Жемчужный и Нёбе - Роман Шнайдер

и появился Ганс. Двое обнажённых мужчин стояли и рассматривали тела друг друга при дневном свете. Ганс подошёл к Георгию, обнял его и поцеловал:

— Хочешь повторить?

— Попозже…обязательно. Давай завтракать?

Ганс улыбнулся, натянул плавки и направился на кухню. Георгий проводил его взглядом и пошёл в ванную.

Когда он вышел, из кухни уже аппетитно пахло жаренными яйцами и беконом. Он тихонько подкрался к двери и посмотрел, как Ганс с сосредоточенным лицом раскладывает еду по тарелкам. Это показалось ему ужасно милым. Он прошёл и сел на табурет поджав ногу. Ганс улыбнулся ему:

— Одну минуту. Где у тебя паприка?

— У меня её нет. Есть черный перец в шкафчике над плитой.

— Идёт. — Ганс пошуршал в шкафчике, достал пакетик с перцем, щедро посыпал свою порцию и вопросительно взглянул на Георгия.

— Нет, спасибо, не люблю острое.

— Вуаля. — Ганс осторожно поставил тарелки с аппетитно дымящейся яичницей и полосками бекона на стол.

— Спасибо, — нежно произнёс Георгий и дотронулся до руки Ганса.

— Ешь. Рецепт прабабушки. — Ганс слегка пожал его ладонь и высвободив её взялся за вилку.

Какое-то время они жевали, улыбаясь друг другу и переглядываясь.

— Вкусно, — через какое-то время сказал Георгий. Ганс только улыбнулся.

— И что ты думаешь? — сделав глоток растворимого кофе спросил он.

— О чём? — удивлённо спросил Георгий.

— Вообще, о своей жизни. Вот ты живёшь тут, где не любят таких как ты. Как мы. И ты и дальше будешь это скрывать, очевидно.

Георгий отодвинул тарелку и наклонился к Гансу, чтобы поцеловать его но тот отодвинулся, продолжая ожидать ответа.

— Ну хорошо, зануда, — шутливо сказал Георгий, — всё будет хорошо.

— А всё-таки. Я серьёзно.

— Хорошо, герр Нёбе, — уже серьёзней, но с теми же шутливыми нотками ответил Георгий, — Всё будет хорошо. Постепенно всё меняется, мы становимся всё более открытыми и открытыми. Наш президент, то есть, он премьер-министр сейчас, вытащил нас из того кошмара, в котором мы были в девяностые. Вот тогда, таких как мы могли и убить. Тогда и за меньшее убивали. Сейчас уже не так. Скоро будет олимпиада и мы всё больше открываемся миру….

— У вас же есть закон, против…

— Да, — Ганс был прерван на полуслове, — но это просто мера в законодательстве. У нас есть такой же закон для запрета пропаганды гетеросексуального секса среди детей, а вот для гомосексуального — нет. Так что всё нормально — никто не запрещает нам жить как мы живём. Это просто проявления нетерпимости. Уверен у вас — в деревнях, дела обстоят не сильно лучше. В США постоянно кого-то убивают из-за ориентации, а несколько лет назад, может быть ты слышал, в Будапеште гей-парад закидали коктейлями Молотова!

— А как насчёт гей-парадов в Москве, или тут? — с саркастичной усмешкой спросил Ганс.

— Это ради нашей же безопасности, во-первых, правительство не может обеспечить безопасность из-за разных радикалов. Во-вторых, любые митинги — тоже угрожают безопасности обычных горожан, мешают проезду скорой помощи или пожарной охраны. Кто будет виноват если такое произойдёт? Но думаю через пару лет всё уже будет не хуже чем у вас в Германии.

— Примерно после вашей олимпиады? Когда она будет?

— В 2014 м, зимой, и как она пройдёт, скорее всего будет сильная либерализация да и люди станут гораздо терпимее.

