Две Розы - Вера Колочкова

– Ну, я ж говорю, что яйца курицу не учат! Да тебе, наоборот, памятник при жизни надо поставить, что ты внучку в детдом не спровадила, а на ноги подняла да воспитала! Да если только вспомнить, как ты ее растила. Как она болела, как ты ее по врачам возила да путевки в санатории выпрашивала… И все одна, одна…

– Почему же одна? Вы всегда рядом со мной были, девочки… И помогали всегда… Да если бы не вы… Да я бы…

– Ну ладно, давай еще реветь возьмись, ага! – сердито проговорила Лидочка, глядя исподлобья на Розу Федоровну. – И вообще, надо тему закрыть, все уже выяснили! Давай-ка мы лучше молодуху нашу проводим в новое путешествие, напутствие ей дадим! Слышь, молодуха?

– Какое еще напутствие? – осторожно спросила Лиза, понимая, что следует ожидать нового подвоха с Лидиной стороны.

– А такое… – коварно улыбаясь, проговорила Лида. – Знаешь, как у нас шеф на работе говорил каждой бабе, которая в отпуск уезжала?

– Ну?..

– Он поднимал бокал и всегда произносил одну и ту же короткую фразу – не жмись! Вот и ты, стало быть, Лизок… Не жмись! И помни, что ты по нынешнему исчислению всего два го-да пенсионерка! Соплюха ты еще пенсионерская, вот ты кто! А мы уж с Розой, не имея возможности путешествовать, будем за тебя радоваться! Правильно я говорю, Роза?

– Правильно, Лидочка… Только мне домой пора. Розочка уж меня заждалась, наверное… Беспокоится… И ведь я точно знаю, что она меня ждет и никуда из дома не уйдет! Я думала, это хорошо, а выясняется, что неправильно… Вот и ломай теперь голову, что правильно, что неправильно!

– Да чего теперь ее ломать-то, Розочка! Уж что выросло, то выросло… Теперь надо просто дальше жить, и все! Обратно не перевоспитаешь! Ну ладно, пойдем, если уж так торопишься… И мне тоже домой пора…

* * *

Бабушки дома не было, и Роза чувствовала, как поднимается в душе тревога. Что там наговорила ей классная руководительница, неизвестно… Наверняка пугала тем, что бабушка ее неправильно воспитывает. А ей, между прочим, волноваться нельзя, сразу давление поднимается. Вот где она сейчас, интересно? И позвонить нельзя, вон он, телефон, в прихожей на тумбочке лежит. Вечно бабушка его забывает с собой взять…

Роза отошла от окна, вздохнула тяжко. Надо бы отвлечься на что-нибудь, чтобы не мучиться ожиданием. В комнате прибрать, что ли? Но чего там прибирать, и без того все чисто, все убрано… У них вообще всегда в квартире чисто, бабушка говорит, так жить легче. Когда все отчищено, отмыто, отстирано и отглажено и по своим полочкам разложено. Вроде и жизнь получается такая же – по полочкам разложенная. И на душе тоже порядок образуется. И чтобы вся жизнь шла по порядку… Утром овсянка на завтрак, потом школа, потом обед, потом уроки делать… А вечером с бабушкой сериал смотреть. И никаких поздних гуляний с подружками, потому что бабушке волноваться нельзя. Да и нет у нее подружек… И на гулянья тоже никто не зовет… Какие могут быть гулянья, если она… такая? Которая ни в одну тусовку никогда вписаться не сможет? Попросить домашку списать – это пожалуйста, но чтобы за свою сойти… Это уж извините-подвиньтесь. Да она уж привыкнуть успела… И ничего страшного, между прочим, жить можно…

Хотя, если честно, хотелось бы видеть себя другой. Такой, например, как Нелка Петровская, первая красавица в классе. И тоже с модной прической, и в модных рваных джинсах… Она однажды даже предложила бабушке – давай мне модную стрижку сделаем! Каре такое, чтобы сзади коротко, а спереди длинно! На что бабушка сделала жалкое испуганное лицо и прошептала, почти задыхаясь: что ты, Розочка, что ты… Такие волосы остричь, жалко же… Тебе так идет, когда ты их назад забираешь и в хвост завязываешь… А на висках вьюнки легкие остаются…

Да, остаются. Но зачем ей эти вьюнки? Она с ними похожа на бабушкин портрет в молодости… А с другой стороны – пусть будут вьюнки, если бабушке так хочется. Зачем ее огорчать? Чтобы опять давление поднялось, что ли? Говорят, если у человека совсем высокое давление поднимется, он и умереть может… Нет-нет, лучше не думать, не пугать себя этой ужасной мыслью! Потому что если бабушки не станет, то никто ее больше и любить не будет… А это так страшно, когда некому тебя любить! Совсем – некому!

