Все равно будешь моей - Джанис Мейнард

– Да, действительно хочу! Спасибо, что пришел. Да, и за обед.

Казалось, ему неловко слышать ее благодарность.

– Нет проблем.

– Кристофер, неужели я тебя чем-то обидела? Ты стал вести себя очень странно.

По его виду она поняла: он знает, что имеется в виду. Лицо не изменилось, но ладони непроизвольно сжались в кулаки.

На небе не было ни облачка. Элеонора чувствовала, как пот градом катился по спине. Кристофер застыл на месте, как изваяние. Она больше не узнавала его. Он не был похож ни на того, с кем она говорила в баре, ни на того, с кем встретилась в шале.

Он шумно вздохнул:

– Я должен извиниться перед тобой.

– О чем ты?

– Кирби рассказал о твоем муже. Я знаю о Кевине. Элеонора, мне так жаль.

Его сопереживание смутило ее. Глупо злиться, рано или поздно ей бы пришлось рассказать и об этом.

– Спасибо.

А что еще она могла сказать? Слова не передают всю глубину страданий и боли, того, что она пережила. Да и пережила ли?

– Ты справилась с этим и заботилась о Кирби. Элеонора, ты очень сильная женщина.

Она пожала плечами:

– Я не чувствую себя такой. Чаще всего сравниваю себя с жонглером, у которого слишком много апельсинов и слишком мало рук. Но я не понимаю, за что ты извиняешься.

– Я флиртовал с тобой. Увидел, что на тебе нет обручального кольца, и решил…

– Что я разведена.

Он кивнул, его глаза помрачнели.

– Господи, Элеонора, я даже представить не мог, что ты вдова.

– Какое это имеет значение? – Внутренне она содрогалась из-за того, что была вынуждена обсуждать Кевина с Кристофером Каванахом. Ее мучило чувство вины. Что бы подумал Кристофер, если бы узнал правду, которую не знал даже Кирби?

– Н-да. Обычно я не такой идиот. Надеюсь, ты принимаешь мои извинения.

– Ты не сделал ничего плохого. Хочу или нет, но я одинока, Кристофер.

Он проигнорировал ее слова.

– Я сделаю для Кирби все, что смогу. И если я еще хоть чем-то смогу тебе помочь, просто попросите меня об этом. Ты – дочь, мать, сестра, внучка. Это слишком большой груз. Мне бы хотелось помочь.

– Кирби нужна твоя помощь.

Она не хочет принимать его щедрость, одинокая, напуганная и смущенная. Надежда на воскрешение дружбы с Кристофером поддерживала ее, но теперь это под угрозой.

Он еще некоторое время смотрел на нее, потом вздохнул:

– Я буду поддерживать связь с Кирби. До свидания, Элли.

Кристофер провел бессонную ночь, в значительной степени из-за снов, которые его терзали. Несмотря на то что Элеонора оказалась скорбящей вдовой, это никак не могло отрезвить его сознание и избавить от чувственных эротических картин, преследовавших во сне и наяву. Дьявол нашептывал воспользоваться уязвимостью Элли. Он не будет этого делать. Вероятно. Определенно.

Узнав, что Элеонора вернулась, он представил, как воссоединится с беззаботной шестнадцатилетней девочкой, которую когда-то знал. В какой-то степени он был возмущен тем, что у нее за плечами целая жизнь, о которой он ничего не знал, и хотел, чтобы Элеонора так и осталась девушкой из его фантазий. Другом детства. Первой невинной, светлой и чистой любовью. Он прекрасно понимал, что это иррационально. Тем не менее он ведь никогда не был женат. Так, пара мало-мальски серьезных отношений, которые подошли к концу, каждые по своей причине.

Кристофер любил женщин. Ему нравилось, как они пахли, двигались, и было любопытно, как они мыслят. Но его вовсе не привлекало соревноваться с мертвецом. Это выглядит жалко. Или же это лишь прагматичный ход?

Помимо этого, они с Элеонорой просто не подходят друг другу. Кристофер не изменился с тех пор, когда она его отвергла. Ничуть не изменился. Недостаточно. Для них обоих лучше, если они будут держать дистанцию.

Рано утром Кристофер позвонил Кирби и условился встретиться с ним в десять.

– Буду ждать в машине с включенным кондиционером. На улице сегодня дьявольская жара.

Погода неумолима. Палящее летнее солнце пыталось выжечь город. Но не из-за этого он решил остаться в машине. Не хотел встречаться с Элеонорой, а еще хотел посмотреть, насколько Кирби может самостоятельно передвигаться после несчастного случая.

Кристофер припарковался и отправил сообщение. Несколько минут спустя на крыльце показался Кирби. Кристофер пристально следил за тем, как тот идет по дорожке.

Стороннему наблюдателю Кирби мог показаться вполне себе здоровым. Но Кристофер знал, как обстоят дела на самом деле, видел, с каким трудом его другу дается каждый шаг. Глаза опущены, словно что-то готово метнуться под ноги.

Сердце Кристофера сжалось от сочувствия, хотя он знал, что Кирби в этом не нуждается. Единственное, что ему нужно, – чувствовать себя нормальным. Перегнувшись через пассажирское сиденье, Кристофер распахнул дверь.

– Полезай, дружище. У нас куча дел.

Кирби втиснулся в машину и захлопнул дверцу. От напряжения у него на лбу выступили бисеринки пота, а плотно сжатые губы побелели.

– Жду с нетерпением.

Кристофер побарабанил руками по рулю и вздохнул:

– Кирби, у тебя есть трость? Она вообще нужна тебе?

Кирби уставился прямо перед собой, но бурные эмоции взяли верх.

– Послушай, я что, не могу устоять на ногах?! – В его словах слышалась обида и разочарование.

– Ты смотришься прекрасно. Честно. Но, парень, я тебя знаю. Когда-то играл весь матч с растянутым запястьем. Теперь нам нечего друг другу доказывать. Скажи правду.

– Да и да. – Дыхание Кирби участилось, словно он не мог надышаться, лицо побледнело и лоснилось. Он откинулся на сиденье и выругался себе под нос.

– То есть ты не станешь возражать, если я возьму эту штуку?

Кирби пожал плечами, закрыв глаза.

– Она в доме.

Кристофер удивился, когда обнаружил, что все это время Элеонора наблюдала за ними из-за двери. На ней были старые выцветшие джинсы и белая майка, подчеркивавшая выдающуюся грудь и медовый загар.

– Я пришел за тростью. Супермен, конечно, все так же выделывается, но мне нужно вернуть его домой в целости и сохранности.

Она облегченно кивнула.

– Порой он такой упрямый.

– Я вел себя точно так же. Правда. – Кристофер прекрасно помнил собственное состояние в первые месяцы после несчастного случая. – Был полон решимости доказать всем, что я в порядке.

– Это так?

Не видя ничего странного в ее любопытстве, Кристофер, однако, почувствовал укол раздражения.