— Готов поспорить? — мягко улыбнулся Ганс.

— Что угодно поставлю, — тихо ответил Георгий, — не всё сразу.

— То есть, ты не готов уехать отсюда даже с человеком, с которым у тебя будет что-то серьёзное?

— Не знаю. Смотря куда. Тут у меня работа — а где-то там, что я буду делать?

— Ты неплохой инженер, знаешь английский, смог бы выучить немецкий, — Ганс смутился, — ну, если бы уехал в Германию.

Георгий улыбнулся и отодвинув тарелку взял Ганса за руки.

— Не думал о таком.

Ганс порывисто наклонился и чмокнул его в кончик носа, потом в губы, а потом прижался к ним своими губами. Целуясь они встали и обняли друг друга. Оторвавшись от поцелуя, прерывисто дыша, Ганс спросил:

— Не хочешь повторить…?

— Спасибо, я наелся. — серьёзно ответил Георгий но через мгновение прыснул и горячим шёпотом ответил, глядя Гансу прямо в глаза — конечно хочу.

Через полчаса Ганс встал с кровати где лежал расслабленный Георгий и озабоченно посмотрел на часы.

— Мне надо вернуться в гостиницу, написать пару писем и отчёт по командировке. Хочешь со мной?

— В гостиницу? Нет уж. Лучше потом приезжай.

— Посмотрим, насколько это затянется всё. Ты, кстати, был на ГРЭС?

— Который у нас тут в Шарыпово?

— Ага.

— Ни разу, а что?

— Думаю съездить, — натягивая носки ответил Ганс, — ты бы хотел?

— С тобой? Куда угодно! — горячо ответил Георгий и потянулся к Гансу. Тот наклонился и поцеловал его в губы. Оторвавшись, улыбнулся и спросил:

— Проводишь?

Георгий посмотрел в глазок, перед тем как выпустить Ганса, и они задержались у распахнутой двери:

— Пока Жора! — старательно проговорил Ганс.

— Пока дружище! — ответил на русском Георгий.

Через минуту, после того как Георгий отошёл от двери, в неё настойчиво постучали. Георгий обежал комнату глазами, в поисках того, что мог забыть Ганс, но ничего такого не заметил. Недоуменно пожав плечами, он подошёл к двери и не проверяя открыл её. За дверью оказался не Ганс, а мужчина, чуть выше его ростом с тёмными зелёными глазами и кривой улыбкой. Георгий устало вздохнул и хотел было захлопнуть дверь но мужчина подпёр её ногой:

— Не пригласишь?

— Проходи, только ненадолго. Я скоро ухожу. — с очевидным неудовольствием ответил Георгий, пропуская мужчину внутрь квартиры.

— А можно лицо посчастливее? Или этого своего иностранца, с которым я на лестнице столкнулся, ты с таким-же лицом провожал?

— Алексей, моя личная жизнь тебя совершенно не касается, — прислонившись спиной к закрытой двери, ответил Георгий, — что хотел?

— Значит на прошлой неделе когда я у тебя был она меня касалась, а теперь — нет, — ожесточённо, но тихо произнёс мужчина.

— Это была минутная слабость, — голос Георгия немного дрогнул, — между нами всё кончено, мы всё это уже обсудили.

Услышав на площадке звук открываемых замков соседней двери, Георгий посмотрел в глазок и протиснулся мимо Алексея в комнату.

— Проходи, чаю могу налить.

Пока Алексей разувался, Георгий набросил покрывало на расстеленный диван и быстро пройдя на кухню собрал всё со стола в раковину.

— Бурная ночка? — усмехнулся Алексей, отводя глаза от топорщащегося на диване покрывала и переводя взгляд на грязную посуду.

— С сахаром, как обычно? — не ответил на вопрос Георгий.

— Ага, — ответил Алексей, — это у вас серьёзно? Ты же не любитель случайных связей в отличии от меня.

Последнее было сказано с явным