.

– А… это? Ну да… Промокло, – Уилл нащупал пятно на одежде. – Надо идти… Сейчас… сосчитаю до трёх… До пяти… Джеймс, давай считать на латыни? – Уилл попробовал улыбнуться. Улыбки не получилось. – А ну-ка, тяни меня за руку.

Уилл попытался подняться, но застонал и снова осел.

– Уилл… Это кровь?

– Уинстон, мельник… Он почти промахнулся… – Уилл опять попробовал улыбнуться.

На улице послышались громкие голоса.

– Где он? Эй! – В двери соседнего дома стучали. – Тут проходил человек, такой высокий, в плаще? Куда, говоришь, он пошёл? В ту лачугу?

В дом ввалились констебль, наблюдатель и ещё один человек, вооружённый палкой. Уилл побледнел.

От наблюдателя требовалось узнавать, кого в приходе поразила чума. Он сообщал об этом властям, и тогда констебль запирал заражённый дом и приставлял к нему сторожа.

– Ты, – констебль ткнул пальцем в Уилла. – Как твоё имя?

Уилл медлил с ответом.

– Ты что, оглох?

– Уильям Грин.

– Отметьте: пятый дом на Пудинг-лейн, – приказал констебль наблюдателю. Тот что-то пометил в своих бумагах. Констебль повернулся к Эмме. – Он вам кем приходится? Родич? (У Эммы дрогнули губы, но она ничего не ответила.) – Впрочем, не важно.

– Приятель… Я…

– Приятель? – констебль повысил голос.

– Сэр… Я здесь не живу. Я случайно сюда зашёл. Мне нужно было воды… Давайте выйдем отсюда. Я вам всё объясню.

– Нам твои объяснения не нужны. Мы тебя здесь нашли. Ясно?

– Сэр, он ранен, ему нужен доктор, – вмешалась Эмма.

– Доктор в чумном бараке. Он подойдёт сюда завтра.

– Мне не нужен доктор из чумного барака. У меня не чума!

Констебль будто не слышал Уилла:

– К нам поступили сведения, что ты заходил в чумной дом. Это запрещено. Таких объявляют чумными. Пометьте дом алым крестом, – обернулся констебль к спутникам. – Ты, Хью, останешься сторожить.

– Но, может быть, он не врёт? – возразил наблюдатель. – Этот Уинстон, он же был не в себе, когда на него указал, – наблюдатель кивнул на Уилла. – Уинстон и сторожа чуть не убил – когда из дома сбежал…

– Уинстон сказал, что ты крысолов, и он тебя нанимал, – констебль мрачно взглянул на Уилла.

– Нанимал… Но давно. Тогда дом Уинстона был ещё чистый, – Уилл тяжело дышал.

– Вот и я о том же. Был чистый. – Констебль смерил Уилла недобрым взглядом. – А потом его вдруг поразила чума…

– Не только дом Уинстона поразила чума, – тихо сказал Уилл.

– Его дом поразила чума после того, как он нанял тебя.

– Это случайность. Случайное совпадение.

– Совпадение? Неужели? – Констебль всё так же сверлил Уилла глазами. – Лучше молчи, крысолов.

– Я не болен чумой.

– Сэр, ему нужен доктор, – опять подала голос Эмма.

– Всем чумным нужен доктор. Всё. Некогда мне тут с вами… Дом объявлен чумным. Давай сюда ключ, хозяйка!

Эмма стала судорожно шарить на полке, что-то задела, упала кружка. Наконец ключ нашёлся. Она протянула его констеблю. Констебль зло развернулся и двинулся к выходу.

– Сэр… – Уилл попробовал приподняться.

Входная дверь застонала. Было слышно, как снаружи завозили ключом. Ключ заел и не поддавался. За дверью выругались.

– Нарисуешь крест и заколотишь дверь, – распорядился констебль. – Так будет вернее.

– Не печальтесь, ребятки, – лицо Уилла было серым, как дым. – Каких-нибудь двадцать дней – и нас опять раскупорят… Эмма, мне бы тряпку какую… А то я промок слегка. Боюсь, плащ испортил.

Эмма засуетилась.

– Давай-ка, Джеймс, помоги. Стаскивай с него плащ… Дай-ка я посмотрю… О боже! – Эмма бросилась к сундуку, стала рыться в поисках нужного. – Вот! Надо перетянуть. Этот Уинстон… За что он тебя?

– Тут такая история… грустная… У Уинстона померли дочь и жена. Могильщики стали выносить из дома тела. Уинстон сказал, что пойдёт за ними на кладбище. А ему сказали, нельзя. Тех, кто умер от чёрной смерти, нельзя провожать. И Уинстону нельзя выходить из дома. Тогда Уинстон схватился за нож, сбил сторожа с ног и бежать. А я как раз шёл по улице. Ну, и узнал он меня. Как закричит: «Крысолов!..» Я его пришиб, но не сильно. И он почти промахнулся… Мне что жалко – головку сыра. Большая такая была. Я думал вам занести… Ну, и думал, взгляну на Эмму, на её красоту… – Уилл поперхнулся, закашлялся, зажал рот рукавом. На рукаве появилось пятно. Уилл увидел. – Однако внутри-то как чешется… Эй, не смотрите так. Что носы повесили? Давай-ка, Джеймс, я тебе что-нибудь расскажу.

– Уилл, ты ведь правда… – Джеймс осёкся.

– Что – правда?