Скоро полночь. Том 1. Африка грёз и действительности - Василий Звягинцев

Все замки и охранные системы высшей защиты, охранявшие квартиру Ростокина на Сретенском бульваре, вскрыли и отключили изнутри, проникнув через крышу и балкон, чтобы не создавать ажиотажа и не привлекать внимания соседей по лестничной площадке. Балконная дверь, само собой, тоже была укреплена достаточно, чтобы стать непреодолимым препятствием для квартирных воров, но специализированная государственная структура располагает другими возможностями и работает на ином уровне.

— Что ж, уютное гнездышко, — отметил Анатолий, обойдя квартиру, мгновенно зафиксировав наметанным взглядом все, что может представлять интерес. Задача-то ему поставлена конкретная, но бог его знает, на чем Суздалев вздумает подловить его в следующий раз?

Стены просторной гостиной увешаны многими десятками фотографий — голографических, цветных стереобъемных и даже черно-белых плоских, стилизованных под двадцатый век. На большинстве из них красовался сам Ростокин. В пейзажах чужих планет, на фронтах многочисленных земных войн, где ему довелось побывать, просто в разных достопримечательных местах. Чувствовалось, что этот парень относился к себе хорошо, был фотогеничен, умел позировать, и собственные многочисленные изображения его отнюдь не раздражали. Контрразведчик не видел в этом ничего нарциссического. Журналист явно жил полной жизнью и хотел, чтобы память о пережитом всегда была перед глазами.

Будь он одноглазым кривобоким карликом — тогда, конечно, не стоило бы ежедневно любоваться, а так — отчего и нет? Меньшую часть коллекции занимали изображения девушек, скорее всего, тех, над кем он одерживал победы или просто встречался в обстоятельствах, заслуживающих запечатления. Все они были очень недурны собой, но центральная роль отводилась одной — его последней подруге Алле Одинцовой-Варашди, с которой он и исчез бесследно и которая интересовала службу Суздалева едва ли не больше, чем сам Ростокин.

В кабинете полки забиты книгами на нескольких языках, библиотека богатая, но бессистемная: ни алфавитный, ни тематический принцип расстановки не выдержан. Рабочая библиотека журналиста, который не знает, что ему потребуется в следующий раз, достает книгу, когда нужна, и ставит куда придется. Но обычно такие люди, как «репортер», обладают великолепной памятью, обходятся без каталогов.

Еще у Ростокина имелась неплохая коллекция холодного оружия разных времен и народов и множество сувениров, какие люди привозят из дальних странствий. Ценных только для их владельца. Вот, пожалуй, и все в доме, что характеризовало личность «поднадзорного». Остальные предметы были вполне стандартными, приобретены исключительно для удобства жизни, а не из каких-либо других соображений.

Пока Арнаутов производил первичный осмотр, инженеры — то восхищенно, то удивленно присвистывая, обмениваясь понятными только им терминами — вплотную занялись компьютерным терминалом. Удивительно, но и здесь прижилось иностранное название, хотя Россия в создании электронно-вычислительной техники от западных стран никогда не отставала. Просто, наверное, слово удачное подвернулось. Отечественные аналоги как-то не прижились, в отличие от самолета, вертолета, пулемета и так далее. «Вычислитель» — не совсем про то, ЭВМ — тоже, поскольку функция именно «вычисления» здесь не самая главная. Были попытки использовать «электронный мозг» — длинно и нарочито. Так и остался — «компьютер», приобретя, впрочем, как и другие иноязычные термины, несколько другой смысловой оттенок.

— Что-то интересное нашли? — осведомился полковник, подходя. Сам он в этих делах не разбирался, умел только кнопки нажимать на пульте аппарата, включенного в общую сеть, в пределах познаний, полученных на месячных курсах. А что там внутри, как и почему работает — никогда не интересовался.

— Да уж, Анатолий Степанович, — оторвал глаза от вскрытого ящика процессора старший инженерной группы, низкорослый мужчина лет под пятьдесят, чем-то похожий на скульптурный портрет Сократа. — Интересный у вас клиент. Мало того, что такие модели никогда в открытую продажу не поступали, их и у нас в управлении нет. По причине запредельной избыточности характеристик. Не всякий звездолет таким оснащен. Все операционные блоки — на крюгерите!

Это было сказано таким тоном, как если бы обнаружилось, что унитаз у Ростокина золотой, инкрустированный бриллиантами.

— Сей факт пусть вас не смущает, — небрежно успокоил специалиста Арнаутов. А в памяти сделал пометку: узнать, что за зверь «крюгерит» и с чем его едят. Спрашивать прямо сейчас было ему как бы невместно. — Владелец имеет непосредственное отношение к Космофлоту. Мог там разжиться?

— Космофлотовских порядков я не знаю. Может, там и принято делать такие подарки, при разборке списанных кораблей, например, но это вопрос не моей компетенции. Интереснее другое. Тут установлен крюгеритовый псевдомозг последней модификации с быстродействием за триллион операций в секунду, причем на базе всех известных логик одновременно. Насколько мы успели догадаться…

— Мне это ничего не говорит, — пожал плечами Анатолий. — А на моем рабочем сколько?

— На вашем? — Инженер хмыкнул. — Миллион от силы, да и того вы никогда не использовали. А здесь, как следует из курса школьной математики, — на шесть порядков быстрее. Вашему компьютеру до этого — как нам до Марса пешком. В буквальном смысле.

— Впечатляет.

— Но это еще не все. Мы обнаружили несколько блоков, назначение которых пока вообще не понятно.

— Неземного происхождения, что ли? — поднял бровь полковник.

— Вполне земного. Тут сомнений нет. Просто — неизвестно, зачем их сюда вставили.

— Вам — и неизвестно? — Анатолий искренне удивился. Ему казалось, что люди, специально на то обученные, должны понимать все в рамках своей профессии. Ну, если не абсолютно все, то достаточно, чтобы сориентироваться, что к чему. А то выходит, как если бы врач, вскрыв живот пациента, заявил, что не может сообразить, для чего здесь что-то красное, большое в правом подреберье.

— Не наша компетенция, мы эксплуатационники, а не конструкторы. Дайте нам эту машинку на неделю — разберемся.

— Рад бы, да не могу. Машина должна оставаться здесь, причем в полностью рабочем состоянии и без всяких следов вмешательства.

Инженер развел руками:

— Тогда вы зря нас пригласили. Включить незнакомые устройства, начать их тестировать на разных режимах и надеяться, что следов вмешательства не останется… Простите, но это почти то же самое, что к впервые увиденной мине с молотком и зубилом подступаться. Обращайтесь на другой уровень.

— Стоп-стоп! — Полковник ощутил, что в голове у него что-то забрезжило. — Другой уровень, другой уровень… Интересно. А в нормальном режиме вы хоть сможете на ней работать?

— И в нормальном, и чуть выше. Только уж очень много директорий заблокировано неизвестными паролями, и база данных недоступна.

— Черт с ней, с базой. Ну-ка, выведите меня на информцентр управления.

— Сейчас сделаем…

Арнаутов связался с сотрудником, отвечавшим за архивные материалы всех находящихся в производстве дел.