А еще она, дурочка, однажды у бабушки про рваные джинсы спросила. Не в том смысле, что такие хотела бы, а в том, как бабушка к этой моде относится. И потом чуть не рассмеялась, когда услышала ответ… Оказывается, бабушка считала, что девчонки ходят в рваных джинсах от бедности! Это, оказывается, у них матери такие ленивые – не могут ребенку штаны аккуратно зашить! Ну вот как ей объяснишь, что это мода такая? Никак и не объяснишь…

Ну, да и ладно. Обойдется она без модных причесок и без рваных джинсов, лишь бы бабушка ее по-прежнему любила. А любит она ее очень сильно. Так сильно, что иногда чувствовала, как пробегала волна тепла, и так хорошо становилось… И не думалось ни о чем плохом…

О том, например, что ее может забрать к себе мама. Да, у нее была где-то мама, и от этого факта так просто не отобьешься! Мама иногда, очень редко, звонила бабушке и требовала дочку, то бишь ее, Розу, к телефону. И надо было брать трубку и отвечать на мамины строгие вопросы, обливаясь холодным потом от страха. Потому что в голосе мамы не было никакого тепла, а было что-то другое… Недовольство было, что ли. Недовольство тем, что у нее есть дочь, которую она бросила. Все в жизни хорошо у мамы, но, черт возьми, где-то есть дочь, которую она бросила! И дочь в этом виновата, да! Что вовсе не претендует на материнскую любовь, не просится жить к матери, что отвечает сухо-испуганно на ее вопросы! И ждет, когда эта пытка закончится…

Когда можно будет снова безбоязненно окунуться в бабушкино тепло… Неправильно это все, наверное, и так быть не должно. Но что делать? Уж как есть, так есть… У любви иногда очень причудливый выбор…

И вообще, жизнь у нее прекрасно складывается! Ей хорошо с бабушкой, да! И хорошо чувствовать себя в школе белой вороной! А эти покушения на дружбы-тусовки, на всплески желания выглядеть как все… Это ведь, по сути, вовсе неинтересно. Гораздо интереснее вечер с книгой провести… Сколько еще хороших книг можно за свою жизнь прочитать – с ума сойти! Это ли не настоящее счастье? Счастье, конечно!

А одета она вовсе не хуже всех, между прочим. Они ж просто не понимают, те, кто над ней подсмеивается. Тетя Марина хорошую одежду ей отдает, качественную. Строгие офисные костюмчики, белые блузочки, узкие юбки-карандаши. А еще очки тети-Маринины, делового стиля… Правда, они уже из моды вышли. Да и сама подаренная тетей Мариной одежка смотрится на ней… Как бы это сказать… Не к месту, что ли. Тетя Марина худенькая, подтянутая такая, как струна – не зря же регулярно тренировками занимается. А она совсем не подтянутая, даже рыхловатая самую чуточку. Но этой чуточки достаточно, чтобы ощущать себя некомфортно в строгой одежде. На тете Марине белая блузка сидит как влитая, а у нее грудь обтягивает… И все время есть опасение, что между пуговками на груди ткань разъезжается неприлично. И приходится прижимать локти к бокам и съеживать плечи, и со стороны в этом положении она наверняка смотрится нелепо… И бабушке об этом не скажешь, потому что откуда у нее деньги возьмутся другую блузку купить? С деньгами у них все время беда… Нет, пусть уж лучше она будет нелепо выглядеть, чем у бабушки что-то просить. И даже наоборот, нахваливать будет эту тети-Маринину блузку да узкую юбку, чтобы бабушке приятное сделать.